Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

«Гроб-2 Духу-2! Что за бред в эфире? Информация какая?» — Это Нуаре обругал ушана. Ну и позывные они придумали!

Клопы сообщили о том, что бандиты разделились. Поддельный убийца Люджинг Ши начал раздавать команды:

«Дух-1, 2, Призраку! Цели разделились, в какой группе Кадавр — неясно!»

«Призрак Духу-2!Вперёд идти на можем, видели четыре цели, Кадавра нет!»

«Дух-1 Призраку! Идёт на вас, как понял?»

«Понял тебя Призрак!» — ответил заходящий в дальний конец подвала Камолин, сопровождаемый Бао.

Продвигающиеся по подвалу с винтовками наготове Нуаре и Алина натолкнулись на завал из нескольких опрокинутых друг на друга станков. Колли, прижавшись к стене и втянув живот, протискивалась между двух накренившихся ржавых корпусов. Олень попытался пролезть сверху, но массивные рога зацепились за испещрённый трещинами потолок. Всё что он мог сделать, это просунуть в щель автомат и, вывернув голову, наблюдать в голографический прицел как из образованного станками коридора вылетела ревущая туша в развевающихся лохмотьях и свернула в боковую комнату подвала. Следом, пригнувшись от пересёкшей висящую в воздухе пыль очереди, пронёсся пёс, вдоль стены проползло странное гибридное существо с лапами паука и телом дёргающего ногами и матерящегося Германова.

Оставив позади застрявших легавых, бандиты подбежали к квадратному отверстию в полу, из которого вытянулась заострённая морда Синего Червя. Первым запихнули внутрь Палача с пауком, сэр Баскервиль влез последним, хлопнув обвешанного детонаторами червяка по кольчатому кожаному плечу и сказав: «Взрывай!». Если бы аннелидоид был способен удивляться, то его бы впечатлила эта процессия из хромающего паука, побитого и измазанного в паутине человека, харкающего кровью хрипящего слона и пса со свисающими с головы кусками черепа. Все они торопливо поковыляли по тёмному наклонному коридору до круто уходящих вниз ступенек. Палач оборачивался и вопил про Валета и Шута. «Отстали они, отстали» — с поддельной грустью произнёс Гена и повторил команду. Синий длинными подвижными пальцами снял с пояса один из детонаторов, нажал рычаг и последним слез по ступенькам.

Арафаилов и Призрак в сопровождении клопов, растянувшись цепочкой по ширине подвала, преследовали Валета с Шутом, когда сзади раздался грохот взрыва. Всё здание затрясло, с потолка посыпалась грязь, и упало несколько кирпичей. Эсэсбешники остановились, запросили Нуаре. Мысль, что там, сзади осталась Алина, пришла к Фару за миг до того, как майор, кашляя от пыли, вышел на связь, поэтому испугаться за неё Ящер не успел. Отправив клопов помогать офицерам выбираться, рептилии продолжили погоню.

Заминка в погоне спасла оленю и колли жизнь. К люку, в котором взорвалась бомба, они подбежать не успели. Более того, они сразу рванулись назад и не попали под посыпавшиеся с потолка и стен красные кирпичи. Пошатнувшись, торцовая стена и без того разваливающегося здания с грохотом обрушилась наружу. Путь отхода основной группы бандитов оказался засыпан грудой обломков. Следом раздалось ещё два взрыва, мене сильных. Вспучилась и провалилась широкая полоса земли от здания до кустов. Это червяк обрушил за собой наклонный коридор.

Тёмный подвал казался Валету бесконечным. Было чувство, что это не они убегают, а мимо них медленно-медленно движутся выплывающие их тьмы кирпичные колонны. Его спасительная колода потихоньку высыпалась из расстегнутого подсумка на поясе. Рядом ковылял мерзкий урод в промокшёй от крови жилетке с вывернутыми карманами, на напудренной роже улыбка сменялась гримасой боли. Валет бы посмеялся, если бы от страха и отчаяния так бешено не колотилось сердце. Дурачьё! «Бегите туда!» Пожертвовав ими, эти сволочи купили себе возможность спастись.

Валет оглядывался назад, туда, где в полумраке к ним медленно приближалось живое воплощение его страха. Фальшивый убийца был сейчас для него более страшным чудовищем, чем настоящий палач из Люджинг Ши. Белый рептилоид, подобно настоящему призраку, даже не бежал — скользил между колонн, то исчезая, то снова появляясь сзади и, с каждым мигом, огромное тело было всё ближе. Хищно блестели красные глаза, над подобием чешуйчатой бороды в страшной улыбке растянулась розовая пасть с рядом мелких острых зубов, выстреливая раздвоенным острым языком. Где-то сзади тёмным пятном мелькал отставший капитан.

Тут Шут резко остановился и отволок Валета к стене, показав вперёд. Там, у спасительного выхода мелькали зелёные огоньки двух голографических прицелов. Капкан захлопнулся. Чуть спереди посреди темноты был маленький кусочек света от дырки в потолке подвала. Не теряя ни секунда, Шут полез туда, одной рукой цепляясь за кирпичи. Подсадив его, Валет выбрался следом за ним. Их бегство заметили, снизу доносились команды.

Снаружи его на миг ослепило утреннее солнце, пылающее в бирюзовом небе. Среди валяющихся прогнивших балок и груд кирпичей, из которых прорастали тонкие зеленеющие деревца, от одного широкого окна в восточных остатках стены к другому ползал Шут. Дальний конец здания исчезал в поднявшейся от взрыва пыли. Шут отполз назад, прошипев: «Там пулемёты». Валет обернулся. За западной стеной начинался поднимающийся вверх на холм пустырь с островками испачканных пылью зелёных зарослей. Там они будут как мишени в тире. Если только легавых чем-нибудь отвлечь…

Пошарив рукой в остатках карт в подсумке, Валет достал оттуда пиковую девятку. Это была железная пластинка с заточенными краями. Как будто снова заболела сломанная не так давно рука. Как там он тогда сказал? «Мы не забудем твой подвиг»? В голове зазвучал смех Ромы.

Вложив в движение всю злость, на которую был способен, Валет вонзил карту в ногу проползающего мимо Шута, перерезав сухожилие. Схватив завопившего от боли подельника, он отшвырнул его к дыре в полу, из которой они вылезли. На миг они встретились взглядами. На широкой разукрашенной морде и сухом морщинистом лице застыло одинаковое выражение — ненависти друг к другу. Оставив эту тварь, с которой его связала причуда судьбы, на растерзание властям, Валет выпрыгнул в проём окна и побежал на пустырь. Он, не оглядываясь, двигался от куста к кусту, уворачиваясь от бьющих по лицу ветвей, каждый миг ожидая удар пули в спину, но совершено его не боясь. Он сделал то, что должен был сделать уже давно. Находясь рядом, Шут делал его слабым. Точнее сам Валет ощущал в его присутствии свою глупость и беспомощность. Эти чувства, подпитываемые виной за смерть старого кореша и наставника, превратились в подавляемую ради общего дела ненависть, которая, наконец, нашла выход. Хотя бы на возможно последние мгновения своей жизни, Валет вернул себе ощущение внутренней силы.