Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

А у истекающего кровью Шута вспышка ярости сменилась привычной иронией. Наверняка ведь картёжник представлял себе подобный миг после каждой посланной в его адрес несмешной шутки! Забавно здесь было то, что Шут даже не замечал украдкой бросаемых на него яростных взглядов этого неуверенного в себе дурака. Сам бывший Солянин на подобные эмоции не был способен и поэтому «подвиг» Валета, этот сакральный акт мести, для самого Шута был лишь досадной глупостью. Чувство собственной важности других, которое он всегда высмеивал, его в итоге и погубило.

Шут не пытался больше бежать. Подтянув раненую ногу, он сел на кучу кирпичей, выпрямив ушибленную спину. Смазанный грим придавал лицу печальное выражение, однако сам он умиротворённо улыбался. Кульминация уже прошла, оставались лишь досмотреть представление до конца. Между тем, потихоньку собирались зрители. Белый Призрак не просто вылез — выпрыгнул из дыры, упершись в края могучими чешуйчатыми руками и на миг зависнув в воздухе в сиянии солнечных лучей. Поняв, что сопротивления не будет, рептилоид расслабился и начал неторопливо обходить свою добычу. Следом за ним вылез хитрый капитан с опухшей зелёной рожей. Поднял окровавленную карту, повертел в чешуйчатых пальцах, улыбнулся. Ну, хоть этот шутку оценил! Вооруженные автоматами, по лестнице поднялись ещё два эсэсбешника, знакомые по драке в автосервисе: голова с татуировкой жука и красная ящерица с широкой мордой. Последний ткнул в затылок Шута дулом автомата и со злобной радостью произнёс:

— Здорово, гандон разрисованный!

— Так, Мясо отойди! — осадил его капитан.

Конечно, как же мы без глупых реплик! Четыре эсэсбешника, трое в чёрных одеждах, один совсем без оной, окружили Шута, пребывая в полной уверенности, что взяли его живьём. Осталось показать им свою последнюю шутку. Эх, жаль рож их он не увидит! Шут взглянул на упавший с его головы грязно-зелёный колпак. Часть его была вывернута, золотистая подкладка поблёскивала в пыли. «Дамы и господа! Вы смотрели несмешное представление солнечного и лунного клоуна в одном лице!» За миг до того, как эсэсбешники вцепились в его запястья, Шут, превозмогая боль в плече, быстро схватил себя одной рукой за подбородок, другой за затылок. Глубоко внутри бился, пытаясь вернуть контроль над телом, Эльдар Солянин. Зачем ты пытаешься спастись, дурачок? Для тебя этот мир был слишком жесток! Привычным движением Шут убил их обоих.

Остатки бригады Палача сидели в темноте тоннелей на краю большого колодца, ведущего в пустоты. Синий свет одинокого химического фонаря освещал побитые лица и морды. А снизу, из глубины доносилась какофония мерзких звуков. Там что-то шипело, рычало и взвизгивало. Синий Червь ходил по краю, периодически вытягивая в сторону звуков острую морду и вглядываясь в темноту кольцом обрамляющих челюсти серых глазок. Надетые на него пояс и разгрузка, обвешанные детонаторами, были идеей Германова. СиЭйч заминировал все выходы из тоннелей на случай погони, причем, только он один знал, какой взрыватель активирует ту или иную бомбу.

Геннадий стянул с головы осколки шлема-черепа, бросил их в колодец и засмеялся:

— Ха, ха! Суки хитрыеее, — протянул он и повернулся к Проповеднику. — Братан, что мне сделать, чтобы ты меня простил?

— Поумней, — ответил слон, выплюнул в темноту ещё один выбитый зуб и, напялив капюшон, ушел в тоннели.

Палача задело это пренебрежение. Как-никак старший здесь был он, он им платил, и перед ним надо было извиняться!

— Чего ты ржешь, а? Мы двоих потеряли по туфте, а тебе смешно? — заорал он на Баскервиля.

— А чего мне расплакаться теперь? — злобно прорычал в ответ Гена.

Оскаленная собачья пасть почти вплотную придвинулась к измазанному в паутине чёрному колпаку. Сбоку от сверлящих друг друга взглядом бандитов появился из темноты и раскорячился, подобный уродливому скелету, верный Летун. Теперь Палач осознал, что проиграл сегодня только он один. Его спасли как источник заработка, и теперь он остался наедине с этими тремя психами и безучастным ко всему червяком. Рядом больше не было никого, кому он мог хоть как-то доверять.

А наверху, практически над ними, сидели на длинной подножке броневика и щурились на солнце два старых товарища рептилоида. Николай Левковский, единственный альбинос его вида, которого капитан Арафаилов знал лично, учился в Академии на два курса старше и часто помогал Фару и по учёбе и впоследствии, когда они начали работать в соседних отделах. Замысел с фальшивым Белым Призраком они придумали давно, когда узнали про гибель настоящего мастера пыток Люджинг Ши.

Старый отчёт по делу Шута не затерялся в архивах. Медленно, но неумолимо провернулись могучие шестерни административного аппарата и этим персонажем заинтересовались в Отделе Государственного Контроля, предложили помощь в его поимке. А Фар сразу вспомнил про старого знакомого и о задуманном ими спектакле. Сейчас столичный товарищ блаженно улыбался, глядя на тучку витающих перед ними мошек, и прислушивался.

— Кузнечики стрекочут, настоящие, — произнёс он. — А не эти огромные побирушки в переходах…

Фар смотрел в другую сторону. Там в голубоватый мешок с хладореагентом клопы запихивали труп Шута и грузили его в белый медицинский броневик. Покойный думал, наверное, что своим самоубийством всю радость от его захвата им испортит, только вот не угадал он. Как объяснил Левковский, эсэсбешным учёным в мёртвом теле будет даже легче копаться, чем в живом.

— Ну и подогнал ты мне подработку! — Коля хлопнул Фара по плечу. — Целую неделю столичный майор ССБ по провинциальному городу голый бегал!

— Сейчас-то, в принципе можешь одеваться. — Рептилоид так и щеголял могучей мускулатурой, обтянутой белой чешуёй.

— Да как-то уже привык. Главное, не зря меня сюда прислали. Если подозрения наших подтвердятся, то можно будет такой болт «Солар Глобал» в задницу ввернуть! Такие технологии они должны в первую очередь нам предлагать.

— Значат всё-таки «Солар Глобал»? — поджал губы Арафаилов. — То-то я смотрю, Магомед Ибрагимович отчёты затребовал по их партнёрам.

— Ну, тут как бы, в части, тебя касающейся, намёков на них нет…

— Это я понимаю, а всё же? — Ящеру очень хотелось получить побольше информации от офицера с более высоким, чем у него, уровнем допуска.

— Ты про своё дело? Да вряд ли. Мелковата сумма, даже на такой проект. И потом, всё внимание сейчас на Северную Промзону. Там большие растраты накопали. Но я тебе этого…

— Само собой, само собой.

Эту информацию Фар взял на заметку. В принципе, и его собственное расследование двигалось в этом направлении.

Он оглядел площадку перед руинами. У второго броневика недовольно бухтели и бросали на ящеров угрюмые взгляды Камолин и Бао, у кустов отряхивал от пыли и ржавчины свой модный комбинезон Нуаре, совершено на по-французски матерясь. Из темноты подвала вылез Мазур, загрузил в броневик какие-то ржавые детали и полез за новой партией. Альтом недавно разбил свою модную элашку и теперь копил на ремонт. «Пусть уж лучше так, а то вторую половину запчастей с ремзоны придётся тырить» — усмехнулся про себя Абдельджаффар. Кивнув в сторону ушана, он спросил проходящую мимо них Алину, куда более грязную, чем олень: