Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Нет, — ответил олень. — Различия надо уважать, а скатываться в крайности. И фифа на каблуках, которые мешаю ей ходить, и вонючий, не следящий за собой «Мужик!» — оба для меня в одинаковой степени уродливы и тупы.

«Да, будь ваша воля, вы бы всех самцов сделали утончёнными, а самок мускулистыми» — подумал Арафаилов, вспомнив пассию майора. Хотя сам часами стоял перед зеркалом, отрывая посеревшие чешуйки, по четыре раза в день чистил пасть и почти всё свободное время не снимал спортивный костюм, работая то над одной, то над другой группой мышц. Не хотелось признавать, что этот лоснящийся олень просто продвинулся дальше в том же восприятии половой культуры, которое было и у самого Фара.

Между тем танец заканчивался, девушки были полностью раздеты, за исключением странной маски на лице Тени. Глядя на упругое смуглое тело Монашки, по красивой спине которой ниспадала длинная каштановая коса, на её маленькую грудь, Фар понял, почему упоминание о её ориентации вызвало в нём такую неприязнь. Её предпочтения означали, что каким бы привлекательным себя рептилоид не считал, он никогда не сможет быть объектом её внимания. Под рассуждениями о «глупости феминизма» прятались уязвлённое самолюбие и мужское собственничество.

Тем временем на арену снова выкатился Жопа и поднял толстые руки с обвислой шкурой, прося у зрителей тишины. Красавицы встали по обе стороны от него, оглядывая зал игривыми глазами. По крайней мере, так должно было всем казаться.

— Дорогие зрители, я представляю вам наших почётных гостей, давних друзей Дениса Павловича — сотрудников нашего доблестного ССБ! — произнёс шарпей, и осветители навели на полумрак трибуны, на которой стояли офицеры, лучи прожекторов.

Фар от неожиданности на секунду растерялся, завращал по сторонам жёлтыми глазами. Майор в полной мере наслаждался вниманием притихшей толпы — выпрямился, заулыбался и поднял в приветствии руку с бокалом. Несмотря на солнечный свет, фигура оленя в лучах софита буквально сияла. Блестели белизной большие квадратные зубы, переливалась гладкая чёрная шерсть, блики играли на отшлифованных кончиках ветвистых рогов. Ящер подумал, что сгорбленная фигура опёршегося о перила балкона невысокого зелёного рептилоида с испуганными глазками, должна была довольно нелепо смотреться на фоне подобного красавца. Но замысел был неплохой. Сконцентрировавшись, Арафаилов внимательно оглядывал толпу. Многие, сделав презрительные или испуганные мины, поспешили уйти вглубь балкона, другие наоборот, протискивались вперёд с любопытным взглядом. Кто-то даже приветственно замахал рукой. Кореец в белом деловом костюме с красным галстуком. Фар не сразу узнал господина Фогеля, заместителя директора «ЭйчТекс».

Но Фар выискивал взглядом других — тех, кто остался неподвижен, не зная как отреагировать на торжественное появление эсэсбешников, боящихся себя выдать своими действиями. Одной из таких замеревших фигур был высокий конь в чёрной кожаной куртке с прямоугольными вставками на рукавах и плечах, стоящий чуть правее офицеров. Грива маммолоида была коротко подстрижена и напоминала длинный жёсткий ирокез. Наёмник стоял, скрестив на груди руки с тремя пальцами на каждой, на покрытой бурой шерстью морде застыло выражение деланного безразличия.

— А теперь главное событие дня! — взревел ведущий, когда прожектора погасли. — Битва титанов, новый вызов нашему непобедимому чемпиону в тяжёлом весе! Не забывайте, господа и дамы делать ваши ставки!

Коммуникатор Нуаре запищал, он вывел на голографический дисплей наруча сообщение. Над его левым запястьем появились голубоватые полупрозрачные округлые символы. Специальный язык для коротких сообщений был создан из переделанных и упрощённых китайских иероглифов. В нём было около двенадцати тысяч символов. Фар знал не более пятисот и с трудом смог прочесть сообщение. Нуаре перевёл: «Фогель удивился, увидев нас вместе, передаёт привет». Значит, немолодой кореец тоже входит в «ближний круг» теневых воротил города! «На три часа от нас Кентавр собственной персоной» — тихо проговорил Фар. Посмотрев туда, Нуаре предал сообщение Мибаро. Между тем внизу заиграла музыка, древние индейские напевы.

— Дамы и господа! — продолжал Жопа, — Этот воин одержал тридцать одну победу, убив девятнадцать своих оппонентов! Встречайте — непобедимый Белыыыыый Быыыык!

Обнажённые девушки, грациозно покачивая соблазнительными бёдрами, пошли к правому выходу на арену, откуда в клубах белого дыма появлялся огромный рогатый мутант. Белая шерсть покрывала бугрящиеся мышцы груди и рук, мощный прямоугольный живот. Бычью голову украшал ниспадающий на спину венец из белых перьев, чресла прикрывал фартук из белой шерсти с коричневыми индейскими знаками. Для пущего эффекта белизны, даже большие глаза маммолоида закрывали белые линзы. Ящер отметил, что, в отличие от недавно навещавшего его коллеги из столицы, этот белый качок не был настоящим альбиносом. На теле можно было разглядеть контуры вытравленных коричневых пятен. Распутные красавицы взяли его под руки, и повели на арену, поглядывая в сторону, где стоял наёмник. Они, конечно же, тоже его заметили.

— Его соперник — претендент на выход в Региональную Лигу, представитель вида «Гоминиес Буфо Буфо», мастер борьбы, сломавший рёбра и руки одиннадцати своим противникам. Несокрушимый Вааалуууун! — представил ведущий оппонента чемпиона.

Под барабанные раскаты зажёгся свет второго выхода, посередине которого на полу лежала серая масса, действительно похожая на большой камень. Масса поднялась, выпрямилась и превратилась в серого амфибоида. Это оказался одетый в короткие серые шорты мутант-жаба, с покрытой большими бородавками кожей и овальной плоской головой, утопленной в шейные мышцы. Он начал принимать культуристские позы, пугая врага своими формами, потом широко расставил огромные руки и вперевалочку поднялся на арену. Девушки забрали у Быка венец и в сопровождении Жопы покинули арену. Бой начался.

Не обращая внимания на то, что происходило внизу. Нуаре следил за Кентавром. Оценив расстояние, он спросил Фара:

— В голову сможешь влепить?

— Под таким углом, только с режимом точного прицеливания.

Олень кивнул, Фар попытался незаметно достать пистолет и активировать функцию, блокирующую выстрел куда-либо, кроме выбранной цели, дабы не убить стоящих рядом. Над мушкой оружия появился зелёный прямоугольник голографического прицела, Фар нажал кнопку, он стал желтоватым. Но было поздно — наёмник заметил это и спрятался за толпу, пытаясь продвинуться к выходу. Бойцы на арене лупили друг друга мощными кулаками.

Эсэсбешники начали преследовать цель, чья голова маячила в полутьме перед ними. Нуаре знаком велел Ящеру взглянуть налево — на противоположной стороне балкона, бесцеремонно расталкивая гостей узорным панцирем, за Кентавром шёл Мибаро, на ходу отдавая распоряжения охране. Наёмник, по-видимому, заметил его и спустился вниз. Фар попутно старался отметить тех, кто заметил погоню и слишком пристально за ней наблюдает. Навстречу им попалась пара, поспешившая отвести взгляд и спрятать лица: девушка в такой же, как у Кентавра, куртке, одетой на красную блузку и высокий орнитоид, полностью завернувшийся в чёрный балахон. Из-под капюшона выглядывал покрытый красными перьями край головы, круглые злобные глаза и острый загнутый клюв попугая. Девушка тоже была странной — половину не слишком красивого лица закрывали длинные кудрявые чёрные волосы. Из-под них выглядывали то ли шрамы, то ли ожоги. Она держала своего странного парня за талию и при приближении офицеров прижалась к нему.