Джон Фланаган - Горящий мост

– Сегодня ему скажу, – пообещал он. – Будь осторожен, Джилан.

Наклонившись, Джилан крепко сжал руку Уилла:

– Еще одно. Ты остаешься за главного, и двое других будут смотреть на тебя. Не выказывай им своих сомнений. Верь в себя, и они тоже в тебя поверят.

Затем рейнджер пришпорил коня, и, развернувшись, поскакал к дороге. Пыль из-под копыт Блейза быстро разогнал сильный ветер.

И тогда Уилл почувствовал себя совсем маленьким. И очень одиноким.

Ночью они скакали так быстро, как могли, задерживала их только тихоходность вьючного пони.

Ночью опять зарядил дождь, но потом, за час до рассвета, распогодилось, и первые лучи, забрезжившие на востоке, окрасили небо в цвет тусклого перламутра. Когда начало светать, Уилл стал искать место для привала.

Хорас заметил, что друг озирается и поинтересовался:

– Почему мы не можем провести в седле еще час-другой? Лошади вообще-то пока не устали.

Уилл колебался. За ночь они не встретили ни людей, ни уорголов. Но мальчик не хотел поступать вопреки совету Джилана. Он уже много раз убеждался, что к советам старших рейнджеров надо прислушиваться. Наконец все решилось само собой, когда, миновав поворот, они увидели заросли густого кустарника где-то метрах в тридцати от дороги. Кустарник создавал плотный заслон, давая убежище и от ветра, и от враждебных соглядатаев, которые могли случайно здесь объявиться.

– Делаем привал здесь. – Уилл указал на кустарник. – Это первое приличное место для лагеря, которое за все это время нам попалось. Кто знает, когда попадется следующее?

Хорас пожал плечами. Его вполне устраивало, что решения принимает Уилл. Он всего лишь подал мысль и вовсе не собирался подрывать авторитет ученика-рейнджера. Хорас не был пройдохой. Он всегда слушался приказов и привык, что решения за него принимают другие. В седло. Спешиться. Сражаться. До тех пор, пока он доверял человеку, принимавшему решения, он следовал за ним безоговорочно.

А суждению Уилла Хорас доверял, считая, что обучение рейнджеров больше направлено на развитие смекалки и способностей быстро ориентироваться в трудных ситуациях. И он был прав.

Когда они спешились и провели лошадей через гущу кустарника на прогалину по другую сторону, Уилл вздохнул с облегчением. После ночи, проведенной в седле – по пути они сделали лишь несколько коротких передышек, – у него занемело все тело. Сейчас хотелось просто повалиться на землю и заснуть. Уилл помог Ивэнлин спуститься с вьючного пони: она сидела прямо на тюках с поклажей, и спешиться ей было не так-то просто. Затем снял притороченные сумки с провиантом и парусину, которую они использовали для укрытия от непогоды.

Что-то побормотав, Ивэнлин сделала несколько шагов, разминаясь, и села на плоский камень.

Хмуро наморщив лоб, Уилл бросил один из мешков с провизией на песок перед ней.

– Займись пока едой, – сказал он резче, чем хотел. Его разозлило ее поведение: Ивэнлин уселась отдыхать, предоставив работать ему и Хорасу.

Взглянув на мешок, упавший ей в ноги, она сердито насупилась.

– Я не особенно проголодалась, – заявила она.

Хорас, который расседлывал лошадь, кинулся к ним.

– Давай я, – вызвался Хорас, желая предотвратить ссору меж ними.

Уилл, подняв руку, его удержал.

– Нет, – сказал он, – ты лучше устрой укрытие. Достать из мешка провизию сумеет и Ивэнлин.

Их взгляды встретились. Ивэнлин поняла, что не права она. Чуть заметно дернув плечом, она потянулась к мешку.

– Если это тебе так важно… – пробормотала она, потом попросила: – Ничего, если костер мне разведет Хорас? Он справится гораздо быстрее, чем я.

Состроив гримасу, Уилл задумался. Он считал, что нельзя разводить костер, пока они на землях Кельтики. Просто странно путешествовать ночью, а потом разжигать костер, чтобы его пламя и дым видели все любопытные. Кроме того, слова Джилана не давали юноше покоя.

– Огонь нельзя разводить, – заявил Уилл решительно.

Сердито надувшись, Ивэнлин опорожнила мешок с провизией.

– Только не холодный сухой паек! – огрызнулась она.

Уилл смерил ее бесстрастным взглядом.

– Не так давно ты была рада съесть что угодно – горячим или холодным, лишь бы было съедобно, – напомнил он, и девушка отвела глаза. – Послушай, – добавил он уже более спокойно, – Джилан знает про эти вещи больше любого из нас, и он велел нам быть незаметными, понятно?

Ивэнлин что-то пробурчала в ответ. Хорас тревожно следил за их перебранкой. В конце концов он предложил им выход:

– Я могу развести костер. Если сделать это здесь, под кустами, дым должен почти рассеяться к тому времени, как через них просочится.

– Дело не только в этом, – пояснил Уилл, перекидывая бурдюки с водой через плечо и вынимая лук из притороченного у седла чехла, – Джилан говорит, у уорголов поразительно острый нюх. Если мы разведем огонь, в воздухе будет долго стоять запах дыма после того, как мы его погасим.

Хорас кивнул, соглашаясь. Пока никто не успел привести новые возражения, Уилл направился к нагромождению валунов позади их привала.

– Я пойду осмотрюсь на месте, – объявил он. – Узнаю, есть ли здесь в округе вода. И просто удостоверюсь, что нам никто не набьется в компанию.

Проигнорировав Ивэнлин, которая продолжала недовольно бурчать, так, чтобы услышал Уилл, он стал взбираться на каменные завалы. Он тщательно осмотрел местность, перебегая из одного укрытия в другое, пригибаясь к самой земле и прячась со всей осторожностью, на которую был способен. Когда ведешь разведку, однажды сказал ему Холт, всегда действуй так, словно тебя кто-то видит. Никогда не полагайся на то, что ты в одиночестве.

Уилл не обнаружил никаких признаков уорголов или кельтов, но зато наткнулся на холодный прозрачный ручеек, струившийся по каменистому ложу. Течение было достаточно быстрым, и казалось, что из него можно пить. Сделав глоток и убедившись, что вода чистая, Уилл наполнил бурдюки под завязку. Свежая холодная влага была особенно вкусной после той, что была в бурдюке. Простояв несколько часов в бурдюке, вода начинала напоминать по вкусу бурдюк, а не воду.

Хорас и Ивэнлин ждали его возвращения. Ивэнлин разложила на тарелке вяленое мясо и сухие галеты, которыми они питались вместо хлеба уже достаточно долго.

Уилл почувствовал к девушке признательность, когда увидел, что мясо она приправила небольшим количеством пикули. Любое добавление к безвкусной еде воспринималось с радостью. Они приступили к еде, и тут Уилл заметил, что на тарелке самой Ивэнлин пикулей нет.

– Ты их не любишь? – спросил Уилл с полным ртом.

Избегая его взгляда, она покачала головой:

– Да не особенно.

Но Хорас не мог промолчать.