Pax Blank - В Тенях и Темноте

Тэж мельком взглянула вниз, словно размышляя, и затем посмотрела Лее в глаза:

— По моему личному мнению, — подчеркнула она, — я не думаю, что Волк лоялен хоть к кому-нибудь внутри Империи. Он выказывает полное уважение Палпатину, но, кажется, не заводит никаких дружественных отношений, выходящих за рамки своей деятельности, держа осторожную дистанцию от двора и окружения Императора в максимально возможной степени… Фактически он преднамеренно остается за пределами того общества, в котором находится теоретически. Его собственное небольшое окружение состоит преимущественно из военных и экс-военных, и всякий раз, когда выпадает возможность, он, кажется, проводит свое время подальше от двора, путешествуя с флотом в Центральных и Колониальных системах. И это, по моему личному мнению… — она снова сделала паузу, делая акцент на последних словах, — …причина его вступления в титул Наследника. Я думаю, что теперь ему будет очень сложно избегать имперского двора и политической жизни. Существа со всех концов галактики попытаются как-либо взаимодействовать с ним — связи с ним будут рассматриваться, как выгодные и долгосрочные политические инвестиции, в особенности, когда на это есть печать одобрения Императора. Фактически вокруг него самого сформируется двор, хочет он этого или нет. Палпатин по-прежнему останется недосягаем, являясь Императором — но Волка неизбежно потянут из его преимущественно военного положения в иерархию, которой он до настоящего времени умышленно избегал.

Несколько долгих секунд все сидящие за столом сохраняли абсолютную тишину, во время которых Масса нервно смотрела на свой датапад.

— По… моему мнению, — добавила она в очередной раз.

Лея какое-то время обдумывала сказанное; Тэж Масса, разумеется, высказала плод личных соображений — но это и было ее работой.

— А лорд Вейдер? — спросила Лея, продолжая размышления.

— Лорду Вейдеру никогда не дали бы Империю, мэм. Не с Волком в стороне. Палпатин удерживал бы власть для него, это ясно; и Вейдер был готов к этому.

— Почему? — спросил Мадин.

Тэж обдумала свой ответ.

— Насколько нам известно, никто из пользующихся наибольшим доверием сторонников Палпатина не знал о существовании Волка, пока тот не был представлен двору в возрасте двадцати одного года. Чуть больше года спустя ему была оказана честь возглавить Флот Центральных систем. Подходящий возраст, учитывая его будущее положение и обязанности. Несмотря на его нежелание, он остается приближенным ко двору и занимает непревзойденную позицию власти — Император всегда держит его рядом…

— Я думал, это потому, что Император считает его непредсказуемым? — сказал Мадин.

— Если бы Император считал его настолько непредсказуемым, то я сомневаюсь, что он отдал бы Волку контроль над самыми влиятельными и богатыми планетами Империи посредством Центрального Флота, — возразила Тэж ровным голосом, после чего вернулась к обсуждаемому вопросу: — Все наши сведения указывают, что он находится в чрезвычайно привилегированном положении у Императора, и так было с самого начала. Принимая все это во внимание, бездоказательные сообщения о том, что он — сын Палпатина, а не Вейдера, могут быть правдой.

— Я не верю этому. Это звучит слишком неправдоподобно, — заявила Лея, тщетно пытаясь найти факты в поддержку того, что она чувствовала интуитивно. — Если он — сын Палпатина, почему не объявили об этом раньше? Зачем было ждать двадцать один год, прежде чем представить его Дворцу?

— К этому времени он стал более способным к тому, чтобы эффективно защитить себя, — сказал адмирал Акбар, и многозначительно добавил: — И от внешних и от внутренних угроз.

Лея нахмурилась, не приняв аргумент.

— Если Палпатин беспокоился об этом, то почему он посылал его на столь опасные миссии, как проникновение в Альянс?

— Возможно, Ск… — Акбар чуть не совершил непростительную ошибку, поняла Лея, чуть не назвал Люка именем, которым тот пользовался, шпионя за Альянсом, но вовремя опомнился и без запинки продолжил: — Возможно, он чувствовал необходимость проверить свои силы, получить практический опыт. Это безусловно повлияло бы на его репутацию внутри войск. Или, возможно, этого хотел Палпатин.

— Слишком большая и опасная игра. Рисковать своим сыном и наследником, посылая его шпионом в Альянс… Все равно, что бросить ягненка к волкам…

Едва слова оставили ее рот, Лея поняла допущенную ошибку — вспоминая, как прозвали Люка в имперских военных кругах. И неожиданно на это неодобрительно указала Мотма:

— Учитывая его успех, больше похоже, что это волка бросили к ягнятам. Возможно, Палпатин был уверен, что так и будет.

Воцарилась долгая тишина, все окунулись в воспоминания прошлого; псевдоним Скайуокера впервые был услышан от агентов ботанской сети, следивших за ним сразу же по его возвращению в Империю. Его кодовое имя изначально было связано с «Черным Солнцем». И это была единственная информация на него, все что удалось разузнать. Несколько несвязанных отчетов и непрослеживаемых деталей. Все тихо молчали, размышляя над загадкой, которую он по-прежнему представлял.

— Я бы сказала, что рассматривая его новое положение, не имеет значение, чей он сын, — произнесла наконец Мон Мотма, возвращая мысли собравшихся к настоящему. — Нас должно беспокоить не то, кем он был, а то, кем будет.

Мадин Крикс стал тем, кто высказал мысль, которую присутствующие не отваживались произнести вслух:

— Думается, для нас будет разумным сломать эту цепь. Чтобы искоренить порядок преемственности, прежде чем он будет установлен.

Никто не отреагировал, не обменялся взглядом. Только Лея решилась спросить:

— Вы говорите об убийстве?

— Да, — ответил Мадин, встречая ее пристальный взгляд. — Это будет трудно, но не невозможно — беря во внимание факт, что он постоянно путешествует по Центральным системам в отличие от Императора.

Лея заерзала на месте, испытывая крайнюю неловкость:

— Никто не сможет подобраться достаточно близко.

Неужели она произнесла это? Фактически призывая всех к обсуждению? Лея почувствовала, как вспыхнули ее щеки — что бы сказал на это отец? Он всем сердцем верил, что в конечном счете будет найдено дипломатическое решение. Что бы он сказал теперь?

— Есть и другие пути, — ответил Мадин, полностью сосредотачиваясь на вопросе. Как бывший имперец, он полагал, что ему есть, что доказать — не боясь при этом запачкать руки, Лея всегда чувствовала это. Он сохранял специфическую уверенность, присущую всем имперским офицерам — абсолютную веру в свою правоту. Веру в то, что цель оправдывает средства, какими бы те ни были… грубыми. — Есть много разных методов, не требующих никакого прямого контакта, поэтому даже ситху будет трудно что-то заподозрить. Методы более серьезного масштаба.