Евгений Ф - Фактор бытия [СИ]

Песковчане даже представить себе не могли, что происходило в одном из частных домов города. Трёхэтажный коттедж с просторным двором, обнесённым высоким забором, считался у местных жителей убежищем то ли сброшенного с пьедестала власти политического деятеля, то ли скрывавшегося от правосудия миллионера, а может и вовсе крепость — так песковчане его величали из-за обилия охраны, позднее и среди обитателей коттеджа это название прижилось — была тайным местом встречи некой знаменитости с неменее известной любовницей или любовником.

Неприступная изгородь и бдительная охрана не позволяли песковчанам увидеть, что творится на территории и в самом здании, и тем более они не могли предположить, что под крепостью находится источник их погибели, а рядом с ним выстроен Аркс, спасительный бункер для "двенадцатки" и лиц, приближённых к ней.

Муторными расчётами и наблюдениями "двенадцатка" смогла вычислить, когда Сад начнёт изменять человечество, даже умудрилась просчитать ущерб от явления и некоторые его последствия. Используя полученные данные, удалось совершить несколько открытий в генетики и биологии человека. Но никакие старания "двенадцатки" не помогли отыскать средство, способное остановить процесс изменений. Шабаш оказался неотвратимым.

Можно было предупредить людей, строить убежища, ставить щиты, укрывавшие от солнечного света, но у "двенадцатки" личное любопытство стояло на порядок выше чем выживание человечества. Горючего в очаг любознательности подливала выведенная ими же теория, что изменения, которые вызовет Шабаш — это лишь начало, а финалом должно стать нечто величественное и грандиозное.

С началом Шабаша "двенадцатка" вместе с самыми близкими людьми укрылась в бункере и залегла в криокапсулы, ожидая после сна увидеть совсем новый мир.

Игорю Юрьевичу Шалыгину давно не снились сны, и ему это нравилось. Беспамятство, хотя бы такое, не могло не радовать. Слишком много знаний хранилось в его голове, слишком много новой информации приходилось воспринимать и обрабатывать чуть ли не ежесекундно. Оттого и хотелось беспросветной тишины, чтобы ни одной мысли и ни одного звука вокруг не было.

Иногда, в самые тяжёлые моменты, казалось, будто ему не справиться. Ещё одно мгновение, и он сойдёт с ума, сломается под давлением голосов двух миров, старого и нового. Неожиданные видения: города, люди, псевдо — и все такие реальные и живые. Наплывающие мощным потоком звуки — вой, плач, смех, непонятный говор. Всё это давило многотонным грузом на Шалыгина. Последние годы головная боль стала чуть ли не постоянным его спутником, и даже болеутоляющие лекарства не всегда могли с ней справиться.

Но пока он терпел, а во сне и вовсе разум опустошался и проваливался в спасительное забвение, принося старику покой.

Просыпался он всегда бодрым и полным сил. Казалось, горы свернуть можно. Даже вечное нытьё в спине отступало.

Вот и сейчас он открыл глаза и блаженно потянулся, прогоняя сладкую негу. После чего уселся на край криокапсулы, а босые ноги поставил на бетонный пол. Вдохнул холодный воздух.

И тут как током ударило. Остальные капсулы стоят во тьме, тускло помигивая индикаторами состояния, и только над ним горит красный свет.

Каждые три месяца Аркс будил Шалыгина для проверки систем, и ни разу это не происходило в тревожной обстановке. Обычно всё размеренно и планомерно: проснулся, подкрепился, посидел за компьютером и вновь залез в криокапсулу.

Старик засмотрелся на полыхающую красным лампу.

"Не по графику поднял... Что-то случилось..."

Он медленно встал на ноги. Спешка сейчас ни к чему. Организм ещё слаб после спячки. Да и не молодой уже. Упадёшь ненароком, — ноги и руки переломать можно.

Всё поплыло перед глазами. Пол под ногами завертелся, капсулы начали двоиться, а свет словно по воздуху размазало.

— Тише, тише.

Игорь Юрьевич несколько секунд постоял и неуклюже двинулся к выходу.

Дверь открылась автоматически. Он шагнул в коридор, и сразу стало теплее, а вместе с тем седая голова начала разгонять мыслительный процесс.

Разница температур в криохранилище и в коридоре правильная, общий сигнал тревоги не орёт на все помещения, да и проснулся только он один, а значит проблема не с самим Арксом. Радоваться этому или горевать, Шалыгин ещё не знал. Просто сложилась такая мысль и всё тут, а что дальше будет, увидим.

Компьютера в центре управления встретили его графиками, диаграммами и программным кодом на ярких дисплеях. Старик уселся на удобный мягкий стул и пробежался глазами по строкам текста на одном из мониторов. Всё сразу стало по своим местам.

Причина пробуждения была проста и вполне ожидаема — отыскался потерянный "ключ" от Аркса. Не столь опасная ситуация, как может показаться на первый взгляд. Тем более – он прильнул к другому монитору – Аркс уже поднял лютых, и те выдвинулись в город устранять проблему.

Игорь Юрьевич откинулся в кресле. Рука нехотя потянулась к штекеру нейропривода. Не было желания им пользоваться, не любил старик эти нейроштучки. Ощущения словно у тебя в мозгу кто-то грязной рукой роется, рвёт его по кусочкам, а потом назад запихивает и склеивает. Лучше по кнопочкам пальчиками стучать. Но выбора не было. Следить за лютыми и связаться с ними можно только через нейросеть.

Тонкий штекер вошёл глубоко в шейный разъём. Шалыгин всем телом вздрогнул. Навалилась неимоверная тяжесть, и перед глазами хаотично замерцали разномастный картинки. Казалось, он проваливается в бездну. К горлу подкатил ком, а в голове словно колокол зазвонил, такая грянула боль.

Через пару секунд изображения рассеялись, тошнота отступила, и старик позвал:

— Глеб!

Выждал секунду, но ответа не последовало.

А ведь слышит его командир лютых. Должен слышать. Просто знает, что Шалыгин не любит этот способ общения, оттого и медлит с ответом. Издевается.

— Князь! – Старик вновь повторил вызов.

— Слушаю, Смотритель, – раздался в голове ответный голос.

— "Ключ" до сих пор активен. Находится в прежней точке. Вы далеко?

— Нет, скоро будем у торгового центра.

— Напоминаю, ваша задача — найти "ключ" и возвратиться вместе с ним назад в Аркс. Свидетелей вашего появления среди выживших быть не должно. Ясно?

Глеб минуту не отвечал, а потом огорошил Шалыгина:

— Ясно то ясно, только в бункер мы не вернёмся.

— Как это понимать?

Старик вызвал данные с болтающегося над городом стационарного орбитального спутника.

— И почему вы разбрелись по городу?

Смотритель не видел сейчас лица командира лютых, но мог поклясться, что тот смеётся.