Михаил Баковец - S-T-I-K-S. Игра в кошки-мышки

– Варшавского союза? – не понял я. – Что за патроны?

– Э-эх, молодо-зелено, – покачал головой Петрович и ответил мне вместо рейдера: – Это наш, российский, калибр. Вон у тебя в рожках патроны к автомату стандарта Варшавского договора.

– Обычные у меня патроны, российские, – буркнул я. – Шпиг, а какие еще патроны бывают? В калибрах сильный разброс?

– Да не, считай, что и нету никакого разброса, все патроны из разных кластеров одинаковые. Есть натовский стандарт и есть варшавский. Стволы могут отличаться названием, формой или даже питаемыми боеприпасами, но сами патроны во всех мирах одинаковые.

За время разговора дошли до блокпоста, и тут нашу болтовню прервали. Метров за тридцать до постройки в бойнице возникло шевеление, сразу счетверенная установка пулеметных стволов сдвинулась в нашу сторону.

– Стоять! – рявкнули со стороны «блока». – Кто такие?

– Арт, ты, что ли?! – крикнул в ответ Шпиг. – Я Шпиг, со мной два новичка иммунных.

– Шпиг? Хм… ладно, топайте в поселок, только за оружие не хватайтесь. На днях тут залетная банда разнесла «Тритоныча», и сейчас там все на ушах. Ты вообще надолго? А то вечером меня сменяют, можем в нарды повоевать?

– Не, Арт, я пас. Дождусь караван и рвану дальше.

– В Атлантис с хабаром? – догадался невидимый собеседник. – Тогда поспеши, а то колонна уже часа два как в поселок вошла, того и гляди укатит дальше.

– Бляха-муха! – выругался Шпиг, потом посмотрел на меня с Петровичем. – Так, мужики, живее шевелим ногами, если не желаем торчать тут пару дней. А местечко здесь такое, что от скуки шарики за ролики за эти сутки зайдут быстро. И «Тритоныча» еще разнесли какие-то суки.

– А это что? – спросил у него Петрович.

– Местный клуб, бар, баня, бордель с бильярдной и кегельбаном. Ладно, давай надавим!

И мы надавили. Чуть ли не бегом промчались оставшееся расстояние до поселка, проскочили мимо очередного поста с «максимами», лишь на минуту задержавшись для дачи пары ответов, пронеслись по единственной улице, по сторонам которой стояли одно- и двухэтажные постройки. Очень быстро сердце застучало с предельной скоростью, пот залил глаза, а воздух приходилось откусывать в буквальном смысле по кусочку, и потому стало не до просмотров местного житья-бытья.

– Уф, успели, – сообщил Шпиг, когда мы оказались возле блокпоста на другой стороне поселка, за которым на бетонной площадке стояли около десяти грузовиков и два «БТР-80». А вон за могучими машинами стоят два пикапа, сделанных на базе джипов. В открытых кузовах пикапов располагаются вертлюги с тяжелыми пулеметами, что-то вроде «НСВТ» или «ДШК».

– Пошли заселяться, – скомандовал Шпиг. – Нам бы голову тут найти.

Голова, или старший караванщик, нашелся рядом с бронированным «КамАЗом», самым дальним от блокпоста. Молодой мужчина, пожалуй, около тридцати лет, худощавый, среднего роста. Лицо узкое и выбритое до синевы – это и неудивительно, учитывая, что он жгучий брюнет. Карие глаза смотрят холодно, постоянно ожидая от окружающего мира подлянки. Одет не в камуфляж, в котором я уже привык видеть местных (те девчонки, потом Шпиг, сейчас бойцы на постах), а в простой джинсовый костюм.

– Что нужно? – вместо ответного приветствия спросил он у Шпига.

– С караваном до Атлантиса дойти.

– Сами откуда? Кто такие?

– Я Шпиг, а эти парни новички, даже не окрестил еще никто.

В холоде взгляда прорезался интерес.

– Иммунные?

– А какие же еще? – удивился наш проводник. – Молодой уже чуть ли не неделю в Улье, даже Дар прорезался. А его товарищ дня четыре, считая сегодняшний. Признаков заражения нет, да ты и сам видишь.

Голова кивнул:

– Хорошо, беру всех троих. Есть автобус и бочка, куда полезете?

– В бочку, конечно, – тут же ответил Шпиг. – На автобусы никаких споранов не хватит.

– Заплатите старшему машины, – произнес караванщик и отвернулся, показывая, что на этом разговор окончен.

Бочкой оказался бывший полуприцеп, с которыми рассекают по дорогам Земли дальнобойщики. В Улье же вместо брезентового чехла наварили стены и потолок в форме арки из трехмиллиметрового листового металла. В стенках, где-то в метре от пола, были прорезаны узкие отверстия-бойницы. Сиденья (простые лавки со спинками) мастера расположили лицом к бортам. Округлая форма, скорее всего, для неудобства мутантов, вдобавок металл обварили частыми шипами, решетками и мотками «егозы».

Петрович, как только увидел, на чем ему придется сидеть немалый путь, тут же пошел на попятную:

– Не, я на таких досках не поеду! Ну на хрен подобное счастье.

– В автобус тогда иди, там тебе мягкие сиденья предложат и цену раз в пять больше, чем здесь, – резко ответил ему Шпиг, потом посмотрел на меня: – А ты куда? Со мной или тоже в комфорт? Учти, здесь спораны так просто не даются, лучше потерпеть, чем выкидывать на ветер за несколько часов комфорта.

– Я с Петровичем, Шпиг.

– Ну, как знаешь. Тогда бывайте, – рейдер быстро пожал нам руки и скрылся в «салоне».

Автобус был сделан на базе трехосного грузовика, вроде бы «Урала», но могу и ошибаться. Из окон все стекла удалены и заменены металлическими пластинами с узкими бойницами, дополнительно борта и потолок обварены толстым листовым железом. Из таких листов ворота делают в гаражах. Сразу за кабиной торчала бородавкой самодельная башенка с длинным пулеметным стволом. В автобусе стояли в два ряда у заваренных окон кресла с мягкой обивкой.

И за все это потребовали по десять споранов, в то время как проезд в «бочке» стоил всего два.

– Патронами возьмете? – спросил Петрович. – Семерка автоматная.

– Натовская или для «калаша»? – уточнил старший машины, здоровенный детинушка в российской зеленой «цифре».

– Для «калашникова».

– Тогда с тебя рожок, полный.

– Да что ж так дорого-то? – удивился Петрович.

– Вали в бочку, там дешевле.

– Да ладно тебе, парень, не лезь ты в бочку, – миролюбиво произнес мой товарищ, сам не заметив, как скаламбурил в ответ. – Рожок так рожок, вот, держи.

Рейдер посмотрел внизу магазина на золотистый пятачок капсюля, надавил на верхний патрон пальцем.

– Очень надеюсь, что там не карандаши насовал, – сказал он и посмотрел на меня. – У тебя тоже патроны?

– Нет, спораны.

Через полминуты мы с Петровичем заняли мягкие, хоть и сильно замурзанные, кресла в автобусе. Кроме нас тут сидели всего пять человек, с интересом посмотревшие, но воздержавшиеся от вопросов.

– Ох, как же здорово! – почти простонал от удовольствия Петрович, регулируя кресло для большего комфорта. – Всегда бы так катался.

Только мы устроились, как наш караван оживился – забегали бойцы, загремели сапоги стрелков в башнях по стальным ступеням, водители заняли свои места и запустили двигатели, как бывает обычно, зазвучали мат и поминание нерадивых личностей.