Гай Орловский - Сестра ветра

А о мерзких нефилимах они и не вспомнят.

Ай! Больно! Палец уколол острый плавник. Сунула в рот, солоно. Вот! Стоит даже подумать о них, как сразу случается какая-то гадость.

Осторожно, стараясь не испачкаться, присыпала рыбьи потроха песком, и устроила распотрошенную рыбу на углях.

Мокрое платье прилипает к коже, хлюпает, снять бы его, разложить на траве – на солнце вмиг высохнет. Но где-то там, за тростниковой заводью, Август. Почему-то при этой мысли стало жарко. Пожалуй, лучше в платье. Так оно и прохладнее.

– Фэйри! – крикнула, лучась от счастья, оборачиваясь к холщовой сумке. – Сейчас у нас будет настоящий пир!

Вспомнив о фэйри, Аэлло принялась размышлять над тем, едят ли фэйри рыбу. Потом вспомнила, что до сих пор называет его фэйри и почувствовала укол совести. Это как если бы ее все время звали «гарпией»…

– Бр-р-р, не дай ветер! – пробормотала она.

Перед глазами возникло лицо нефилима. И без того свирепые черты исказила ярость. Фигура синего исполина нависает над хрупкой фигуркой гарпии, в то время, как она лежит на мраморном полу тронного зала, беспомощно распластав крылья, и держится за щеку.

– Мне плевать на твое имя и твоих предков. Я буду звать тебя гарпией, потому что ты – гарпия…

Анаким выплюнул эти слова ей в лицо, и он ответит за них!

Она замотала головой, отгоняя наваждение, отчего мокрые пряди волос запрыгали, ударяя по плечам.

– Фэй… – позвала Аэлло и осеклась на полуслове. Холщовая сумка пуста! И лежит не как она ее оставила!

Кажется, вот перед тем, как уколоться о плавник, она слышала тихий всплеск. Еще подумала, рыба.

От сумки к воде тянется след маленьких ножек – расширенных спереди, узких сзади, словно утенок оставил.

Ничего страшного, сказала себе Аэлло, просто фэйри стало лучше, и он тоже решил помыться. Надо, кстати, и сумку постирать…

Сказать-то сказала, а в груди нехорошо запрыгало, и накатило ощущение приближающейся беды.

Если он купаться пошел, то где он?

А если не купаться, почему следы к воде ведут?

Взмах крыльев – и Аэлло оказалась у кромки воды, всмотрелась в воду. Никого. Тихо.

Буль.

Откуда звук? Кажется, у берега кивнул черной головкой рогоз. Рыба?

Буль.

Представь, что ты охотишься, и смотри в воду!

Аэлло расправила крылья, чтобы солнце не отражалось от воды.

Кажется… Есть!

Бросок!

И вот она прижимает к груди прохладное тельце фэйри.

– С ума сошел!

Хорошо, что она знает, как спасать утопающих. Сестер Жемчужного Ожерелья этому учат с детства.

Когда-то совсем крошкой, Аэлло спустилась слишком низко к воде, и ее накрыло волной. Она до сих пор помнит, как над головой сомкнулись серые воды и исчезло небо.

Осторожно подвернув цветные обрывки на спине, уложила тельце на теплый песок. Из полосок ткани, в которые фэйри был укутан, он соорудил некое подобие набедренной повязки.

Аэлло согнула тонкие руки, слегка нажала на грудь. Повторила все снова.

Как же так! Вынести плен, пытки, унижения, и погибнуть в первый же час свободы…

Ветер свидетель, она не допустит этого!

Фэйри пошевелился.

Один из духов огня осторожно подполз по сухой ветке, любопытно водя длинным носом, и Аэлло шикнула на него, чтобы не мешал.

Фэйри приподнялся на руках, и принялся кашлять. Бледный, худой, заморенный. Как же ему плохо! Лысая голова с острыми оттопыренными ушами покрыта зеленоватым пушком, Аэлло и не замечала. Или это оттого, что пушок намок и облепил черепушку?

Фэйри поднял к Аэлло лицо. Наморщившись, хлопнул темно-фиолетовыми глазами-блюдцами.

– Тебе лучше? – спросила, как можно участливей.

Глаза потемнели еще больше, кнопка носа дернулась – фэйри заговорил.

– Зачем…

Голос лесного жителя прозвучал глухо и зло.

– Что зачем? – переспросила Аэлло.

Фэйри принялся говорить отрывисто, делая паузы после каждой фразы.

– Зачем. Вытащила из клетки. Притащила сюда. Из воды зачем достала?!

Закашлялся.

Аэлло склонила голову набок, нахмурилась. Потом выпрямила шею. Он недоволен, что его спасли?

Но фэйри и не ждал от нее ответов.

– Я все равно умру, – дрогнувшим голосом сказал он.

Аэлло пожала плечами.

– Когда-нибудь. Как и все. Но не сейчас. Ты слишком страдал, чтобы сейчас умереть.

Личико фэйри исказила гримаса.

– Ты не понимаешь?! Мне не жить. Теперь. Без крыльев.

– Вы умираете без крыльев?

– Лучше бы умирали, – процедил фэйри. – И я умру! Разве это жизнь? Нет крыльев – нет магии. Магии!

Аэлло хотела сказать о людях, но промолчала.

Слова нашлись сами собой.

– В песнях ветра говорится, что страдания закаляют крылья души.

Фэйри не ответил и Аэлло продолжила.

– Нельзя умирать оттого, что грустно. У тебя есть родные? Я уверена, что они с радостью примут тебя… любого.

Фэйри не ответил.

Аэлло подумала, что верно, и не ответит, но прозвучало глухое, заставившее ее вздрогнуть.

– Расскажи, как умер Салье.

Не смотря на жаркое солнце, Аэлло зазнобило.

Из воды выпрыгнула, играя, рыбка. В том месте, где она нырнула, пошли круги, дошли до берега. Легкое дыхание ветра коснулось камышовых зарослей, озорно растрепало высохшую прядь волос Аэлло.

Гарпия нахмурилась, набрала в ладони песка, разжав пальцы, проследила, как он струится на землю.

Взгляд фиолетовых глаз прямой, пытливый.

Ему важно, поняла Аэлло.

– В страшных муках, – честно ответила гарпия. – Они сожрали его заживо.

Фэйри отвернулся, посмотрел на воду.

– Это он тебя так?

– Он был не самым худшим.

Фэйри немного помолчал, потом пожал костистыми плечами.

– Но я рад, что он мучился, прежде чем издох.

Аэлло подумала, что понимает его. А еще стало жалко, что Стротина не было среди убитых.

– Я не знаю, что сказать тебе, – сказала она. – Но жить надо. Ваши крылья не отрастают?

Фэйри покачал лысой головой.

– Помочь может только озеро Семи Радуг. То, что у Радужной горы.

Аэлло вздрогнула.

– Что ты сказал?!

– Далеко в горах, к югу отсюда, есть озеро Семи Радуг. К нему почти невозможно подступиться – ни пешком, ни даже по воздуху.

Фэйри опустил глаза, пальцем провел на речном песке линию, вздыхая.

– Я слышал, что вода в этом озере крылья возвращает. Мне рассказывал дедушка. Он говорил, что целебные воды вернули крылья его соплеменнику, это было очень давно. Больше никто долететь туда не смог. Наши думают, что это просто красивая легенда. Чтобы дать народу надежду. Как будто нельзя жить без нее, без надежды.

Брови Аэлло сдвинулись к переносице, губы сжались в линию, зеркальца глаз потемнели от гнева.

– Значит, есть озеро, которое может тебе помочь, – процедила гарпия. – Ты знал об этом, и хотел покончить с собой! Да ты просто больной! А я таскаю еще его в этой треклятой сумке, задыхаюсь, как дура! Да я сама тебя убью!