Гай Орловский - Сестра ветра

Фэйри проворно отскочил в сторону, но увидев, что Аэлло не двигается, снова уселся на мокрый песок, злобно сверкнув в ее сторону глазищами.

– Умная, да? Тебе легко говорить! А как добраться до этого озера? Тем более теперь!

Фиолетовые глаза-блюдца потемнели, точно солнце спряталось за тучей.

Аэлло набрала побольше воздуха в легкие, и, выдержав торжественную паузу, не удержалась, затараторила.

– Так вот знай, мой путь лежит как раз через это озеро! Это озеро, понимаешь! Радужная гора! Мне туда. И если обещаешь не толкаться, не топиться и вообще быть паинькой, так уж и быть, поработаю перевозочной гарпией, хотя вряд ли такие есть. По крайней мере, в нашем роду точно не встречались.

Фэйри ничего не ответил. Остался сидеть, как сидел.

Аэлло отвернулась, уставилась на водную гладь. Скользят по поверхности многоножки, стайки мошек не боятся играть у самой воды. Время от времени раздается бульканье, и рыба, чья охота оказалась удачной, скрывается в глубине, довольно маша серебристым хвостом.

Что-то теплое прижалось к боку Аэлло.

Водная поверхность приобрела очертания лица. Не старого, но какого-то древнего, с черной бородой. Они расстались с чародеем вчера, а сколько всего произошло! Он точно так же пролил свет на ее жизнь.

Она вернется домой победительницей.

Убьет Анакима и прогонит проклятых нефилимов.

И все будет, как раньше.

Только сестры и ветер.

– Эй! Голые крылатые девушки есть? – раздалось из-за кустов.

– Размечтался! – фыркнула Аэлло.

Раздвинув пушистые ветки в мелких белых цветочках, показался Август.

Мокрые волосы свисают на лоб, и выглядит он совсем мальчишкой. Как и у гарпии, одежда на нем мокрая, правда, пятна не отстирались. Аэлло снова тихо фыркнула.

– Я видел, как ты, – сказал и покосился на фэйри, – как вы прилетели.

– А где твой конь?

– Стреножил, пасется. Боишься? – лукаво так спросил, не без удовольствия.

– По-твоему я только об этом и думаю, – огрызнулась гарпия. – Его, наверно, кормить пора. Махину такую.

Интересно, что едят это исполины?

Август рассмеялся, сверкнув белыми зубами.

– Они едят траву. А недостатка в ней здесь нет, – сказал, отсмеявшись.

– Траву? – переспросила гарпия и склонила голову набок, смотря в кусты, точно чудовищный конь вот-вот из них появится. – Такие огромные… Как так?

Август пожал плечами.

– Им хватает.

– Кстати, о еде… Я бы и сам не прочь перекусить!

Он потянул носом воздух.

– Ой, точно!

Аэлло хлопнула крыльями, подлетая к костру.

– Я совсем забыла! Но нет, кажется, нормально. Да, вполне съедобно должно быть. Почти и не подгорело… Август, фэйри! Как звать-то тебя… Налетай, у нас здесь жареная рыба.

Подошли одновременно. И ответили тоже вместе.

Август спросил:

– Эм… это что?

А фэйри ответил:

– Бруни.

– Очень приятно! – воскликнула Аэлло, поспешив ответить фэйри, а потом подняла взгляд на Августа.

– Как что? Рыба жаренная.

Август нахмурился, наморщил нос, принюхиваясь.

– Это… Это я должен есть?

Аэлло захлопала ресницами.

– Люди не едят рыбу? Я не знала, – сказала она скороговоркой и тут же перебила себя, топнув. – Стоп! В этом вашем селении – я помню, продавали рыбу, сырую, копченую, сушенную! И на вывесках были нарисованы рыбьи головы с костями … Что ты мне голову-то морочишь?

Она гневно взмахнула кулачками.

Август отшатнулся и заморгал.

Глядя сверху вниз на маленькую сердитую девчонку в мокром платье, что грозно наморщила лоб, он ответил:

– Да едим мы рыбу! Причем здесь! Но это… Я имею ввиду – она чего, нечищеная? И только одна? Я имею ввиду – одна рыба? А где все остальное?

Аэлло сердито сдула со лба белую, отдающую в голубизну, прядь-пружинку, та взметнулась над макушкой. Остальные кудри еще не высохли, тяжело бьют по плечам и крыльям во время резких движений.

– Что – остальное? – переспросила Аэлло, и склонила голову набок, сощурившись, глядя на Августа снизу вверх.

– Да как что!

Кажется, Август начал сердиться.

– Будь здесь хоть одна девушка из поселения, тут была бы, я не знаю, похлебка! Каша! Овощи, вот прямо на углях бы испекла… А хлеб? И мясо, как же без мяса-то? Что ж это за обед такой? Как по мне, так хоть кусок сала, а на столе быть должен! А тут – ни стола нормального, ну, переносного, да хоть скатерка какая! А только одна рыбеха, и та не чищена и подгорела. И наверняка даже без соли и масла!

Пока он говорил, Аэлло быстро хлопала длинными ресницами, а затем гневно, одним махом, распахнула крылья и уперла кулачки в бока.

– Ах, похлебка! Ах, каша! Прости, я забыла вынуть котелок и набор посуды тонко выделанного золота из переметных сумок, что ношу на шее! Где я тебе, по-твоему, должна здесь взять масло, и даже если бы…

– Хорошо, хорошо, – выставив ладони перед собой, перебил ее Август, – тебе действительно негде взять котелок, да и насчет стола переносного я хватил, признаю! Хотя я не понимаю, как ты так живешь…

Аэлло перебила его, закончив начатую фразу:

– И даже если бы все это было здесь, у меня с собой, с чего ты взял, что я должна готовить обед из десяти блюд?

– Но, – неопределенно промычал Август, вид у него стал откровенно опешивший. – Ведь пора есть, да ведь? И ты женщина!

– Ты обалдел? – рявкнула гарпия. – Звучит как «Ветер, разве нужны причины»! Если тебе нечем заняться – пожалуйста, ковыряйся, наверняка котелок с собой притарабанил.

– Ага, а как же…

– А зачем притарабанил? – ехидно поинтересовалась Аэлло. – Ты-то не женщина! – победно воскликнула гарпия и резко хлопнула крыльями, вновь складывая их за спиной.

– Да как ты…

Щеки Августа покраснели, брови нахмурились. Парень обиженно засопел.

– Хватит!

Резким движением Аэлло прижала палец к подбородку.

– Если хочешь препираться, погоди, пока мы с фэйри, то есть с Бруни, поедим! Мы жутко голодные. Хочешь – можешь к нам присоединиться, твоя воля. Милости просим. Но не настаиваем. А мы спешим.

Август засопел, обиженно поджав губы.

Видно, раздумывает, прощать меня или нет, подумала гарпия. Ну и пусть раздумывает, я не буду ему мешать. Да пусть хоть топится, в конце ветров! Одного из воды вытащила, а эдакую махину мне не поднять!

Аэлло опустилась на колени, и осторожно подцепив запеченного окуня за хвост, выволокла рыбу с углей.

Из зарослей длинной травы выскочил фэйри, оказывается, пока они препирались, он сбегал к кустам и нарвал крупных листьев. Зеленые, блестящие, они волочатся за ним, как травинки за трудолюбивой букашкой.

– Это еще что? – спросил Август, отступая назад.

На лице гарпии отразилось то ли желание пошутить, то ли сделать пакость.

– Не что, а кто. Это Бруни. Бруни – это Август. Я рада, что вы познакомились. Бруни принес нам тарелки. Чтобы сподручней было есть этого великолепного, жирного, прямо-таки гигантского окуня!