Борис Миловзоров - Дорога в Эсхатон

— Здорово!, — прошептал Артём в очередной раз.

— Артём!

— Что?

— Перестань повторять одно и то же слово!

— А, извини. Пап, значит, это Баальбек?

— Скорее его пространственная тень.

— Как это, тень?

— Сын, нет у меня на всё ответов! Ну, что, идем дальше?

— Пап, подожди, видишь, там, на колонне надпись.

— Надпись? Я ничего не вижу.

— Зато, я вижу. Пап, я быстро, посмотрю и назад!, — крикнул Артём уже на бегу.

— Вот мальчишка, — проворчал Георг, глядя вслед. Делать было нечего и он направился за сыном.

Только теперь Проквуст заметил, что колонны стоят не на краю храмовой площадки, как в "нормальном" Баальбеке, а посредине и почему-то не имеют нижних постаментов, буквально вырастая из каменных блоков. Артём уже стоял возле крайней левой колонны и водил пальцем слева направо, видимо вычитывая какой-то текст. Георг уже удивился: что мог здесь читать его сын?! Он подошёл и с изумлением уставился на выбитые на колонне строчки клинописи. В голове щёлкнуло: текст, язык шумерский.

— Пап, помоги, я не вполне понимаю смысла.

— Что значит, не вполне?! … Артём, тебе доступен смысл этих слов?!

— Да, — сын оглянулся на отца и виновато улыбнулся.

— И ты все эти годы молчал?!

— Угу. Это мой секрет. Особенный кайф был в школе: всегда отличные отметки.

— Артём, но откуда в тебе это?!

— Это мне дракон подарок сделал. Я нашу встречу смутно помню, но слова об обещании подарка ясно помню. И ещё помню свою обиду, за то, что он этого обещания не выполнил. Уже много позже я понял, почему понимаю разные языки и даже ирийский, хоравский, арианский и межгалактический.

— Ого! Ну, Чар!, — усмехнулся Проквуст. — Со мною он не был таким щедрым, некоторые языки пришлось самому добывать. А я-то тебя ирийскому языку обучаю, успехам твоим радуюсь!

— Так ведь приятно поболтать на родном языке?

— Приятно, только дураком теперь себя чувствую. Кстати, сын, но как же ты умудрился не проболтаться и даже вида не показать, а?!

— Не знаю, пап, прикольно было. Это же мой подарок, правильно?

— Ну, конечно.

— Вот я его и приберёг себе. Ты уж прости.

— Прощаю, — усмехнулся Проквуст. — Так что тебе в тексте не понятно?

Артём повернулся к тексту.

— Здесь написано: "Только люди допускаются за эти колонны. Только чтящий Ахура-Мазду способен словом творить дело и поразить приспешников Ангра-Маиньи". Пап, о ком здесь речь?

— Я кое-что почитал об огнепоклонниках. Насколько я помню, Ахура-Мазда это главный бог шумеров и его проповедовал Заратуштра, а Ангра-Маинья — типа демона зла.

— Теперь понятно, — Артём собрался шагнуть мимо колонн.

— Стой!, — строго крикнул Проквуст. — Запомни, спешка нужна при…

— Пап, я понял, жду.

Георг закрыл глаза и мысленно выплеснул из себя волну света. Она пронеслась через колонны, попрыгала над беспорядочно лежащими каменными глыбами и большими осколками колонн и утонула в окружающем тумане. Вроде бы опасности нет. Проквуст открыл глаза и с удивлением встретил восторженный взгляд сына.

— Пап, ну, ты гигант!

— Ты что-то видел?

— А то! Ты как полыхнул голубым светом, он как рванет вперед! Супер!

— Невероятно, — прошептал Георг, — обычный человек этого не видит.

Сын опять удивил его, похоже, совет Пилевича был правильный. Проквуст шагнул вперед, благополучно прошел между колоннами. Ничего не изменилось, он поманил к себе Артёма.

— Ты ничего здесь необычного не ощущаешь?, — спросил он сына, когда тот радостно подскочил к нему.

— Можно я тоже просканирую?

— Чего?! Хотя, давай, пробуй.

Артём посерьёзнел, прикрыл глаза и начал выделывать руками замысловатые пасы. Георг с улыбкой смотрел на игру сына. Тот открыл глаза и заметил эту улыбку.

— Зря смеёшься, папочка!

— Да? Так ты не придуривался?!

— Ещё чего! Я сканировал.

— Да-а? Ну, и что разузнал?

— Что это полигон для магов.

— ??!

— Тренируются они тут, пап.

— А с чего ты делаешь такой вывод?

— Я увидел тени людей в белых узорчатых рубахах, они вон те камни и осколки колонн руками передвигали.

— Эти глыбины руками?!

— Не, ты не понял. Они их на расстоянии двигают. Телекинез это по научному называется.

Проквуст внутренне вздрогнул. Нет, его сын, не шутил, откуда он мог знать, как выглядят местные огнепоклонники? Значит, и впрямь видел?! Тени прошлого?! Ничего себе!

— Молодец, сын! Я тобой горжусь.

— Правда?!

— Честно, честно! Только давай договоримся, ты в следующий раз рассказывай, что делать собираешься.

— Так я ж тебя удивить хотел!

— И удивил, но в большей степени напугал.

— Тебя, напугал? Пап, ты чего?

— Артём, включи мозги! Я не тебя испугался, а за тебя! Дары — дело не шуточное, ими сюрпризы не делают, а вот ошибок наворочать можно. Понимаешь меня?

— Да, — Артём почесал затылок, — теперь, кажется, доходит.

— Понимаешь, сын, ни ты сам, ни я, ни кто-либо на всей Земле не знает, какая сила сидит внутри тебя и для чего она предназначена, поэтому, проявляй её поаккуратнее. Договорились?

— Договорились.

— Тогда в путь?

Артём кивнул и крепко взял отца за руку. Проквуст вспомнил код перехода и легко открыл переход в соседнее пространство, они одновременно шагнули внутрь пятна клубящегося воздуха и сразу же зажмурились от яркого солнца.

Перемена была разительной: ярко-синее небо с ослепительным желтым пятном солнца, невысокие мохнато-зеленые от густых кедровых лесов горы по сторонам. Даже древние плиты словно бы помолодели, впрочем… Георг присел и ладонью потрогал их поверхность. Нет, это не те камни! Это огромные плиты, судя по всему аналоги мегалитов Баальбека, только их не три штуки, а десятки! Они безупречно точно уложены друг к другу и сверху нет ни греческих, ни римских руин! Но должен же быть храм или алтарь?

— Пап!, — дёрнул его за рукав Артём. — Назад посмотри.

Проквуст оглянулся. Метров в пятидесяти от них стояла огромная золотая чаша, в которой ровно горел огонь. Чуть поодаль виднелись поленницы дров. Сбоку от чаши на гранитном трёхступенчатом постаменте стоял человек с поленом в руках одетый во всё белое: с шапочки на голове до тапочек на ногах, даже его лицо скрывала белая маска. Он видимо, готовился подбросить бревно в чашу, да так и застыл, глядя на пришельцев. Внезапно из-за чаши вышел тот самый жрец или колдун, которого Георг видел на площадке перехода. Он на мгновение застыл, но потом направился к ним, постукивая посохом по камню. Проходя мимо огнепоклонника в белом, он что-то повелительно крикнул ему и тот спешно возложил полено на край чаши и принялся медленно продвигать его к огню. Вот оно занялось ярким сполохом, огнепоклонник сделал последний толчок, и вскинув руки вверх, что-то радостно прокричал.