Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Всё свободны. Я сегодня же переберусь отсюда в отель. В случае крайней необходимости ищите меня там.

Как только офицеры ушли, Шеннон известил о своём решении руководство госпиталя. Несмотря на уговоры Флорис, он остался непреклонен в своём решении.

— Тебе надо лечь на обследование, — убеждала Флорис. Ей вторила Изабо, которая преодолела первоначальную неприязнь к бывшей женщине Шеннона.

— Девчонки, давайте так! Я сделаю перевязку и сдам анализы, а потом поеду в отель, где нормально высплюсь. А уже завтра Вы сможете взяться за моё лечение. Договорились?

— Нет, — вдруг заявила Флорис. — Тебе вечером надо сделать ещё одну перевязку и дать лекарства.

— Я это могу сделать, — заявила Изабо.

— А что, тебя выпустят ночью из миссии? Епископ поставит тебя на всенощную отмаливать грех прелюбодеяния и ещё чего там у Вас? — Флорис не скрывала свой сарказм.

— А я завтра пойду в миссию. Сегодня я могу остаться с Карло, — парировала монахиня. — Подумаешь, епитимьей больше…

— Вы ещё подеритесь, — стал подзуживать девушек Шеннон. — Если Вы будете спорить, я стану лечится у Хаага. И попрошу его взять с собой Беатрис.

При имени товарища по несчастью Изабо поджала губки и энергично замотала головой:

— Зачем нам эта истеричка! Она всё воспринимает очень серьёзно…

— Ах вот как? Давай, рассказывай что там у Вас произошло! Флорис, послушай, тебе это будет любопытно…

— Да? — заинтересованно произнесла доктор Гейм. — Это что, какой-то особый ритуал?

— В общем, да, — начала рассказ Изабо. — Как Вы знаете, мы были отданы майором Буассой одному горному клану в обмен на проводника и продовольствие. По обычаям винду, мы должны были стать жёнами лучших воинов и охотников.

— И тебе, монашке, это не было противно? — спросила с издёвкой Флорис.

— Представь себе, нет, — смиренно произнесла Изабо. — Я знала, что нас ждёт. Ведь я здесь родилась, меня воспитывала африканская мамми, да и повидала я многое…

— Это точно!

— Не тебе судить, Флорис! Думаешь, почему я оказалась в монастыре, а? Папа как-то заловил меня с грумом! Так вот, всё было бы ничего, отдали бы Изабо какому-нибудь местному герою, но тут выяснилось, что она — девственница. А для этого есть специальный ритуал!

— Слышала я о нём, слышала. Девушка должна пойти инициацию…

— Угу, точно так, — подтвердила Изабо. — Только обычно это делают девочки лет двенадцати-четырнадцати под надзором своих мамаш. А тут тридцатилетнюю женщину…

— Представляю, — хмыкнула Флорис.

— Её что пустили по кругу? — Шеннон не понимал, оч ём говорят женщины.

— Можно сказать и так, — ответила за Изабо Флорис. — Обряд инициации винду заключается в том, что девственницу помещают в отдельный шалаш вдали от жилья. Там её могут посещать любые мужчины клана…

— Только не все мужчины сензала знают, где этот шалаш находится, а ещё рядом сидит мамми, которая следит что-бы её дитя не было больно…

— Откуда ты знаешь об этом, Изабо?

— А я прошла через это. Когда папа узнал об этом, он был вне себя. Зато я приобрела полезный опыт…

— Какой, если не секрет?

— Плохих мужчин не бывает, есть неумелые женщины…

— Что же могу с этим согласиться, — поддакнула Флорис. — Так что произошло с Изабо?

— Дело в том, что у неё не было мамми, а шалаш поставили в центре сензала. Так, что в него стояла очередь из мужиков.

— Насколько я знаю, ритуал инициации длится неделю.

— Ты ошибаешься. Он продолжается с момента установки шалаша до новолуния. Для Беатрис это длилось четыре дня…

— А ты с. учка, — заявила Флорис. — Ведь это ты была её мамми! И ты устанавливала шалаш!

— Да, ну и что? Не надо было ей следить за мной и писать кляузы настоятелю. Ведь она сама напросилась ехать в бому, чтобы следить за мной…

— Ну ты, Изабо, даешь! — только и смог промолвить Шеннон. Тут в дверь постучали.

— Войдите!

На порге стоял сияющий Фортус Кан. В его петлицах сверкали звёздочки:

— Машина подана, мон колонель! Можем ехать!

— Отлично! Сейчас поедем. Так кто из Вас придёт ко мне вечером делать перевязку? — обратился Шеннон к женщинам. Те переглянулись и промолчали. — Ладно, я пошёл!

— Карло, ты напичкан лекарствами, помни тебе нельзя пить алкоголь! — крикнула ему вслед Флорис.

Наёмник выскочил из госпиталя и залез в "виллис".

— Куда едем, шеф, — спросил Фортус Кан. — Сначала — в отель, потом — к президенту.

— Слушаюсь!

Впереди был ещё долгий день.

Шеннон разместился в своём прежнем номере. Он приниял душ и заканчивал бритьё, когда ему в дверь настойчиво постучали.

— Кто там? — крикнул он, подходя к двери.

— Открывай, Карло, свои, — раздался из-за двери мужской голос. — Неужели не узнаешь старого друга?

— Тимон, это ты?

— Да, я. Как только узнал, что ты в отеле сразу направился к тебе. Надеюсь, ты не с женщиной? Ха-ха-ха…

— Подожди, сейчас открою! — сказал Кот натягивая бриджи. Он открыл дверь, в которую киприот прям0-таки ввалился. Он был одет в лёгкий полотняный костюм, из широких карманов которого выглядывали горлышки бутылок.

— Смотри, что я принёс, — сказал он, доставая одну из них. Этикетка на графине была не знакома Шеннону. — Что это?

— "Джонни уокер свинг", — гордо произнёс Маршан.

— Что-то я о таком не слышал, — опасливо произнёс наёмник. — Может какая-нибудь подделка, вроде местного чери?

— Ты, чего? Мне не веришь? Это редкий сорт "джонни уокера". Выпускается стридцать второго года в ограниченном количестве. Смотри какой графинчик, — он поставил сосуд на стол и качнул его. — Он сохраняет устойчивость во время шторма! Специально сделан для моряков, поэтому так и называется.

Киприот достал из комода стаканы и наполовину наполнил их.

— У тебя есть лёд?

Шеннон отрицательно покачал головой, а Маршан продолжал тараторить:

— Ах, да! Ты только что приехал, понимаю. Сейчас позовём Жоржа, он принесёт. — Он позвонил портье и заказал лёд. Шеннон смотрел, как его приятель бесцеремонно распоряжается в его номере, и ждал. Наконец, Маршан перестал суетиться и сел напротив:

— Чиерс, — он поднёс к губам стакан. — Прекрасное солодовое виски. Когда я его забирал, сомелье рассказал как его приготавливают. Представляешь, купаж включает в себя тридцать пять сортов! А ты почему не пьёшь?

— Я напичкан антибиотиками, мне — нельзя.

— Да брось, ты? Когда тебе давали лекарства?

Шеннон посмотрел на часы:

— Часа два назад!

— Пей, всё уже рассосалось. Это я тебе говорю как британец! Ты попробуй! Восхитительный вкус! Основу составляет продукт из винокурни Гленлоси из Спейсайда. У него специфический сладковатый яблочный привкус, — Маршан опустошил свой стакан и налил себе вновь. — А выдерживают этот напиток в бочках из-под хереса… Э-э-э! Ты совсем не пьёшь, мой друг! Это плохо…