Наталья Караванова - Дана и Бродяга

Науг Саата почти остановился, и тот хлопнул его по крупу, подгоняя. Движение вызвало укол боли за ребрами, и погонщик сжал челюсти: это был еще не приступ, слабый отголосок того, что последует потом.

Нужно было заставить животное идти быстрей, они уже оказались в арьергарде группы. Это удалось ему только при помощи костяного ножика — катхаи. Науг дернул мордой и прибавил шагу.

Мучительно долгий путь завершился у развилки. Здесь нужно было подняться по камням, остаткам древнего обвала, до расщелин, верхняя часть которых представляет собой неглубокие гроты. Их когда-то создали кхорби, специально, чтобы было, где с удобством отдохнуть после долгого пути.

Но, чтобы проделать этот последний отрезок, нужно было спешиться и вести животное в поводу.

Саата скрутило, едва он успел коснуться ногами земли. Повод выскользнул из рук, науг невозмутимо пошел дальше, следом за другими животными. Протолкнуть холодый воздух в легкие не получалось, перед глазами плыли теимные пятна.

Как назло, Рома вернулся из города, но лекарства не привез: институт был закрыт без объяснения причин. Теперь предстояло выяснить, долго ли организм протянет без ингаляций и дорогих препаратов. На данный момент рекорд составлял две с половиной недели. Но тогда условия были почти оранжерейные — ни ветра, ни пыли. И не нужно никуда идти.

По прежнему опыту Саат знал, что сейчас ему лучше найти удобное место и лежать, пока приступ не отступит. Он неловко оперся о камни, но встать не смог. На полы плаща лег тяжелый песок, и стало страшно. Он никогда не думал, что умрет так бездарно. И на помощь не позвать.

Неимоверным усилием заставил себя распрямиться. Теперь нужно было влезть на ближайший камень. Поражения быть не может, просто потому, что не может…

Сорвался. Еще попытка…

Чьи-то руки подхватили его за плечи, вздернули на ноги. Кто-то перекинул его руку через плечо, и осталось только перебирать ногами, и мучиться мыслью, что чуть только что всех не подвел…

В гроте было темно, даже тот слабый свет, что плавился снаружи, сюда не проникал — потому что вход завесили лоскутом плотной ткани.

Саат почувствовал, как к лицу прижали кислородную маску — это прикосновение было одним из самых узнаваемых и привычных — и сделал несколько пробных вдохов. Кажется, стало немного легче, а может, показалось.

Зажегся тусклый «вечный» фонарь. В его зеленоватом свете замелькали обеспокоенные лица.

— Прибил бы твоего поставщика, — услышал он облегченный голос Алекса. — Ну что, жить будем, или как?

— Куда ж я денусь?

Саат приподнялся, тут же почувствовав чье-то плечо, спросил:

— Все здесь?

— Да все, все, — успокоил Алекс. — Все и еще немножко. До нас подошел Тха со своей группой. Так что у нас тесно. Пить хочешь?

Ну что же. Можно отдыхать. Тем, кто сможет…

Это место на всех картах Руты называлось «Полая гора», из-за подземной пещеры и озера ледяной воды в ней. Пробраться к озеру можно только с риском для жизни, пологих берегов у него нет, а единственная расщелина, ведущая туда, заканчивается крутым обрывом в десяти метрах над водой. Спускаться туда бессмысленно еще потому, что вода имеет горько-соленый вкус. Озеро не питается никакими источниками, и кажется, существует в таком вот виде со времен возникновения рутанских пустынь и этого древнего хребта.

У самого входа в расщелину, ведущую к озеру, на камушек присел молодой человек. Чувствовал он себя хуже некуда. Болела жестоко намозоленная вчера нога, немного болела голова, после ночи, проведенной в неудобной позе, ныла спина. А утром его еще ждал сюрприз в виде непланового дежурства.

Парня звали Валентин Риммер, и еще три наэзере назад он даже предположить не мог, что судьба подложит ему свинью таких размеров. С отцом и братьями они владели ремонтной станцией на середине пути между Рутой и Бэстом. Имелся и свой гараж, и небольшая флаерная стоянка. И хотя малый воздушный транспорт на этой планете не самый популярный, станция приносила доход. Отец умер, хозяином стал старший брат Валентина, решивший все устроить по-новому. Но переделки не задались, и Риммеры оказались на грани разорения. Именно тогда у них остановился человек из города, судя по машине — важная шишка. Старшего брата не было, средний в дым напился, и гостя принимал сам Велли. Гость посмотрел на царящий на станции бардак и предложил:

— Я бы купил у вас эту точку. Вам ее все равно не вытянуть. А на Руту скоро придут большие перемены, и деньги вам могут понадобиться.

Велли, конечно, ничего не решал сам, но пообещал, что поговорит с братьями. Гость намекнул, что заинтересован в покупке всерьез.

Они просидели до утра, уговорили бутылку синтетического, но неплохого виски. На прощание гость оставил визитку и предложение связаться с ним, как только решение будет принято.

Старший сначала наотрез отказался продавать. Сумма казалась ему слишком уж незначительной. Но прошло всего несколько дней, и обстоятельства слегка изменились. На пороге появился судебный пристав с документами, из которых следовало, что отец троих сыновей, кроме семейного бизнеса оставил им в наследство солидный долг, который и надлежало вернуть в течение недели.

Тут уж выхода не было, и сделку заключили в рекордно короткие сроки. После уплаты долга у каждого из братьев на руках оказалась не слишком большая сумма. Они перебрались в Руту. Двое нашли работу во флаерных и автомастерских, а Велли никуда не хотели брать. Может, оттого, что такой вот он невезучий, а может, из-за отсутствия какого бы то ни было диплома. Младший брат семьи Риммер окончил школу заочно, с большим скрипом, и с тех пор никогда и ничему не учился. Да и характер у него был — не сахар. Впрочем, технику он любил и понимал.

Он помыкался по гостиницам, свел знакомство с не самыми честными людьми в городке, спустил остатки денег в клубе азартных игр, и однажды обнаружил себя голодным и нищим на городской улице, без всякого представления о том, куда бы податься.

К братьям идти было бесполезно, они сами едва сводили концы с концами, да и задолжал он им, если честно. Так началась самая неприятная неделя в его жизни. Неделя, когда он раз в сутки приходил к центру социальной поддержки коренного населения Руты, и в компании немногочисленных осевших в городе кхорби получал порцию бесплатной еды. Днем прятался в каких-нибудь затененных подворотнях, ночью… ночью бесцельно бродил от дома к дому, и уже всерьез подумывал, не ограбить ли какого зеваку.

На излете недели ноги вывели его к северной окраине города. Там он незаметно прибился к компании, пьющей за чей-то счет дешевую водку. Время близилось к рассвету, с устатку да с голодухи водка подействовала расслабляющее. Не прошло и пяти минут, а Валентин уже откровенничал с первым подвернувшимся собеседником. Собеседник выслушал его очень внимательно, с пониманием. А потом предложил: