Наталья Караванова - Дана и Бродяга

— Хочешь каждый день нормально жрать, иметь собственный лучевик и перестать бояться наших жирных ленивых полицейских?

Кто же этого не хочет? Велли расхохотался и согласился. И вот уже третью наэзере он живет в полевом лагере возле Полой горы, толком не понимая, кому подчиняются все эти люди. С кормежкой и оружием вербовщик не обманул. Оружие было новое, и совсем не походило на те поделки, которые были у братьев раньше. Одежду тоже ему выдали. Новую, приличную одежду и надежный защитный комбинезон. И с полицией все было по-честному: у Полой горы ни одного полицейского и днем с огнем не найдешь. Вот только его забыли предупредить о таких немаловажных вещах, как необходимость посещать учебные занятия и стрельбища. И про дисциплину, которая стала основой жизни лагеря, тоже не предупредили.

Нет, сам он ту дисциплину не нарушал. Старался делать, что велено. А уж то, что надлежащую работу он выполнял спустя рукава… но за это с него не спрашивали. Этого словно вообще никто не замечал. Командиры были заняты «воспитанием» тех, кто регулярно затевал драки, без предупреждения покидал лагерь или напивался тогда, когда должен был находиться на дежурстве или тренировке.

Валентин видел, как наказывали самых злостных нарушителей и, имея такой пример перед глазами, старался оставаться в рамках здешних правил. Хотя за последние дни ему уже пару раз приходила в голову мысль о побеге.

Эту мысль подогревали слухи, что лагерь у Полой горы — не единственное место, куда в пустыне может податься человек. Были другие.

Там жили вольно, никому не подчинялись, и делали что хотели. Уж во всяком случае, с городским начальством не считались, да и с пустынниками тоже. Что требовалось, брали силой. И никто не приказывал держаться тайно и «в контакты не вступать».

Был случай. Всего через пару дней после того, как Велли попал в этот лагерь, произошел большой побег: аж два десятка человек ночью скрытно покинули территорию. Искать их, на удивление, не стали. Но Риммер помнил, какая промывка мозгов последовала за этим.

В пустыне были еще те, кто подчинялся тем же командирам, но базы у них были свои. Независимые.

Пост на склоне Полой горы был самым неудобным. Расчищенная площадка, обложенная по кругу мешками с песком — вот и весь пост. Ни намека на защитный тент. Велли приспособился, когда становилось совсем невыносимо жарко, забираться в расщелину, поглубже. Туда, где от озера тянет отчетливым холодком. И ничего, что в том месте даже отсвета от входа не видно. Что с этим каньоном станется-то? И кроме Велли есть наблюдатели. К тому же он прячется совсем ненадолго.

Смена все не шла, и Риммер начал беспокоиться, что о нем забыли. Сверху он видел, как в командирскую палатку заходят люди. Даже видел, как в долину возвращаются разведчики, идущие со стороны дюн.

Мысль, что ждать осталось недолго, вызывала возбуждение, даже азарт. Что цель атаки — Рута, Валентина не то, чтобы радовало, но вызывало легкое мстительное чувство. Не захотели со мной по-хорошему? Так нате вам по-плохому! И он ждал начала акции — это для него означало, что можно будет забыть об изнуряющих тренировках, плановых и внеплановых дежурствах, о камне, который оказался под дном палатки как раз в том месте, где он спал.

Вот с мозолью было хуже: местного медика Валентин побаивался.

— Эй, Риммер, тебя там взводный ждет. Спускайся, я тебя сменю!

Взводный вчера принимал зачеты по стрельбе. Велли сдал. Но от провала его отделяло всего одно очко. Какая пытка будет сегодня?

Возле командирского шатра собралось уже человек сорок. И это была не учебная группа, к которой относился Велли, с большинством присутствующих он не был знаком. Некоторые — совсем новички.

Валентин с тревогой отметил, что здесь почти исключительно те, кто хотя бы раз нарушил дисциплину лагеря.

Взводный вышел из шатра, сказал:

— Решением командования, вы все отобраны в ударную группу. Цель группы — расчистить дорогу для продвижения основных сил. Ваша задача — обеспечить нам быстрое и беспрепятственное прохождение и добыть транспорт. Особо хочу отметить: должны быть уничтожены все устройства связи, вплоть до альтернативных. Даже кхорби на науге, если доберется до города, может причинить всему делу существенный вред. Что касается транспорта… на вашем пути есть колониальное поселение. Все понятно? Выступите на закате.

— Э… командир! Не сердись, но это не выйдет! — крикнул кто-то из задних рядов.

— Что?!

— Буря идет. А в бурю соваться в пустыню — самоубийство!

— Кто сказал?

— Я сказал! — вперед шагнул широкоплечий мужчина лет за сорок. Велли его видел пару раз, а имени не знал.

Взводный поднял лучевик, но именно этот момент выбрал поднимающийся ветер, чтобы дернуть его за полу. Ухмыльнулся, спросил:

— И когда, по-твоему, начнется буря?

— Уже начинается. Четверть часа, максимум.

— В таком случае, выступаем, как только она закончится. Ты! Далеко не уходи, есть разговор. Остальные — по палаткам. И закрепите свое барахло, чтобы не унесло!

— Как звать? — обернулся он к широкоплечему.

— Шнур.

— Ну, пошли со мной, Шнур.

Они скрылись в командирской палатке, а Велли подумал: на его месте мог быть я. Ведь я тоже видел, что буря подходит, но промолчал. А сейчас выделился бы, может, меня б заметили… а этот Шнур явный уголовник.

Алекс сидел у входа в грот и вслушивался одновременно в завывания ветра на улице и в звуки, поселившиеся в пещере. Темнота не была полной — на каменном столе зеленовато мерцал фонарь. Если вглядеться, можно различить завернутые в плащи фигуры на полу. Они лежали плотно друг к другу. Кто-то спал, кто-то еще ворочался, кто-то спать и вовсе не собирался, шепотом разговаривая с соседом на самые обычные, человеческие темы. Война была еще далеко. Никто из присутствующих не видел, как бандиты расправлялись с кхорби, и противник казался им пока абстрактной величиной. Они еще не научились называть противника — врагом.

Рядом тяжело дышал Саат. Он не спал, и Алекс мучительно искал тему для разговора. Темы не находилось, взгляд плавно перетекал на лампу, на лица спящих. Где-то недалеко, за тканой шторой шевелились, переступали, всхрапывали лохматые науги.

И непонятно, ночь сейчас, или близится утро?

Саат спросил:

— Не жалеешь, что с нами связался?

— Не знаю. Возможно, стоило еще раз предупредить мэра Руты…

— Мэра мы предупреждали уже четырежды. В самый первый раз он провел собрание, и кажется, организовал рейд по окраинам в целях выявления тайных притонов. Это все. Алекс, я спрашиваю не об этом.

— Я жалею о многом. Но это задним числом. У меня было время поразмыслить, не находишь?

— Но ты остался.

Потому что это для меня — второй шанс. Второй и последний. Потому что тебя я не сдам. И другим не дам. А еще мне нравится Мэо, но вот об этом тебе как раз знать необязательно. Потому что мне нравится Мэо, а Мэо нравишься ты.