Кристоф Водич - Бухта Надежды

— Понял тебя. Здесь нет смысла торчать. Отходим вглубь, уводим людей ближе к спуску, отсекаем помещения один за другим, задерживаем противника как можем. Сможешь организовать своих?

«Крот» не спорил и не упирался. Другого выхода действительно не было, попытка восстания провалилась.

— Уже делаю, — ответил тот.

— Док, Крис, — обратился Сергей к оставшемуся отряду. — Отходим. Забирайте боекомплект по максимуму — будет жарко.

— Принято, — отозвались повстанцы.

Стрельба громыхала уже совсем рядом, в ход с обеих сторон вовсю шли гранаты. Сооружение сотрясалось под могучими ударами Альянса. Повстанцы, защищавшие внешний периметр, оттянулись назад. Немного их осталось, совсем немного.

— Понеслась, — тихо произнес Сергей, подхватывая висящий на ремне автомат.

Вновь погоня, вновь смерть шла по стопам и дышала в затылок, опаляя волосы яростным жаром. Альянс не собирался останавливаться, не собирался миловать, прощать, демонстрировать жалость и снисхождение. Не будет ни судов, ни присяжных, не будет адвокатов и прокуроров, не будет приговоров — уже всех приговорили. Кого на смерть, кого на пытки. Палачи уже здесь — никто не уйдет!

Повстанцы отступали, наспех минируя дорогу за собой и блокируя путь бронированными переборками и баррикадами. Шаг за шагом, метр за метром отсекали атакующих от спасительного выхода, от толпы гражданских и передовых отрядов, пробивающих дорогу к убежищу. Но барьеры лишь временно задерживали волну нападавших, давая выиграть несколько дополнительных минут.

Время перестало существовать. Оно сжалось в единое «здесь и сейчас», и лишь крутящаяся картинка перед глазами на пару с отдачей в плечо говорили о том, что жизнь пока еще продолжается. Завертелось, закрутилось, замелькали лица и закружились вразнобой голоса.

Снова наперегонки со смертью. Она всегда безошибочно выслеживает своих жертв, всегда пытается догнать, но ничего, мы побегаем, побегаем, повоюем еще, да?!

Повоюем.

Очередь, еще, и еще. Тело упало, как подкошенное, но за ним уже лезут другие, тянутся со всех сторон, ползут со всех щелей, как муравьи, слетаются, как комары — на свет, на запах крови.

«Да сколько ж вас?»

Щелчок, щелчок — молчит автомат.

— Перезаряжаю!

— Прикрываю!

Пустой магазин долой, на пол, новый из подсумка — снова в строю!

— Готов!

«Получи! На тебе, на! Кому еще? Налетайте, твари, налетайте — всем хватит! Никто не уйдет обиженным!»

Стрельба повсюду. Короткие и длинные очереди пытаются дотянуться до живой плоти, впиться своими свинцовыми клыками, полакомиться теплым мясом и выбросить. А потом найти новую жертву и всё повторить сначала. Стены как решето, сочатся кровью, выдыхают пороховые газы, орут громовыми выстрелами прямо в уши.

Кто-то корчится на грязном полу, зажимая руками разорванный живот.

Больно? Больно.

Страшно? Страшно.

Больно и страшно.

Но другого выхода нет, только драться. Отступать и стрелять, отступать и стрелять. Тащить на себе друзей, если надо, ползти в собственной крови, если надо, но не сдаваться. Помилований не будет, расстрельная команда уже здесь.

— Закрывай эту чертову дверь! Закрывай, твою мать!

Закрыли, но это ненадолго.

Длинный коридор, лестница вниз, ступенька за ступенькой, поворот, опять коридор, дверь…

«Минируй, друг! Оставь им сюрприз, братишка, оставь им привет».

Не здание, а лабиринт — всё крутиться, извивается, не хочет выпускать, пока всех не перебьет, всех не сожрет.

В боковом проходе силуэт — темная форма, шлем-маска, автомат смотрит вперед, выплевывает огонь, выплевывает боль, выплевывает смерть. Пули впиваются в тело рядом стоящего бойца, рвут его на части, швыряют назад. Теплые брызги летят прямо в глаза…

Палец на спуск — выстрел! Прямо в эту маску! Попал.

«Хорошо, что вы все в масках. Так легче. Ведь вы не по своей воле. Это метрокопы, а вы… Были с нами, а теперь вот так. Перекроили вас, влезли в мозг своими иглами, переделали, натравили на нас, как собак. А нам что делать? Прости, хотел бы по-другому, но… Или вы, или мы. Теперь только так».

Рукой по лицу, стереть кровь. Только размазал.

Движение в проходе — очередью туда. Прижать их, прижать.

Граната в руке — туда же ее. Слышны голоса. Это пока что.

«Нельзя завязнуть здесь, никак нельзя…».

Взрыв!

«Хрен вам, а не моя жизнь!»

Вторая пошла.

Взрыв!

Взгляд вниз. Повстанец лежит, не двигается. Не дышит. Наглухо.

«Прости, брат, не успел я… Догнала она тебя все же. Сука. Прости».

Отходим.

Снова движение, снова стрельба, как дыхание, такая же естественная и привычная. Оружие служит продолжением рук… Нет! Это третья рука! Теперь руки такие у всех, иначе подохнешь. И дышат люди теперь не кислородом, а пороховыми газами, и выдыхают не углекислый газ, а Смерть. Мутанты все теперь, приспособились, иначе просто не выжить…

Обожгло плечо!

Выстрел в ответ, почти наугад.

Снова попал. Повезло.

Плечо? Не страшно — задело краем.

«Забрала все же кусок. Подавись!»

Дальше отходить, дальше, там ждут…

— Прикрываю, пошел!

Рывок к следующему укрытию, разворот, на колено, приклад в плечо, палец на крючке, глаза к целику и мушке.

— Готов! Пошел!

Короткими по целям.

«Двадцать два — двадцать два — двадцать два».

Опять рывок, с низкого старта, чуть не поскользнувшись в луже крови.

«Чья она? Где ты? И тебя догнала?»

Женский вскрик.

«Крис?»

Цела.

«Слава Богу. Держись, девочка, держись! Еще чуть-чуть».

Крис стреляет. На лице дикий оскал, в глазах ярость. Это уже не загнанная дичь в Сити 14, будь он трижды проклят. Это зверь. Хищник. Лучше не подходи! Крис дерется наравне со всеми. Здесь все теперь равны.

«Эй, ты, там, наверху! Слышишь? Не забыл еще о нас? Не тронь ее! Прошу! Меня возьми вместо нее. Пусть живет! Пусть поселится у озера, пусть цветы посадит, собаку заведет, детей вырастит… Только не тронь, слышишь?»

Чьи-то руки тянутся к пульту управления, чтобы закрыть очередную дверь. Маленькая временная преграда между повстанцами и Альянсом. Не остановит она преследователей, ни черта не остановит. Но задержит, даст еще несколько минут, чтобы отойти подальше, передохнуть, подготовиться, а там, гляди, и побегаем еще.

Панель управления бронедверью издала противный звук, но сама переборка осталась на месте. Надо бы сдвинуть этот проклятый кусок металла с места и закупорить проход, но не выходит. Вручную тоже не получается. Может, что-то замкнуло, заклинило, или все же преследователи вернули каким-то образом контроль за системами безопасности. Или просто неудача, распоряжение свыше. Мол, Нолан и компания должны остаться здесь, и всё тут. И точка. Ознакомьтесь и распишитесь.