Николай Батин - Столыпинский галстук

– Сказал, что мы не какие-нибудь средневековые варвары, чтобы брать заложников. Но мир быстро меняется, и позиция России тоже может измениться. Поэтому кайзер просил передать, что если такое, паче чаяния, случится, Император Николай должен дать твердое слово, что не двинет войска с оговоренных позиций в течение, по крайней мере, трех месяцев с момента принятия решения о выходе из нашей договоренности.

– Если удастся склонить Императора по главному вопросу, такое слово он даст без колебаний и сдержит его.

– Мы знаем, что Император верен своему слову.

– Что еще примечательного произошло за время вашего пребывания в Берлине?

– В виде жеста доброй воли и в качестве своеобразного подарка за ваши усилия, направленные ко взаимным интересам наших стран, кайзер просил передать вам имеющиеся у нашей разведки данные по английской и французской резидентурам в вашей стране, а так же агентам влияния всех мастей. Вот этот список.

«Решили нашими руками слегка пощипать перья у будущих противников», ― подумал Странник.

– Ценный подарок. Передайте его величеству нашу самую искреннюю благодарность. Я извещу вас, когда появятся новости по нашей теме. Но не хочу оставаться в долгу. Можете сообщить в Берлин, что наше Адмиралтейство провело глубокие исследования, касающиеся характера войны на море в будущем, и пришло к однозначному выводу, что важнейшим элементом такой войны станут подводные лодки.

…Кайзер Вильгельм, получив донесение своего посла в России, решил, что русским нет смысла запускать дезинформацию в вопросе о флоте, раз они сами не будут принимать участия в войне. Поэтому он отдал распоряжение несколько сместить акценты в строительстве нового флота в пользу подводных лодок.

Двадцатидвухлетняя княжна Елена Александровна Щербатова, фрейлина жены Императора Николая II Александры Федоровны, заслуженно считалась при дворе признанной светской львицей. Титул, положение, непревзойденная красота, ум и обаяние делали ее заманчивой кандидатурой для всех потенциальных женихов, присматривающих себе подходящую партию при дворе. Но, как это часто случается с красивыми девушками, осознающими свою практически безграничную власть над мужчинами, Елена Александровна была очень разборчива, и на многочисленные предложения руки и сердца раз за разом отвечала отказом, оставляя позади себя разбитые мужские сердца и надежды. Она ждала своего Принца. Гвардейские офицеры из самых родовитых семей, дипломаты, иностранные посланники, высокопоставленные придворные ― многие и многие представали перед ее прекрасными очами, но лишь затем, чтобы пополнить этот горестный список. Все было не то. Сердечко красавицы не дрогнуло ни разу. Принца среди них не было…

Женское радио великолепно работало во все времена. Именно от него гордая красавица впервые услышала о появлении в окружении Столыпина таинственного незнакомца, выполняющего, по-видимому, какие-то тайные поручения, высокого, видного и, очевидно, богатого холостяка. Елена Александровна не придала значения этим сплетням. Но когда матушка-императрица Мария Федоровна в очередной раз полушутя ― полусерьезно поинтересовалась у нее, как долго она еще собирается «пудрить мозги мужчинам и водить их за нос» и скоро ли, наконец, выйдет замуж, она вспомнила эти разговоры и, чтобы отбить очередные поползновения на свою свободу, ответила:

– Как я могу сделать правильный выбор, матушка, если кое-кто прячет лучших женихов по темным углам? Вон, Петр Аркадьевич Столыпин завел себе нового помощника, холостого, видного и богатого, а нам не показывает. Попросите у Государя Императора, пусть он прикажет представить его ко двору.

– Ну, проказница, дождешься ты у меня. Нашепчу твоему будущему избраннику, какая ты вредная, будешь знать, ― рассмеялась вдовствующая императрица. Ладно, так и быть, попрошу сына. Как его фамилия?

– Карамышев.

Когда Столыпин в окружении своего семейства и нескольких приближенных вошел в празднично разукрашенную к новому году залу Александровского дворца в Царском Селе, всем бросилось в глаза странное поведение любимца Николая II, великолепного шестидесятикиллограмового кобеля из породы немецких овчарок по кличке Гром. Умный пес, без сомнения, ощущал значимость своего хозяина среди людской породы и вел себя со всеми соответственно. Важный и величавый, он всегда царственно выступал среди гостей, воспринимая, как должное, реплики восхищения людишек в свой адрес.

Так было и в этот раз. Однако когда в залу вошел Столыпин со своими людьми, с Громом стало твориться что-то странное. Внезапно он упал на брюхо и, поскуливая, пополз в такой позе по направлению к вошедшим, помогая себе лапами и усиленно метя за собой хвостом. Так зачастую встречают своего Бога-хозяина молодые щенки. Обескураженный и даже сконфуженный поведением любимца, Николай II дал слугам знак убрать пса из зала, а подошедшему Столыпину сказал:

– Ваша популярность в Империи все увеличивается, Петр Афанасьевич. Вон, даже Гром знает, кто у нас министр внутренних дел.

Придворные дружно засмеялись шутке Императора. Лишь старец Григорий не поддержал общего веселья. Взгляд его задержался на одном из сопровождавших Столыпина мужчин. Ему показалось, что именно ему предназначались знаки внимания Грома. Мужчина тотчас почувствовал этот взгляд и посмотрел прямо на старца. Два взгляда скрестились, как два клинка, и Григорий вынужден был тут же опустить глаза. Ему вдруг захотелось сделать то же, что только что делал Гром ― пасть ниц перед этим человеком. Он с трудом взял себя в руки и отступил подальше в толпу придворных.

Столыпин представил Императору Странника.

– Карамышев Алексей Николаевич. Мой новый помощник по особым поручениям. Вы интересовались им, Ваше Величество.

– Не столько я, сколько наша прекрасная половина. Придворные красавицы захотели поближе рассмотреть нового потенциального жениха, ― улыбнулся Николай II. ― Ну, пусть их. Какими же специальными поручениями вы занимаетесь у уважаемого Петра Аркадьевича, сударь? ― из вежливости поинтересовался Император.

Странник и сам уже успел разобраться, с чем связано его приглашение на бал, и был слегка обескуражен неожиданно возникшей проблемой.

– О, Ваше Величество, самыми разнообразными. От покупок булавок его прелестным дочерям до наведения порядка в канцелярии. Скучать не приходится.

Николай II взглянул на нового помощника премьер-министра чуть более внимательно, а Столыпин ― с легким недоумением.

– Не хотите говорить? Тайны Мадридского двора?

– Не от вас, Ваше Величество. Но мы здесь не одни.