Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I

– О, прости великодушно, Пророк, да славится имя твое, – сквозь зубы прорычал свирепый служитель церкви. – Я в десятый раз спрашиваю, по какой причине списки до сих пор не готовы? Мы выдвигаемся на рассвете безоружные и голые, потому как ни оружейная, ни кухня, ни портные не могут обеспечить нас всем необходимым без предъявления этого проклятого списка.

– А я еще раз поясняю, что шраванский корабль прибыл только поздно ночью, я с самого рассвета нахожусь здесь, но еще никто не прислушался ко мне и не внес свое имя в список! – нервно взвизгнул писарь в ответ.

Судя по лицу инквизитора, тот был готов к извержению ярости, а потому меня немного смутило, что именно к нему направился мальчишка, сопровождающий меня.

– Брат Рэми…

– Что?! – рявкнул тот, поднимая голову. Заметив мальчика и меня, он сурово нахмурился, – в чем дело?

– К вам прибыл человек от принца Эдриана, – пискнул мальчик и поспешно смылся.

О, как бы я хотел поступить так же. Гневный взгляд брата Рэми теперь был направлен в мою сторону.

– Кто ты еще такой? – спросил он меня, и писарь с облегчением вздохнул.

– Эйрон Мадок, ваша светлость, – ответил я, вежливо склонив голову. – Капитан городской стражи. Я прибыл…

Внезапно образовалась полная тишина. Спорящие инквизиторы притихли и теперь прислушивались к нашему разговору.

– Вот как? – вскинул брови брат Рэми. – Я отлично знаю, кто такой Эйрон Мадок. Это мальчишка, которого я приволок в темницу этой ночью вместе с рабами-сармантийцами. Тот самый, который громче всех кричал, что в работорговле замешана церковь, разве не так?

Я чувствовал на себе взгляды всех собравшихся, включая шраванцев. Надеюсь, до них не дошли слухи, что я и их земляков обвинил в измене Дориону? Мне показалось, что в комнате стало очень жарко. Во всяком случае, моя рубаха под нарядным камзолом пропиталась потом.

– Возможно, я, – мне удалось выдавить из себя ответ.

– То есть, Его Высочество полагает, что клеветнику самое место в нашем походе? – очень сдержанно произнес брат Рэми.

Судя по вздувшейся вене на виске, он был вовсе не так спокоен, как пытался продемонстрировать. Я не собирался виновато опускать глаза и заискивающе просить позволения остаться. В конце концов, меня обвинили несправедливо, правду представили в виде клеветы и все случившееся вывернули наизнанку. И если этот брат Килан действительно представитель Церкви, то им пора более качественно проверять своих людей, поскольку это именно он занимался продажей рабов. Как бы ни пытался епископ убедить меня в обратном. Голос брата Рэми я теперь тоже узнал: слышал тогда на причале. Его появление спасло мне жизнь, или, по крайней мере, отсрочило неминуемую гибель.

– Его Превосходительство епископ Конседин одобрил это решение, – процедил я сквозь зубы.

Мое заявление было встречено ропотом среди инквизиторов, а брат Рэми опустил глаза и какое-то время молчал. Его молчание прервалось несколько неожиданно.

– Подготовь списки, – велел он писарю. – Я сам позабочусь об организации.

Тот обреченно вздохнул.

– А ты, – брат Рэми посмотрел на меня, – не путайся под ногами. Запишешься последним, понял? Я еще обсужу это с Его Превосходительством.

Мне не требовалось пояснять дважды. Я отошел в сторону и огляделся в поисках свободного места. Озираясь, встретился взглядом с пожилой женщиной, которая к тому времени уже проснулась. Она приветливо улыбнулась мне и похлопала по скамейке рядом с собой, предлагая сесть. Сейчас я бы предпочел побыть один, но отказываться от вежливого приглашения единственного человека, кто в этой комнате не смотрел на меня враждебно, было бы неразумно.

– Что, тяжелый день? – спросила она, когда я сел рядом.

Я даже хмыкнул. О да, тяжелый день. Мне не понадобилось ничего отвечать, в ее глазах читалось понимание. Я присмотрелся к ней. Волосы были совсем седые и убраны в длинную косу, лицо покрывали глубокие морщины, но взгляд ее был таким веселым и живым, словно передо мной сидела юная девочка, маскирующаяся под старуху.

– Меня зовут Айра, – сказала она. – Что это за шумиха с работорговлей? Все только об этом и говорят, а я всё проспала.

Я предпочел не отвечать на вопрос. В этот момент брат Рэми, перекрикивая шум, приказал:

– Дорионцы, инквизиторы, подойдите… Я знаю, что ваши имена мне известны. Но здесь присутствует человек, который доверяет только тогда, когда каждый называет себя сам.

Я посмотрел на писаря. Тот, кажется, стал еще мельче.

– Бедный мальчик, – сочувственно вздохнула Айра, тоже глядя на работника канцелярии. – Брат Рэми слишком суров с ним. Впрочем, его можно понять. Организация похода требует немалого вложения сил.

Я повернулся к своей собеседнице и задал вопрос, который беспокоил меня с того самого момента, как я понял, что мне удалось избежать казни:

– Скажите, а что это за поход?

Айра удивленно хлопнула глазами. Кажется, мой вопрос поставил ее в тупик.

– Ты хочешь сказать, что тебе ничего не известно? – недоверчиво переспросила она. – Милосердная Дева, они тебе не пояснили!

Я предпочел сделать вид, что не услышал ее восклицания. «Милосердной Девой» называли землю староверы, те самые, которые нынче считаются еретиками. И за подобные слова присутствующие здесь инквизиторы могли запросто приговорить старушку к плетям или еще какому наказанию.

– Тогда слушай, мальчик, – сказала Айра. – Надеюсь, тебе известно, что Гофийская империя объявила нам войну?

Я кивнул, решив не уточнять, что не догадывался об этом до разговора с принцем.

– К этому уже давно шло, – продолжила она, – и окончательное решение не было неожиданностью. Тем не менее, Дорион не готов. Если нас не поддержат союзники, гофы сотрут нас в порошок за один миг.

– Но у нас достаточно союзников, – решил я проявить осведомленность. – Шраванцы, лютеане, Седые Холмы…

– Конечно, так и есть, – усмехнулась она. – Да только это на словах, дитя. Шраванцы не видят дальше своего носа. Им нет дела до нас и нашей войны. Посмотри на них. Они с самого утра так стоят. Молчат. Они презирают нас. И так целый народ. Многие шраванские наместники подписали мирный договор с Дорионом, но только наместник Карам из поселения на побережье действительно готов оказать нам поддержку. Ты ведь слышал, что двоюродная сестра нашего принца выходит замуж за него? Ну а таких наместников там еще человек пятнадцать, на всех сестер у нашего монарха не хватит. Кого ты еще там назвал? Лютеане, значит… Какой смысл им умирать под нашими стенами? С гофами они не ссорились. А на их полуостров не так-то легко добраться. Им нет никакой нужды поддерживать нас. То же касается и Седых Холмов. Когда король Теодор почти триста лет назад загнал их в горы, отвоевав долину, он поступил не слишком по-соседски, ты так не думаешь?