Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I

Она отвернулась и, не глядя на меня, пошла обратно в замок. Я еще немного постоял, провожая взглядом шествие язычников, пока те не скрылись в другом лесу. Не знаю, как церковь подкупила ведьм и колдунов, не представляю, что там произошло, в далеком, покрытом мхом прошлом, но, пожалуй, не только Рэми ищет искупления в этом походе. Лис идет с нами по принуждению, а я и вовсе отправлен в изгнание за клевету. Быть может, Пророк потому и покинул наши края, что никто никогда не искал его и даже сейчас не ищет…

О чем только не начнешь думать, когда разум затухает, погружаясь в сон. Мне хватило сил добрести до двери спальни, на которой красовался приметный шнурок. К моему удивлению, все кровати пустовали. Я, донеся свое туловище до ближайшей, рухнул на матрас и уснул, не тратя времени на то, чтобы снять одежду.

Проснулся я, когда в комнате уже было светло, но меня заставило открыть глаза то, что кто-то тряс меня за плечо. Увидев склонившегося надо мной Алтана, я не на шутку перепугался. Почему-то первой мыслью было, что я занял его место, и сейчас шраванцы учинят надо мной жестокую расправу. Но оказалось, что дела обстоят куда серьезней.

– Разговор есть , – сообщил Алтан, отходя от моей кровати.

Теперь я увидел, что в комнате стоят все шраванцы, кроме Берка. Гокер не изменился, а вот Тарек и Озан выглядят мрачнее, чем обычно. Кровати так и остались нетронутыми, значит, никто из них не спал. Я сел, протирая глаза и пытаясь прогнать сонную заторможенность, раз уж предстоит важная беседа, а я сомневаюсь, что шраванцы пришли потолковать о чем-то незначительном.

– Ты должен поговорить с шахриаром, – сказал Алтан, глядя на меня сверху вниз.

– О чем? – не понял я.

– Нельзя допустить этого боя , – ответил он. – Рана его еще не затянулась. Ведьма постаралась на славу, но выздоровление после такого яда долгое и тяжелое. Шахриар может заболеть.

Я в изумлении смотрел на него, затем перевел взгляд на остальных шраванцев, что изучали меня бесстрастно, как волки. Возможно, я не совсем правильно их понял, а потому на всякий случай переспросил:

– Хотелось бы уточнить, вы волнуетесь за то, что у Лиса откроется рана? А как же Берк?

Тарек и Озан переглянулись, Гокер нахмурился.

– Мы не собираемся обсуждать это с чужаком , – жестко сказал Алтан. – Он заслужил наказание, раз так решил шахриар. Но этот бой слишком опасен.

– Так пойди и скажи ему это, – пожал я плечами. – Уверен, тебя он выслушает.

– Я пытался, – с недовольством ответил он, – но шахриар никого не желает слушать .

– А потому вы решили подослать меня, чтобы ваш господин спустил пар, прирезав неугодного вам чужака, и вы смогли спокойно с ним побеседовать? – уточнил я, хотя приблизительно мне уже была ясна картина.

– Он не убьет тебя , – подал голос Тарек.

Я выразил свой скептицизм касательно этого утверждения не слишком веселым смешком. Кажется, это нисколько не смутило шраванцев. Они продолжали смотреть на меня так, словно ожидали, когда же я, наконец, перестану ломаться и скажу: «Да, согласен». Конечно, я не стал ничего говорить, просто поднялся и молча вышел из комнаты.

В дурном сне не могло привидеться, что однажды шраванцы обратятся ко мне за помощью, а тем более попросят усмирить своего не в меру воинственного предводителя. Да, подкинул мне Рэми работенку. Впрочем, чего уж там, копать нужно глубже. Я достал из-за пазухи припрятанный гребень из слоновьей кости. Тебя, именно тебя, моя милая матушка, я мог бы винить в том, что со мной произошло. Не оставь ты меня столь рано без малейшего упоминания о себе, и не пришлось бы глупому Ларсу, некогда носившему имя Эйрон, воровать милые сердцу вещицы, не поймал бы его в сети хитрец Ивар, не пошел бы он в Доки…

Я споткнулся, проходя мимо балкона, где ночью мы стояли с Айрой, и гребень, выскользнув у меня из рук, упал на пол. Наклонившись поднять его, я краем глаза заметил застывшую фигуру. Медленно выпрямившись, я как можно тише вышел на балкон. Лис стоял спиной ко мне, будто не замечая ураганного ветра, который пытался сорвать с него накидку.

– Тебя прислал Алтан? – спросил он, не оборачиваясь.

Думаю, глупо было бы врать. Я подошел и встал рядом, стараясь не обращать внимания на холод, пронизывающий до самых костей ледяными иглами.

– Он волнуется за тебя, – сказал я.

Лис повернул голову и посмотрел на гребень, который я все еще вертел в руках. Почему-то меня это очень смутило, и я, поспешно спрятав его за пазуху, счел нужным пояснить:

– Это мамин.

– А я не спрашивал, – пожал он плечами и снова посмотрел на равнину. – У вас большая земля. В Шраване с такой высоты можно увидеть еще несколько унданов.

«Ундан» – лоскуток, – мысленно перевел я для себя. Так шраванцы называют враждующие части своей родины.

– Ты еще не простил Берка? – без особой надежды спросил я.

– В Дорионе все такие? – он, чуть улыбнувшись, посмотрел на меня. – Вы обижаетесь, благодарите, если кто-то справился со своей работой, и награждаете за элементарную службу. Безумная страна. В Шраване нет ничего подобного. Мы выполняем свой долг не ради золотой побрякушки, которую вы называете медалью. Наши генералы не передают титул по наследству, а заслуживают его. И мы не обижаемся. Если Берк посчитал возможным говорить обо мне в подобном тоне, он должен доказать, что заслуживает это.

У меня в воображении нарисовалась четкая картина описанного им Шравана: серые безликие дома посреди безжизненной пустыни, населенные мрачными и хмурыми близнецами Гокера. Неудивительно, что у шраванцев больше общего с сиифом, чем с живым человеком.

– Ты собираешься убить Берка?

Лиса, кажется, очень удивило мое предположение:

– Если бы я собирался его убить, то сделал бы это, не дожидаясь рассвета. Он хороший воин и много тренируется, а меня еще плохо слушается правая рука, так что у него есть неплохой шанс остаться жить.

Ну да, и после этого безумная – наша страна. Алтан поручил мне непосильную задачу. Я думал, что встречу Лиса, озверевшего от ярости, готового выплеснуть злость на того, кто под руку попадется, но увидел человека, спокойно рассуждающего о возможности собственной смерти. Безумца остановить тяжело, как взбесившегося быка, но как убедить занесенный топор палача пощадить подставленную шею? Топору ведь глубоко безразличны все ваши слова… Я не настолько хорошо знал предводителя шраванского отряда, чтобы судить о его душевных переживаниях, и все же даже мне было понятно, что есть какая-то причина для того, чтобы воин, привыкший спасать свою шкуру, так смиренно думал о вероятности гибели, и, похоже, желал ее.

– Но закон Бурворда запрещает обнажать оружие, если в помещении более одного человека! – вспомнил я и сам обрадовался. Неужели мне все-таки удастся предотвратить этот поединок!