Олег Верещагин - Там, где мы служили...

Пришёл злющий, скалящийся, как смеющийся волк, Ник. Толкнул вперёд захваченного снайпера — ближе к телу Шарло, штурмовики расступились, а Витька вдруг с ледяным ужасом понял, что Шарло больше нет. лежало среди мусора ещё одно тело, неотличимое от прочих мёртвых тел.

— Смотри! — и Ник так ударил снайпера прикладом «печенега» в спину, что тот не упал только потому, что налетел на стену. — Смотри! Ты его убил!

Снайпер, кривясь, встал прямее. Это был «синий берет» — мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, рослый, крепкий, одетый в лёгкую удобную форму-маскхалат. Длинные светлые волосы свисали липкими от пота сосульками. Ник разбил ему в кровь губы и нос, он тянул в себя, но эти всхлипывающие звуки не были плачем — серые глаза смотрели зло, ожесточённо. Пленный мотнул головой и выдохнул хрипло — по-английски:

— Вот и ладненько, что убил. Это у меня двадцать третий, — и, скривив губы, добавил, — волки северные. Всех вас перебить!

Кайса и ещё две девчонки-снайперши переглянулись. У них было 18, 21 и 12 соответственно. Эрих медленно сказал:

— Больше полувзвода наших положил… вот так…

Все уставились на мальчишку. Он убил полвзвода штурмовиков?!

— Золтана и Энн тоже он застрелил, — сказал кто-то тихо.

— Ты знаешь, что пленных из ваших мы берём только по необходимости? — тихо и вроде бы даже миролюбиво спросил Джек, бросая трофейную винтовку — старую, но ухоженную PSG-1. Снайпер кивнул. — Ну так вот. Ты нам бесполезен.

Мальчишка опять скривил губы, усмехнулся, открывая зубы, презрительно. Витька посмотрел на эти зубы и подумал: «Ел человечину. Но как же?! Эти местные, они дикари. А он… а они… может, он даже и не родился тут, может, он похищеный, угнанный ещё малышом…»

Но что он мог сделать или сказать?..

…Мальчишку подвели к пролому. Он шёл на негнущихся ногах, но молча. Просить было бесполезно, никто с обеих сторон давно ни о чём не просил врагов. Только около пролома он обернулся и смачно плюнул под ноги штурмовикам. Потом что-то сдёрнул с шеи, бросил на пол. Ник шагнул вперёд и выстрелил ему в затылок, но — видимо, от злости — пуля прошла выше, только взвихрив и опалив волосы на голове пленного. Тот вздрогнул, но, не поворачиваясь, сказал, поведя плечами:

— С похмелья, что ли?

— Пусти, дурак! — выругался Жозеф, выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил точно в затылок. Снайпер дёрнул головой и упал в проём с какой-то странной готовностью, словно долго ждал этого момента и этой пули. Снизу крикнули:

— Это что?!

— Трупешник, что же ещё, — Джек сплюнул вниз. — Ослепли, или как?

— Или как, — засмеялись снизу.

Витька подобрал с пола брошенную убитым вещь. Это оказался медальон. Странный, вроде бы серебряный — перевёрнутая пятиконечная звезда в круге.

Вещица понравилась. Витька сунул её в карман РЖ.

Четвёртый этаж и крышу взяли варварски, но великолепно. Штурмовики оттянулись на второй этаж, и два «хенгиста», подойдя на бреющем, всадили в окна и по крыше весь боезапас, после чего штурмовики ворвались сначала на четвёртый, а потом — и на крышу, давя и расстреливая ошеломлённого врага.

Впрочем, добивать было практически некого. Когда «хенгист» выбрасывает во врага всё, что имеет — то даже камень плавится. По коридорам и комнатам тяжело было ходить — они буквально дышали жаром.

Штурмовик, попытавшийся помахать флагом, был убит снайперской пулей из улицы. Флаг подняли на флагштоке — а через полчаса такой же взвился и над вторым зиккуратом. Надо сказать — очень вовремя, потому что через десять минут после окончания штурма начался новый.

Теперь уже «синие береты» ударили по обоим зиккуратам и по бывшей тюрьме.

— Вижу… чёрт, восемь танков и до батальона пехоты! Полкилометра, быстро приближаются…

Голос Милароса хрипел в рации. АСУ работала, пощёлкивая под быстрыми пальцами оператора, выдавала данные по стрельбе. Миномёты штурмовиков были эффективны против пехоты, против лёгкой техники — но не против толстенных броневых лбов старинных Т-55. Впрочем, у штурмовиков хватало реактивных гранат и зарядов к противотанковому оружию. Беспокоил только возможный артиллерийский огонь с больших дистанций, но артиллерией противник пользовался плохо — и всяко после первых же выстрелов её засекут и подавят вертушки.

У Милароса оставалось в строю ещё 80 полноценных бойцов. Гарнизон, наполовину состоявший из «синих беретов», сопротивлялся с отчаянным упорством. Но восьми десятков штурмовиков вполне хватит для отражения атаки… должно хватит…

… - Зря мы бросили там Шарло, — упрямо повторил Олег. — Надо было его унести.

— Куда? — не поворачиваясь, спросил Джек. Хладнокровно и резонно.

— Унести, — повторил Олег. Эрих пояснил:

— Что его там снарядом накроют, что ещё где — мёртвому всё равно. Живы будем — подберём всех. И никого не забудем.

— Твою-у… — протянул Ник. — А их много!

Относилось это к вражеским пехотницам, передвигавшимся среди домов, заборов и развалин следом за танками. Они двигались небольшими групками, поливая всё перед собой огнём и то и дело бросая гранаты — опасались засад, что естественно.

«Вертушки» появились над полем боя внзапно — даже для штурмовиков. Выскочили вдруг откуда-то со стороны канала, синхронно исполнили «горку», и… Витька впервые в жизни увидел, как они штурмуют наземную цель по-настоящему. Всё впереди затянула бел1сая пыль, и в глубине этой пелены что-то вспыхивало и рвалось с коротким, резким грохотом. Один танк закрутился на месте, воткнулся кормой в дом и застыл — его охватило пламя. Второй клюнул носом и остановился тоже — корма горела. Башня третьего взлетела вверх, дважды кувыркнулась в воздухе и рухнула в улицу… «Хенгисты» ещё раз прошли над оставленным ими дымным хаосом, поливая землю из пушек, так же синхронно развернулись и, постепенно снижаясь, исчезли. Всё было исполнено, как во время классического балета — легко, быстро и отработанно.

Зиккурат разразился воем, свистом, улюлюканьем и неприличными воплями. 2-е тоже орало, но Джек, хмурясь, сказал:

— Они вернутся. И очень быстро.

В самом деле — нелепо было думать, что враг оставит в покое ключевые узлы контроля над городом. Тяжёлые пулемёты и трофейные скорострелки держали под обстрелом почти четверть города, их огонь уже несколько раз рассеивал скопления вражеской пехоты и лёгкой техники в отдалённых кварталах. Джек оказался прав…

…Витька не понял, что произошло.

Стоны. Кто-то стонет совсем рядом. Надо помочь, подняться и помочь. Стоны пульсируют под черепной коробкой, но встать на ноги нет сил, даже пошевелиться нет сил и думать тоже нет сил… Мягко сваливаясь в бархатно-чёрную яму обморока, Витька всё же заставил себя открыть глаза, залитые чем-то липким.