Олег Верещагин - Там, где мы служили...

— Никого.

— Вы демоны? — тихо спросила женщина на лингва-франка, не сводя полных ужаса глаз со штурмовиков.

— Мы северяне, — бросил Арчи. — Но это почти одно и то же… Отвечай быстро — и правду, если хочешь жить… и если хочешь, чтобы жили твои щенки, — он жестоко усмехнулся. — Где «синие береты»?

Слова «синие береты» были хорошо известны даже дикарям из дикарей. Женщина замотала головой — стало видно, какие уродливые у неё уши:

— Их тут нет, господин. Нет. Недавно был бой вон там… — она слабо махнула рукой за себя, в соседнюю улицу. — Но сейчас везде тихо. Их здесь нет.

Арчи кивнул. Прислушался, спросил быстро:

— Выход на соседнюю улицу есть?

— Да, господин… здесь…

— Пошли, — австралиец выскочил наружу, распластался за углом дома. Витька быстро перебежал к располагавшейся там же задней калитке, приоткрыл её, осмотрелся. Успокаивающе махнул рукой. Женщина, чуть высунувшись из двери дома, с недоверием смотрела им вслед, пряча детей за спиной…

…Она не соврала. На улице ещё недавно шёл тяжёлый бой, и Витька был уже достаточно опытен, чтобы «прочесть», что именно тут происходило.

Два «элефанта» из «Дмитрия Донского», то ли заблудившись, то ли выполня какое-то задание, ворвались в улицу, где как раз скапливалась пехота махди — и открыли огонь по разбегающимся мобилизованным, а так же поработали гусеницами. Трупы лежали десятками, ещё больше было самых разных ошмётков. Потом подожгли танк и самоходку — горящие чёрные гробы стояли латинской буквой L, перегородив улицу. И сами попали под чей-то прицельный огонь…

…Один «элефант», опрокинутый мощным взрывом, лежал на боку совсем недалеко от калитки. С правого борта были сорваны все катки, броня вспучилась и разорвалась. Витька увидел два трупа — один свисал в сторону из башни, второй лежал рядом с машиной; вместо головы — кровавый ком.

Ещё двое, видимо, успели выскочить (или были снаружи?) и побежали к стене, чтобы укрыться за нею. Их убили снайперскими выстрелами в затылок, и того, и другого, и они лежали бок о бок метрах в десяти от машины и на таком же расстоянии от стены, до которой не смогли добраться. Всмотревшись, Витька различил, что один из убитых не «он», а «она», невысокая стройная даже в снаряжении девушка — и вдруг его охватила злость на идиотов, которые за каким-то чёртом разрешили службу в Ротах девчонкам.

Вторую машину подожгли капитально, «элефант» горел, уткнувшись носом в кучу щебня и мусора, которой стала одна из стен дома. Тут убитых с первого взгляда видно не было, наверное, оставлись внутри… но потом Арчи молча указал вперёд — ближе к вражеским танку и самоходке лежал на камнях, вытянувшись, убитый явно тоже снайпером стрелок. Последний виднелся из-под рухнувшей стены, торчали хорошо узнаваемые сапоги Рот…

…Арчи заметил движение первым. И, резко свистнув, отскочил за камень, распластался за ним. Витьке не нужно было повторять — с места он покатился в сторону, залёг.

Ничего не последовало. Повернув голову, он поднял брови. Арчи указал вверх, на развалины, и сделал рукой волнистое движение. Витька кивнул и быстро, но осторожно пополз, не поднимая головы над камнями.

Он почти ткнулся в ещё один труп — и замер, поражённый. В ячейке, аккуратно обложенной камнем, лежал — точней, полусидел, прислонившись спиной к стенке и задумчиво свесив голову… мальчишка. Очень похожий на того, расстрелянного в зиккурате. Волосы легко шевелились — откуда-то тянуло тёплым горелым воздухом. Спокойно, доверчиво смотрели синие глаза. Рядом лежали три использованных реактивных гранаты и одна готовая к выстрелу. Над левым глазом мальчишки чернело маленькое отверстие неправильной формы — он был убит не пулей, а шальным осколком, наверное, на рикошете, в момент, когда перевязывал шнурок лёгкой кеды ручного пошива и поднял зачем-то голову. Витька обратил внимание — на поясе убитого висел большой нож в красивых, расшитых бисером ножнах, не очень-то пригодная из-за яркости вещь в такой войне. Но, наверное, убитому нож просто нравился, и он таскал симпатичную вещь… как таскал бы и сам Витька.

«Синие берты» не черви Парацельса. Они не зарождаются сами «от грязи». У них есть семьи и дети. И ещё есть дети, которых похитили у людей и не убили, не съели, а… лучше бы убили и съели.

Лучше бы.

Острая, неуместная жалость полоснула, казалось, на самом деле по сердцу. Этот мальчишка ел человечину. Он вырос на человечине. Он поджёг два «элефанта», он убил два десятка стрелков…

…Стоп! Но у него же нет снайперки! Вообще только пистолет под мышкой в кобуре! И он мёртв — а Арчи показывал, что видит движение! Витька крутнулся на месте, взмокнув от ужаса — но Арчи уже стоял в стороне и выше, опустив автомат стволом в землю. Витька осторожно поднялся и быстро, но не забывая осматриваться, подбежал к австралийцу.

— Смотри, — безучастно сказал Арчи, качнув оружием. И отвёл глаза…

…Снайпер не вырыл ячейку — просто лёг между двумя валунами, удобно разместив винтовку. Это его и погубило… Витька восстановил картину мгновенно. гранатомётчик стреляет во второй «элефант», из которого за миг до этого выпрыгивают и бегут к развалинам два стрелка. Потом — в одного из них, в того, заваленного стеной… а снайпер — во второго, но тот заметил, где враг, и одновременно с ним разрядил подствольник. Осколок гранаты, каким-то чудом пролетев семь метров (или правда на рикошете) убил гранатомётчика.

А сам разрыв сделал… сдела то, что сделал.

Снйперу было лет 14–15. Темноволосый и худощавый, он мог оказаться ровесником Витьки (по его настоящемувозрасту), мог — помладше. Именно его движение заметил Арчи — лёжа на спине, он то и дело привставал на руках и с любопытством рассматривал оторованные по самый пах ноги — они лежали по другую сторону не такой уж большой воронки. В низу живота у снайпера всё было разворочено. Судя по тому, что он не орал, а только задумчиво икал время от времени, выдумвая через нос большие алые пузыри — он уже умирал от шока. Блуждающий любопытный взгляд был полон блаженства. Вот он скользнул по стоящим рядом штурмовикам — но было ясно, что парнишка уже не воспринимает ничего, кроме надвигающейся бархатной густой тьмы, такой желанной и приятной после веков и веков боли…

— Добей его, — невольно морщась, попросил Витька. — Добей, а?

Раскинув ноги, Витька лежал в развалинах и следил поверх ствола пулемёта, как Олег перебежал улицу и нырнул в дверной проём. Потом — появился на подоконнике и, сидя верхом, махнул рукой. Ещё кто-то проскочил мимо него и, плюхнувшись возле угла, высунудся за него и махнул рукой тоже.