Олег Верещагин - Там, где мы служили...

Витька вскочил и, поднимая пыль на почти конском поспешном галопе, перебжал по развалинам туда, откуда мог видеть улицу за углом.

Штурмовики продвигались к позициям батареи, располагавшейся во дворе большого дома. Они шли неспешно, жёстко страхуя друг друга и проверяя дома по сторонам маршрута.

Перед домом, рядом со здоровенным проломом в стене, стояли два кустарно бронированных грузовика, танк и несколько обычных машин. Вся эта колонна, взрыкивая и воня выхлопами скверного топлива, потихоньку втягивалась в пролом.

Бум-бум-бум! Три выстрела, над стеной поплыл, быстро рассеиваясь, лёгкий дым. На крышев паре мест поблёскивали стёкла — оттуда корректировали огонь гаубиц.

Растянувшись в цепочку, штурмовики залегли в развалинах, приготовившись к стрельбе из гранатомётов — но тут на улицу выскочила лёгкая машина со спаренной скорострелкой и четырьмя «сиими беретами» в ней.

— Ого, — Джек придвинул РПГ. — А вот это русские называют, кажется: «Вдруг, откуда ни возьмись, появился в рот е…» — и вот ну нам совсем это не надо-о…

Гранатомёт на его плече выплюнул шипящий огонь, и машина, охваченная пламенем взрыва, встала на передок, разваливаясь на пылающие куски.

РПГ в руках других штурмовиков торопливо высовывали свои огненные язычки из развалин. Прямой наводки тут было не более ста метров, а цели — или неподвижные, или почти неподвижные…

Танк и обе «БМП» вспыхнули чёрным огнём. Стена рухнула в нескольких местах, превращаясь в пылающие обломки. А потом взорвался один из грузовиков, с визгом расшвыривая разорванные, искорёженные снарядные гильзы.

За шесть секунд штурмовики выпустили четырнадцать гранат, превратив улицу, стену и двор за ней в настоящий пылающий ад. 105-миллиметровые снаряды, начинённые напалмом, взрывались тугими клубками чёрно-алого пламени, мгновенно превращавшимися в огненный вихрь, сметавший всё вокруг.

— Мазл! — крикнул Джек, вскакивая. — Огонь!

На бегу перестроившись в клин, штурмовики бросились в пламя, перескакивая через горящие трупы. Перед стеной клин распался. Витька проскочил в проём, упал на колено и выпустил длинную очередь по окнам второго этажа. Появившийся рядом Майкл выстрелил гранату в одно из них, и разом из нескольких окон радостно протянулись вперёд-в небо языки плотного пламени.

— Налево, Вик! — крикнул Майкл, опуская «ропик». Слева перебегали двое или трое артиллеристов — не вполне понимающие, что происходит, они просто напоролись на очередь Витьки.

С крыши начали стрелять. Вбежавший в соседний пролом парень словно на стенку наткнулся всем телом — раскинул руки и вскрикнул, как наступивший с размаху на что-то острое, повалился под ноги Витьки, потом приподнялся…

— С-с-с… — потянул он воздух сквозь зубы. — Это куда меня? — в голосе у него было удивление, а потом изо рта полилась кровь, и штурмовик упал вновь — уже окончательно.

— Вот чёрт, эти суки на крыше! — яростно крикнул Ник, присев на расставленных ногах и поливая крайкрыши длинными очередями.

— Так их не достанешь! — завопил Арчи, бросаясь к одной из гаубиц. — Помогите, ну?!

Трое или четверо штурмовиков вцепились в станину, разворачивая орудие. Один из парней Арчи — ловко, точно бывший артиллерист! — вогнал в казённик снаряд, потом, миг помедлив — картуз, нагнулся к маховикам. Гаубица чуть опустила короткий ствол и коротко, оглушительно рявкнула, сдав назад.

Яркая вспышка разрыва — и весь верхний этаж дома медленно обвалился. На белый излом камней брызнуло в нескольких местах ярко-алым — словно резким нажатием выдавили краску из нескольких тюбиков сразу.

— Вот и всё, — Арчи выпрямился. — А то шуму…

— Слушай, — Джек подошёл к парню-артиллеристу, — тут вон сколько ещё ящиков… Гранаты, по-моему… Сможем их побросать по цели? Хотя бы в направлении? Чего добру пропадать?

Артиллерис осклабился и поднял большой палец.

Стрелять из гаубиц было… весело. Именно так определил своё состояние Витька в те минуты, когда вместе с остальными носился по двору со снарядами и картузами, а все три гаубицы весело, вразнобой палили по невидимым целям, которые как-то определял артиллерист, сидевший на пустом ящике. Неизвестно, насколько точной была эта стрельба — но неожиданной — на все сто.

Оставшиеся ящики перекидали быстро. Не оставалось сомнений, что скоро сюда примчится немало народу — выяснять, какого чёрта батарея так лихо лупит по своим, куда пропала машина с «синими беретами» и что вообщ происходит?! В оправдание предъявить было особо нечего, и Джек послал Кайсу в развалины — наблюдать.

Финнка забила тревогу одновременно как раз с последним выпущенным снарядом. Судя по её докладу, в направлении батареи двигалась колонна — до десятка единиц бронетехники и четыре грузовика. У Джека оставалось двенадцать человек, всего три РПГ и «ропик» почти без зарядов — принимать бой при таком раскладе было бы вопиющей глупостью. Поспешно разбив прицелы и сняв с орудий замки, штурмовики через калитку за домом выбрались на соседнюю улицу, но посланный вперёд дозор вернулся тут же с известием, что по улице движется в боевом порядке не менее взвода «синих беретов» с двумя лёгкими машинами при скорострелках. Джек сказал несколько интересных, хотя и избитых слов и повернул в другую сторону — но оттуда шёл ещё один взвод, и похоже было, что штурмовики попали в клещи. Прятаться в развалинах было бессмысленно — противник их прочёсывал. Кое-кто уже начал настраиваться на последний бой. Но Джек принял решение уйти на параллельную улицу через целый дом.

Дверь оказалась закрытой, и её взломали. Очень вовремя — «синие береты» уже появились в поле зрения. Помимо прочёсыванья развалин они поливали из струйных огнемётов окна уцелевших домов, и Витька про себя подумал, что драки всё-таки не избежать…

Закрыв дверь, они стояли вдоль стен и у окон. Тяжело пахло — кровью, порохом, потом, страхом. Тревожный свет, падавший через окна, лежал на полу тускло-зелёными квадратами, и Витька, ощутив прилив дикой тоски, вдруг с ясной, предсмертной отчётливостью понял, почему так многие из погибших на этой войне перед смертью говорили о небе и солнце… неужели придётся умереть как раз когда солнце — скроют тучи?!

«Скорей бы уж», — стискивая зубы, думал он. Ожидание смерти становилось непереносимо-угнетающим, и мальчишка в отчаяньи подумал, что, если оно продлится ещё немного, он заорёт и, выскочив на улицу, бросит оружие — чтобы пожить ещё хоть немного…

«Ф-фу-ух-х!» — с шипящим звуком широкая, вязкая струя выплеснулась из короткого ружья в окно дома наискось, и тот мгновенно вспыхнул изнутри.

— Джек! Смотри, кто здесь!

Эрих кричал шёпотом. И было, отчего! О вывалился из соседней комнатёнки, пулемётом подгоняя перед собой бородатого горбуна, который цеплялся руками (на левой было четыре пальца, и явно от природы) за всё, за что мог. Никто ничего толком не успел сообразить — а Джек уже прыгнул, дёрнул на себя уродца, вдавил ему в шею лезвие тесака и прошипел: