Майкл Гелприн - Хармонт. Наши дни

Доктор Бергер поднялся и подошёл к окну.

– Дождь будет, – сказал он. – К вечеру наверняка, если верить не олухам-синоптикам, а моему ревматизму. Легко сказать – эвакуацию. Вопрос – каким радиусом. В радиусе полутора миль от границы и так, кроме нашей лаборатории, ничего нет. Сомнительно, что длина скачка превысит это расстояние. Особенно если учесть размеры предыдущего скачка и попросту экстраполировать.

– Экстраполяция к Зоне неприменима, – напомнил Ежи. – Я по-прежнему предлагаю эвакуировать Хармонт.

– Весь Хармонт? – не оборачиваясь, спросил доктор Бергер. – Целиком?

– Целиком. Оставить только военных. Ограниченный контингент, на случай спасательных операций для отказавшихся от эвакуации.

– Что ж, – директор, наконец, повернулся к Ежи лицом. – Я доложу о ваших соображениях наверх. Но могу заранее сказать – ничем хорошим это не кончится. Приедет какая-нибудь шишка из администрации президента, привезёт с собой команду бездельников. И будут тут вместе с нами заседать с утра до ночи. Но доложить доложу – чтобы прикрыть задницы. Вы, доктор, можете идти.

А ведь серьёзное что-то готовится, думал Ежи вечером, неспешно ведя машину в научный городок. Предсказанный директором дождь усердно барабанил каплями по лобовому стеклу. Восемь киберов – и ни один не вернулся, а пятерых из восьми Зона сожгла ещё на кольце. И брат пророчит сотни жертв. А хармонтское радио заливается о небывалом притоке нового населения. Можно биться об заклад, какого сорта это новое население. Какая тут, к чертям, эвакуация, когда хабаровая лихорадка вот-вот начнётся, если уже не началась.

Кстати, не исключено, что кто-то из новичков найдёт «рачий глаз». И, возможно, извилистыми окольными путями, которыми ходит вынесенный из Зоны хабар, «глаз» попадёт в Институт. Тогда можно будет подкатиться к тому же Бергеру и бить челом. На этот раз, если удастся завладеть «глазом», Ежи пойдёт в Зону проверять свою гипотезу сам. Его по крайней мере не закроют за это в камеру, как Яника. И подозревать никого не придётся – на всякий случай он никому не скажет о ходке, даже Мелиссе.

Ежи вдруг передёрнуло, а миг спустя и заколотило. Он резко затормозил, притёр машину к тротуару, ошарашенно потряс головой и додумал только что пришедшую в голову мысль до конца.

О том, что Ян пойдёт с «рачьим глазом» в Зону, знала Мелисса. Точно: он сам сказал ей в тот же день, что они с братом это решили. Мелисса ещё тогда, к удивлению Ежи, стала задавать вопросы, обычно служебными делами мужа она не интересовалась. А потом похвалила. Или одобрила. Или и то и это.

Ежи закрыл глаза. Мелисса была знакома со скупщиком по кличке Смазливый Пит. Это её тот пригласил танцевать на вечеринке и, наверное, лапал, иначе с чего бы Антону втемяшилось надавать Смазливому Питу по роже.

– Ерунда, – вслух сказал Ежи. – Чушь собачья.

Он заставил себя успокоиться. Мало ли кого этот тип приглашал на танец. У него и так наверняка знакомых девиц полгорода. Ну пускай не полгорода, но явно немало. Да и потом, с чего бы Мелиссе… Ну недолюбливает она его брата, это понятно. Избегает, не хочет рисковать карьерой из-за отсидевшего восемнадцать лет уголовника. Но это ведь не означает, что она… Ежи вновь заколотило. А если Мелисса не просто недолюбливает Яна и не просто не хочет рисковать, а до такой степени, что дважды расстаралась упечь его в тюрьму.

Что он, собственно, знает о своей жене. Кроме того, что любит её. Красивая, элегантная, эрудированная, деловая, раскованная, в том числе в спальне. Практичная, независимая, работящая, с бойким пером, что ещё? Они прожили вместе тринадцать с лишним лет. О своём прошлом Мелисса практически не рассказывала. Разве что упоминала об отце, которого толком не знала, и о студенческих годах в Оксфорде – и о том, и о другом скупо, если не сказать «ничтожно мало». Даже о детстве во Флориде она рассказывала чаще: о море, куклах, крокодилах, ещё о каких-то девчачьих радостях. О маме, школьной учительнице. Надо же, у домработницы Кэти тоже учительница. Ежи хмыкнул – сговорились они, что ли. Так или иначе, по сути он о жене толком ничего не знает. Хорошенькие выводы иногда приходится делать, огорчённо подумал Ежи. Хотя не та ли у него старческая паранойя, на которую вчера жаловался Ян.

Он встряхнулся, взял себя в руки и набрал номер брата.

– Яник, хочу тебя спросить…

Ежи замялся. Как бы деликатно сформулировать это, думал он, стараясь собрать воедино то, к чему пару минут назад пришёл. Деликатно почему-то не получалось.

– Так хочешь спросить или не хочешь? – раздался в трубке насмешливый голос Яна.

– Да-да, – Ежи, отбросив деликатность, решил идти напролом: – Я знаю, что тебе не нравится моя жена. Почему?

Ян долго молчал, и Ежи собирался уже повторить вопрос, когда брат, наконец, ответил, уже не насмешливым, а каким-то не своим, едва ли не механическим голосом:

– Однажды она пришла ко мне. Ещё до того, как я узнал, что ты жив. Ты точно хочешь знать, что было дальше?

Ежи почувствовал, будто что-то гадкое, холодное и мокрое надвигается на него.

– Да, – твёрдо сказал он. – Я хочу знать.

– Что ж… Она предложила мне своё тело в обмен на интервью. Я отказал. А потом, когда вы были уже женаты, сказала мне, что, если я вздумаю заикнуться тебе об этом, она сообщит Саже, что я тогда согласился. Помнится, я был в бешенстве, но так и не набрался духу поговорить с тобой. Не из-за Сажи, а… ну ты понимаешь. Потом я угодил за решётку и понемногу забыл о подоплёке всей этой истории. А осадок – остался.

– Спасибо, – упавшим до шёпота голосом поблагодарил Ежи. – Я тебе ещё позвоню.

Частное сыскное агентство «Кинделл и Фрост» Ежи нашёл в телефонном справочнике. Яркой вывеской агентство глаза не мозолило, располагалось оно на окраине делового квартала в скромном одноэтажном домике, обнесённом ещё более скромной оградой. Конфиденциальность фирма «Кинделл и Фрост» гарантировала, как, впрочем, и многочисленные конкуренты, так что выбрал Ежи, по сути, наугад – спрашивать совета, куда обратиться, ему было не у кого.

– Присаживайтесь, – предложил Ежи невзрачный, бледный и востроносый индивид лет эдак от тридцати до пятидесяти. – Чем могу быть полезен?

– Вы мистер Кинделл? – смущённо спросил Ежи.

– Я совладелец фирмы Рэй Фрост. Коллега Кинделл будет чуть позже. Итак, какое у вас дело?

– Да, собственно… – Ежи замялся.

Фрост понимающе кивнул, поднялся и запер кабинетную дверь на ключ.

– Не волнуйтесь, – сказал он. – К нам приходят люди с делами самого что ни на есть деликатного свойства. Рассказывайте как есть, любыми словами. Это вас ни к чему не обязывает, первую консультацию мы с коллегой даём бесплатно.

Докатился, подытожил Ежи. До платной слежки за собственной женой. Никогда не думал, что будет так унизительно, и «у меня нет другого выхода» никакое не оправдание.