Роберт Маккаммон - Граница [litres]

Несколько секунд он молчал, чтобы его проникновенные слова дошли до каждого сердца, а слушающие его представители вновь прибывших думали о том, насколько он сам верит в то, что говорит.

Первая леди еще раз отхлебнула, и кубики льда, звякнув о стенки стакана, объявили собравшимся, что он уже пуст.

– Ровно через две недели вы услышите меня снова, в этот же день и в это же время, – сказал стоящий за трибуной, на лбу которого уже сверкали капельки пота, хотя через вентиляционные отверстия в помещение продолжал исправно поступать свежий прохладный воздух.

– И на прощание я, президент Соединенных Штатов Америки Джейсон Биль, хочу, как всегда, пожелать всем вам: будьте мужественны.

И Биль застыл без движения, если не считать подергивающейся щеки.

– Снято, – сказал оператор за пультом. – Это все, сэр.

– Ну как, неплохо? Мэнди, как я смотрелся?

– Скажите ему, – слегка заплетающимся языком отозвалась она, сделав очередной глоток, – что он выглядел очень неплохо.

– Она говорит, что вы выглядели великолепно, сэр.

– Я очень волновался. Здесь у нас жарковато. Как вам кажется?

– Это от прожекторов. Так всегда бывает от прожекторов, сэр.

Дейв повернулся к Вэнсу Дерримену и приблизил губы к его уху:

– Как все это сходит вам с рук? Я ведь своими глазами видел Денвер, он ни черта не освобожден!

– Совершенно верно, – сказал Дерримен.

– Вот именно, совершенно верно! И что, он действительно думает, что наши спутники там крутятся? И у людей есть электричество?

– Говорите потише, он уже выходит, – сказал Дерримен и встал. – Превосходно, Джейсон. Ты сказал все, что должен знать народ.

Биль окинул критическим взглядом Дейва, Этана и Джефферсона, которые тоже встали. Заглянув в серебристые глаза Этана, президент провел по губам тыльной стороной ладони.

– Он не опасен?

– Уверен, что нет.

– Вэнс рассказал мне про видео. Как ты раздербанил ворота непонятно чем, но без оружия, – сказал президент Биль. – Кто ты такой и откуда пожаловал?

– Я не горгонец и не сайфер, если вас это интересует. С группой товарищей мы прибыли сюда из Денвера. Откуда пожаловал лично я, объяснить непросто, но я явился сюда для того, чтобы прекратить эту войну.

– Мы и так побеждаем, – сказал президент. – Конечно, понадобится время… возможно, у нас будут большие потери, тысячи жизней… сотни тысяч… но все равно мы победим. Разве не так, а, Вэнс?

– Наши полевые командиры смотрят в будущее с большим оптимизмом, – кивнул Дерримен.

– Послушайте… сэр, – вступил в разговор Дейв. – Мне кажется, вы…

– Я рад это слышать, – перебил его Этан; ему не хотелось, чтобы неприкрашенная, суровая правда, которую Дейв хотел выложить перед президентом, лишила этого человека остатков душевного равновесия. Быстрый мысленный взгляд в его душу показал спутанный клубок эмоций и угрызений совести, чувство собственной вины, безысходное отчаяние и упадок духа, страхи, которые метались, как темные птички в зачарованном лесу его сознания. Уныние и чувство утраты чего-то важного были настолько глубоки, что душа его находилась на грани срыва в темную пропасть болезни. Этан не стал больше читать его мыслей, понимая, что Джейсон Биль действительно верит в те байки, которые ему подсовывал экран телесуфлера для того, чтобы, как он полагал, успокоить и поддержать американский народ.

– В некоторых районах страны у нас продолжает работать энергосистема, – сказал президент Биль. – На северо-востоке, например, на западном побережье тоже. Я, конечно, понимаю, что далеко не все люди увидят и услышат мои слова поддержки, мой призыв продолжать стойко держаться… Может быть, не сейчас… но я думаю, это принесет свою пользу. Вы как считаете, Вэнс?

– Согласен, сэр.

Президент Биль все никак не мог отвести от Этана взгляда.

– А ты выглядишь прямо как обыкновенный земной мальчик, если бы не… глаза. Так ты говоришь, что… пришел прекратить эту войну? Но как? И… кто тебя к нам послал?

– Мой верховный главнокомандующий, – ответил Этан. – Относитесь ко мне как к миротворцу, у вас ведь тоже есть солдаты войск Организации Объединенных Наций. Мне нужно задать вам один вопрос, сэр. Не поможете ли вы мне попасть на объект S-4 исследовательского центра в квадрате пятьдесят один?

Президент Биль мгновенно перевел взгляд на Дерримена:

– О чем это он говорит, а, Вэнс? И почему он хочет туда попасть?

– Ему пришло в голову, что он может найти там среди артефактов какое-то нужное ему средство. Я сказал ему, что у нас нет никаких намерений покидать эту базу. Для вас это было бы огромным риском, сэр.

– Может быть, – сказал Этан, – но вот если бы мы воспользовались вашим вертолетом… мне кажется, риск был бы оправдан.

– Лететь по воздуху, да еще в такой обстановке? – Дерримен бросил холодный взгляд в его сторону. – Вы не представляете, что нам пришлось пережить во время перелета на борту номер один из Вашингтона в Солт-Лейк. А сейчас ситуация гораздо хуже. Насколько я понимаю, это просто немыслимо.

– Господин президент, – сказал Дейв, – вам нужно послушать Этана. Предоставьте ему возможность сделать то, что просто необходимо.

– Этан, – повторил президент Биль. – Оригинальное имечко для существа из иного мира.

– Сэр, – продолжал Этан. – Я прошу вас поверить мне, поверить в мои возможности. Я хочу прекратить эту войну, но не могу это сделать без вашей помощи. Вашей, понимаете, сэр? Мне крайне необходимо проникнуть в…

– Так, разговор окончен, – сказал Дерримен. – Мы не позволим президенту покидать это место, и точка. Говорить больше не о чем.

– Нет, говорить есть о чем. Сайферы и горгонцы собираются снова напасть на эту гору, как только у них появится перерыв в сражениях между собой. И на этот раз они уничтожат здесь все.

– Он дело говорит, Джейсон, верь ему, – сказал Джефферсон Джерико. – Послушай… неужели ты меня не помнишь? Вспомни: Литтл-Рок, благотворительный обед для сбора средств на избирательную кампанию Била Клинтона в мае тысяча девятьсот девяносто второго года. Вечеринка у Джинджер Райт. Я тогда отзывался на имя Леона Кушмана. Ну, вспомнил?

Президент Биль медленно сощурился. Казалось, он хочет сосредоточиться и что-то вспомнить, но получалось у него плохо.

– Нет… не думаю, что мы с вами знакомы. Кушман, говорите?

– Ну да!

– У меня было… так много знакомых. Столько лиц, столько имен, всех не упомнишь. Сливаются в памяти. Простите… У меня болит голова, – сказал он, обращаясь ко всем троим. – Мэнди! Мэнди!

Он звал жену таким голосом, будто ее уже не было на своем месте, хотя она продолжала сидеть все там же, в каких-нибудь десяти футах, в конце ряда. Мэнди допила из стакана и встала с видом крайней усталости и уныния. Она ведет себя так потому, что ей на все наплевать, подумал Этан – буквально за несколько секунд он получил информацию о том, что она считает своих детей погибшими. А алкоголь притуплял ее душевные страдания.