Роберт Маккаммон - Граница [litres]

В мозговом центре, который управляет пульсирующими машинами и мерцающей синей энергией, стоит фигура, плотно затянутая в кожистый костюм; кажется, она манит его к себе чешуйчатой лапой с пятью когтями. Темная голова видна неотчетливо, но, увидев лицо, Этан почувствовал, как его бросило в пот, хотя понимал, что это лишь хранящийся в памяти горгонца образ: узкие немигающие глаза со щелевидными завораживающими зрачками красного цвета, в которых он прочитал приказ подойти как можно ближе. И Этан оказался настолько близко, что увидел раздвинутые в змеиной улыбке губы, а под ними острые, влажные клыки, и весь похолодел от страха, способного, наверное, и вправду превратить человека в камень.

Этан не выдержал. Надо поскорее выбираться оттуда, подумал он, но это оказалось не так-то легко: все равно что вытаскивать серебристую руку из вязкого, липкого болота.

Он вполне ощутил огромную силу, таящуюся в горгонце, который стоял всего в нескольких футах от мальчика – между ним и пришельцем находились только Оливия и Дейв. Почувствовал ее гибельность: горгонец хладнокровно перебьет всех находящихся в автобусе, а сам автобус сломает легко, как детскую игрушку. Взгляды их встретились, и в голове Этана неожиданно родилась странная мысль, пробившаяся сквозь обезоруживший его страх и без спроса просочившаяся сквозь металлическую стену прямо в сознание горгоны: «Я сильнее и смогу уничтожить тебя».

Пришелец усиленно заморгал и никак не мог остановиться.

– Ого! – вдруг проговорила Ханна. – Кажется, я вижу какой-то свет! Какое-то зарево в небе, прямо над…

И тут в правый бок автобуса что-то с силой ударило.

– Что за черт… – оборвав себя на полуслове, выругалась Ханна и вильнула вправо, а потом влево. – Обо что это мы стукнулись?

Неожиданно в одном из правых окон показалась маленькая тщедушная фигурка и прильнула к стеклу – видимо, вскарабкалась по боковой стенке автобуса. Пассажиры смотрели на нее и ошарашенно молчали. На пальцах рук и ног у нее виднелись присоски. Выглядела эта тварь как мальчик девяти-десяти лет, одетый в лохмотья, с совершенно лысой молотообразной головой; глаза у него так глубоко утонули в глазницах, что их почти не было видно. Тело под тряпками было совершенно серое, как оставшийся после всепожирающего огня пепел. Глядя сквозь окно внутрь автобуса, это существо вдруг оскалилось от восхищения, увидев так много свежего мяса, и с силой ударило головой в стекло, отчего окно разлетелось вдребезги.

В автобусе раздались страшные вопли.

– Святый Боже! – возопил Рэткофф, а Джефферсон Джерико тут же обмочился.

Радостно ухмыляясь и демонстрируя ряды маленьких и острых пилообразных зубок, серый человек, а точнее, серый ребенок полез в разбитое окно.

– Эй, кто-нибудь, пристрелите его! – заорал Дейв.

Он вскинул «узи», но между ним и маленьким монстром стояли люди.

– Да стреляйте же! – снова крикнул он.

Маленькое чудовище уже протянуло руку и схватило за волосы Кармен Ниегу.

Дважды прогремел выстрел; получив две дырки в груди, серый затрепыхался, но продолжал с визгом тащить к своей разинутой пасти бедную Кармен. Тут кто-то шмякнул его по морде куском ржавой арматуры, а Джоэл Шустер последовал примеру Джей-Ди и в упор всадил в костлявую голову твари третью пулю. Серый, злобно шипя, спиной вперед вылетел в окно, прихватив с собой пучок волос Кармен.

Но тут в корму автобуса с грохотом, как от выстрела, ударило еще что-то, да с такой силой, что вмяло аварийный выход и потрескались три задних окна.

– Черт! – крикнула Ханна и, наплевав на препятствия, которые могли ждать их впереди, нажала педаль газа.

В нижнюю часть окна, выбитого ребенком, вцепились заскорузлые лапы еще одного серого – он подтянулся, и все увидели коренастого, мускулистого монстра с растущими у него из головы, голых плеч и груди красными витыми шипами. Он издал низкий скрипучий звук и, несмотря на то что Джоэл и Пол Эдсон всадили в него по пуле, бросился внутрь автобуса, в то время как сжатые в тесноте пассажиры в попытке хоть как-то спастись отпрянули от него как можно дальше. Он набросился на Гэри Рузу: рывком насадив его на свои грудные шипы, страшными клыками монстр разорвал Гэри горло и принялся жадно глодать шею, пока какой-то латиноамериканец не приставил к голове чудовища дробовик и не разрядил оба ствола.

В окно уже лезла еще одна тварь, худая и жилистая, с жуткой, уродливой мордой: почти сплошной рот, один глаз где-то сбоку на лбу, а второй – на правой щеке. А к спине ее липла седовласая, женского пола, с мордой, чем-то похожей на топор; из ее плеча росла еще одна женская голова. Бежать было некуда, пассажиры оказались в ловушке. Те, кто не имел оружия, жались к дальней стенке автобуса. Стоял оглушительный грохот выстрелов, смешанный с отчаянными воплями, но до того, как страшилища были убиты, одному мужчине чуть не откусили руку по локоть, а молодой женщине изгрызли в лохмотья все лицо.

Ханна отчаянно вертела баранку, автобус резко вилял из стороны в сторону. Дейв пытался прорваться к разбитому окну, и Этан поспешил убраться с его дороги и не мешать. Оливия стояла рядом, спиной к троим чужакам. Вдруг самый красивый из них, тот, что с каштановой бородкой, скрипнул зубами и, вытянув руки, бросился вперед, словно хотел схватить Этана за локти, но в это мгновение мальчик заглянул ему в глаза и увидел, что в них мечется жуткий страх.

– Боже милостивый! – заорала Ханна и дала по тормозам.

Джефферсон Джерико пролетел мимо Этана, который успел-таки увернуться в сторону и схватился за спинку ближайшего сиденья. Одна рука проповедника только задела левую руку мальчика, а вторая схватила лишь пустоту. Он врезался в Оливию и упал на колени в проходе. В свете единственной фары Ханна увидела на дороге десятки устремившихся к автобусу серых, словно навстречу людям двигалась волна из чудищ и уродцев… да какое там десятки, их были сотни! Кто бежал, кто полз, кто ковылял; у некоторых огромными складками свисала студенистая кожа, в результате мутаций эти некогда люди превратились в безжалостных убийц с острыми когтями, у иных плоть покрылась усеянной острыми шипами и колючками броней.

Не прошло и нескольких секунд, как они оказались прямо перед автобусом, и передние уже карабкались по ветровому стеклу. Рэткофф, скуля и завывая, упал на пол, а Воуп бесстрастно уставился на рвущуюся вперед серую массу безжалостных бывших людей.

– Газуй! – крикнула Оливия Ханне, видя, как желтый капот автобуса покрыли серые уроды.

И Ханна не подвела. Автобус номер 712 выпустил густую струю черного дыма и рванулся вперед, как пришпоренная лошадь. Серые посыпались с него, как горох, и автобус подпрыгивал на них, будто ехал по крупным булыжникам. Бампер и решетка радиатора бились о многочисленные тела, шины скользили по слизи останков, но впереди их ждала уже сплошная стена чудовищ. Двое из тех, кто покрупнее и посильнее, крепко ухватились за торчащие части бампера, один из них забрался на капот и узловатым кулаком нанес удар в лобовое стекло. Кулак монстра влетел в кабину в дожде осколков, и Берт Рэткофф завизжал, как баба.