Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [litres]

– Спасибо, Максим, – неожиданно сказал водитель.

– За что?

– Что выбрался. Что этих мразей прикончил, отомстил за ребят.

– Откуда вы знаете? – насторожился я.

Где-то в голове вдруг родилась и плеснула негромкая долгая нота. Меня будто обдало теплом.

Мы с Гнездом почувствовали друг друга.

– По Лихачеву видно, – ответил водитель. – Всю ночь сам не свой был. А сейчас вижу – его отпустило. Прав?

– Прав, – признался я.

– Ты приходи к нам, – подъезжая к Гнезду, сказал водитель. – Нам бы такие ребята пригодились. – Он помедлил секунду и вежливо добавил, посмотрев на Милану: – Это и к вам относится, разумеется. У нас служат девушки. Даже в оперативной группе.

– Спасибо, – ответила Милана.

Мы выбрались из машины. Начинался ветер, и паутину, которой обросло Гнездо, полоскало в рассветном полумраке. Машина стояла на месте до тех пор, пока мы шли к Гнезду.

– Ничего, если я тоже буду в Гнезде? – спросила Милана.

Я понимал, о чем она. Но ответил как можно небрежнее:

– Ты была призванной, ты защищала Гнездо. Конечно!

– Ну да… – с сомнением сказала Милана. – Все-таки я…

– Была на Луне, – сказал я.

Мы едва успели войти. Я лишь кивнул страже – не Же, другой.

И увидел Дарину – она бежала через фойе мне навстречу, быстро, словно в бою, не произнося ни слова. Прыгнула – метров с трех; повисла на мне, обняв, обхватив ногами и уткнувшись лицом в грудь. Зашептала безостановочно, без всякой интонации, словно на нее не оставалось ни сил, ни времени:

– Жив, жив, жив, жив, жив…

Я обнял ее, опустил голову, вдохнул ее запах – терпкий, неземной, до боли знакомый. Она была легкая, теплая, ее била мелкая дрожь, словно она сдерживала движения, даже показалось, что она рыдает.

И тут меня накрыло. Да еще как.

Это было слишком похоже на душевую в корабле Инсека. Тот же горячий влажный воздух, те же странные запахи.

И повисшая на мне девушка.

Другая.

Что же я натворил?

Как я мог изменить Дарине?

Как теперь я посмотрю ей в глаза?

Все слова Миланы, такие разумные и мудрые, про Луну, на которой «всё остается», про то, что никогда не надо рассказывать любимой об измене… все они вдруг стали пустыми и бессмысленными.

Никакой шок, никакой стресс меня не оправдывает.

Какой же я балбес…

Дарина всё висела на мне – так порой виснут на родителях дети в кинофильмах, в жизни подобного никогда не видел. Я, скосив глаза, смотрел на Милану. И читал в ее глазах, что ей сейчас… нет, наверное, не стыдно. Но нехорошо, это уж точно.

– Я пойду, наверное, – сказала Милана.

Дарина отцепилась, соскользнула с меня и столь же молниеносно метнулась к Милане. Та даже вздрогнула и отшатнулась.

Жница обняла ее, прижалась. Она была на полголовы ниже Миланы и казалась сейчас младшей сестрой, обнимающей старшую.

– Нет! Тут вы в безопасности! Милана, спасибо тебе, спасибо! Я только на то и надеялась, что ты с ним!

– Почему? – Милана неловко улыбнулась. – Я толком ничего и не сделала… хорошего… это всё Максим.

Дарина энергично замотала головой.

– Ну ты же знаешь, какой он? Ему обязательно нужно кого-то защищать, о ком-то заботиться. Будь он один, он бы не справился. А когда ты была рядом – собрался.

– Эй… – Я покосился на стражу. Та улыбалась, и выглядело это жутковато. – Девчонки… а ничего, что я тут стою?

– Ничего! – хором ответили девушки. Даже стража кивнула. И я понял, что лучше помалкивать.

– Я знаю, вы попали на Селену, – продолжала Дарина. – Там был бой, так? Они пытались убить Инсека?

Она замолчала и покачала головой.

– Что я несу, зачем? Потом расскажете… Вы хотите есть? Пить? Спать?

– Спать, – призналась Милана. – Если честно, я как в тумане.

– А я ничего, – сказал я. Но прозвучало это так фальшиво, что я и сам понял – вру.

– Идемте, – Дарина потащила Милану за собой, другой рукой схватила мою ладонь. – Идемте, вам надо отдохнуть. Разговоры подождут!

Я понял, что спорить не стану. Из меня словно выкачали все силы.

Проснулся я в девять часов. Словно по сигналу будильника, вот только чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Даже сам удивился, что мне хватило трех часов сна, чтобы так восстановиться: голова была ясная, долгий вчерашний день помнился отчетливо, хоть и оставил ощущение нереальности произошедшего.

Я нашел мертвого Продавца. Мы произвели вскрытие и узнали, что имеем дело с киборгами. Нас с Миланой похитили и отправили на Селену, как живые биологические бомбы. Я сражался за Инсека и победил.

Ничего так выдалось первое апреля.

Обхохочешься!

Остаток ночи (хотя правильнее будет сказать, утра) я проспал. Конечно же, на полу, в комнате Дарины.

Как и девушки.

Дарина спала слева, уткнувшись в мое плечо.

Милана справа, закинув на меня руку.

Сказать, что я чувствовал себя негодяем, будет не совсем верно.

Я чувствовал себя счастливым негодяем. Ну, по крайней мере, пока девушки спали.

Мне никогда не доводилось изменять. Однажды я встречался сразу с двумя девчонками, но, во-первых, они друг про друга не знали и знакомы не были, а во-вторых, все мы ничего серьезного в отношения не вкладывали.

Только секс.

Так что это не измена.

А когда отношения были серьезнее, хоть на немножко, даже мысли не возникало изменять. По-моему, странно ухлестывать за другой, когда тебе девушка серьезно нравится и ты о ней думаешь. Ну… разве что в мыслях. Фантазировать никто не запрещает.

И когда я слышал фразы вроде «разрываюсь между двумя» или в кино видел душевные терзания, не важно, у мужчин или у женщин, мне это казалось выдумкой. Всегда знаешь, в кого влюблен, а кто просто физически привлекает.

Ведь верно?

Сейчас было иначе. Нет, если бы меня разбудили среди ночи и спросили: «Кого ты любишь?» – я бы ответил: «Дарину».

Но и Милану я тоже любил. Вот ведь в чем беда, теперь я это понимал ясно, и дело было не в случившемся «на Луне».

Значит, так можно? На полном серьезе? Не так, когда мужчина женат на одной женщине, с ней семья, дети, дача, собака, ипотека в банке и секс по расписанию, а любит другую – с ней романтика, страсть, любовь?

А всерьез любить двоих, хоть и по-разному?

Я посмотрел на Дарину. Потом на Милану.

Потом уставился в потолок.

Да. Наверное, можно.

И не поймешь, повезло или нет.

Вот мусульмане как-то справляются, у них это нормально. Может, спросить повара в «Рэдке»? Он то ли узбек, то ли киргиз. Вдруг у него две или три жены, пусть расскажет, как это…

Я мысленно залепил себе оплеуху.

Ну и чем мне поможет его рассказ? Даже если у повара целый гарем?

Можно подумать, Дарина с Миланой мне предлагают взять их обеих в жены, а я размышляю, согласиться ли!

Размечтался, Казанова…

Губы Дарины мягко коснулись моего уха. Я повернул голову. Она молча смотрела на меня своими сиреневыми мерцающими глазами. Я потянулся к ней, поцеловал.