Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [litres]

– Как здорово, что ты рядом, – сказала Дарина.

– Я тебя люблю, – прошептал я виновато.

Дарина едва заметно улыбнулась.

– Ты знаешь, что первый раз мне это сказал?

– Правда? – растерялся я.

– Правда. Ничего, я знаю, что любишь. Ты это каждый раз взглядом говоришь.

Она слегка приподнялась на локте. Сказала:

– Милана просыпается. Поцелуй ее.

– Что…

– Она ведь тоже тебя любит, – сказала Дарина таким тоном, каким, наверное, объясняет куколкам всякие банальные истины. – И она тебе нравится. Милана хорошая, я рада, что мы вместе.

– Я сплю? – спросил я, помолчав мгновение.

– Нет. Максим, ты был призван Гнездом. И она была призвана. Мы не чужие. Я не ревную, если ты об этом.

Я повернулся и посмотрел на Милану.

Ее глаза были открыты, она смотрела на меня – так же растерянно и испуганно, как, наверное, я только что смотрел на Дарину.

Потом она зажмурилась, подалась ко мне, чмокнула – в щеку. И сказала виновато:

– Дарина, а можно его клонировать? Он мне вправду нравится, но любит-то тебя.

– Нет, – сказала Дарина. Кажется, с сожалением. – Нельзя.

– А мое мнение не в счет? – спросил я.

– Не в счет! – ответили они синхронно.

Еще и с вызовом!

В общем, если вам интересно, то я сбежал.

Хотя по всему выходило, что это утро может начаться очень неожиданно.

Об этом интересно фантазировать. Ну, или если ты с двумя девчонками, которые тебя просто привлекают. А когда у тебя с ними всерьез…

Я попытался перевести всё в шутку. Сказал, что надо узнать про клонирование у Инсека. Но только каждому моему клону потребуется и Дарина, и Милана. Повел себя так, будто девчонки дурачились, а я их веселье поддерживаю.

Милана подыграла. По-моему, с облегчением. А вот Дарина хоть и улыбалась, но смотрела слишком серьезно.

Так что я посмотрел на часы, ужаснулся времени и сказал, что мне надо быстренько умыться и бежать с отчетом к Продавцу. Что я совсем не хочу завтракать (вранье) и пока не поговорю со своим нанимателем, ни о чем другом и думать не в состоянии (почти правда).

И выбежал из комнаты Дарины – ошарашенный, в мятой одежде, со свернутым плащом под мышкой и кроссовками в руках (не могу спать в обуви), чувствуя себя слабаком и трусом.

Но зато не сказав ни да ни нет. И даже не клонированный.

…Интересно, а у Инсека точно нет таких технологий, чтобы клонировать человека? Наверное, нет, иначе бы они поставили на поток производство стражей и стратегов. Ну а даже если есть, то мне-то оно чем поможет? Каждый «я» будет жадно смотреть и на Дарину, и на Милану…

Блин!

У отца спрашивать совета как-то стремно.

Суровый полковник Лихачев, небось, жене если и изменял, то раз в три года, по уставу и без лишних эмоций.

Виталий Антонович вообще подруг меняет часто, но серьезно, мне кажется, ни к кому не относится.

Не с кем посоветоваться по такому вопросу.

Я действительно отправился в душевые. Они оборудованы в подвале, и это, мне кажется, единственное помещение, которые Измененные всерьез переделали в здании Минкульта, а не просто завалили мягкой рухлядью. Уж не знаю, сами они всё мастерили или наняли бригаду строителей (с них станется), но получилось, как в каком-нибудь старом студенческом общежитии с «удобствами на этаже». Коридор, налево дверь в душевые и туалеты «для мальчиков», направо – «для девочек». Туалеты выглядели прилично: чистенькие, ничем от человеческих не отличающиеся (а ведь когда-то мне втирали, и я всерьез поверил, что Измененные писают и какают раз в полгода). Душевая была просторная, с двумя десятками душевых леек, никак не разгороженная. Пол и стены выложены темно-серой керамической плиткой, в матовых плафонах – неяркие лампы. Под потолком в стенах были оконца с матовым стеклом, у входа – старый, распухший от влажности деревянный шкаф со стопками чистых полотенец и мелкими, «отельными», флакончиками шампуня и геля, рядом – пластиковый бак для грязного белья. Единственное отличие от человеческого душа – кран у каждой лейки был один, температура воды никак не регулировалась и не поддавалась никакому разумному прогнозу. Я уже несколько раз тут бывал, иногда из лейки шла приятная тепленькая водичка, один раз хлестала горячая, почти кипяток, а один раз тепленькая неожиданно сменилась обжигающе-ледяной.

Когда я, посетив туалет, вошел в душевую, там как раз заканчивала мыться куколка. Ну или, может, правильнее сказать – мальчишка лет восьми, из тех двоих, что пришли в Гнездо вместе со стратегом. Я не помнил, как его зовут, он еще на спор учился играть что-то сложное на рояле, но у него не очень-то выходило.

Дня через три, кстати, получилось. Куколки очень быстро учатся.

– Привет, – сказал я.

– Здравствуйте, Максим! – выпалил мальчишка с неожиданным восторгом и выключил воду. – А правда, что вы на Селене сражались с врагами?

Откуда они все всё знают?

Гнездо сообщило?

– Правда, – сказал я.

Пацан подошел к шкафу и взял полотенце, не отрывая от меня восхищенного взгляда.

– А вы расскажете?

– Как-нибудь потом, – сказал я, чувствуя себя довольно нелепо. – Помылся? Ну так иди, уроки сами себя не сделают.

– Вы стесняетесь? – удивился мальчишка. – А то вы могли бы мыться и рассказывать мне, пока я вытираюсь.

– Кыш! – сказал я.

Пацан обиженно посмотрел на меня, перекинул полотенце через плечо, сунул ноги в сланцы и вышел из душевой.

Не одеваясь. У куколок меняется отношение к наготе.

Да он ведь и пришел сюда голышом, одежды-то у него с собой нет! Или те тряпки в углу – это то, в чем он был? Сейчас подберет что-нибудь с пола и оденется…

Я вздохнул, разделся и пошел мыться.

Конечно же, душ решил надо мной поиздеваться. Из лейки текла то холодная, то горячая вода. С непредсказуемым чередованием.

Может, это у них часть тренировок? Чтобы были готовы к любым перепадам температуры?

Или всё проще, и монтировавшие душевую систему жницы что-то напутали в подключении?

Как бы там ни было, я вымылся, вытерся (полотенца, увы, были влажные), натянул джинсы (тоже влажные) и рубашку (пора бы сменить, факт). Вышел из душевой. И обнаружил Наську, стоящую в коридоре и явно меня поджидающую. Судя по мокрым волосам – тоже только что из душевой.

Куколка, слава Богу, оделась – в длинную черную юбку и голубую рубашку. Юбка была слишком велика, рубашка тоже. Еще Наська явно экспериментировала с косметикой: щеки были неестественно румяные, губы алые, а под глазами – синие тени.

– Максим! – выпалила Наська и обхватила меня за пояс. – Ты мой герой! Ты победил злодеев!

– Всё ради вас, прекрасная дама, – сказал я. – Меня ждешь?

– Ага! Андрей сказал, что ты моешься. Я решила не заглядывать, тут подождать.

– Большое тебе человеческое спасибо! – выдохнул я. – Вот просто огромное!