Крис Райт - Полая гора

Казалось, что планета погрузилась в глубины преисподней и вот-вот исчезнет под бурлящей лавиной крови и тьмы, вырывающейся наружу из мрачной бездны. Порывы штормового ветра били в борта «Черных вдов», немилосердно раскачивая корабли из стороны в сторону. Из-за нестерпимого жара воздушные массы пришли в движение, и они то неслись вперед, то падали камнем вниз. Панели обшивки в пассажирском салоне вибрировали и дребезжали, будто бы силясь выдернуть с корнем заклепки, крепящие их к каркасу фюзеляжа.

Из-за шума поговорить с кем-то из спутников было почти невозможно. Реву показалось, что он слышит, как Хазад и Спиноза пытаются перекричать рев двигателей.

— Он уверен? — спросила ассасин.

— Уверен, — ответила Спиноза. Понять, что она думает по этому поводу, было невозможно из-за шлема.

Шпили проносились мимо один за другим — озаренные электрическим светом черные громадины на фоне пламени. Капитан замечал огромные склады, не уступающие размерами грузовым кораблям Механикус, поглощенные пожаром и превратившиеся в обугленные остовы. Видел целые сектора, оставшиеся без энергии, чьи башни и магистрали выделялись на фоне зарева, будто огромные, опутанные лианами деревья на какой-нибудь кошмарной планете из древних легенд. Помимо них, в воздухе находились только военные корабли или космолеты арбитров. Они точно так же с трудом прокладывали дорогу сквозь пепельные облака. Тяжелый транспорт Милитарум направлялся куда-то на север, сверкая грав-пластинами. Его могучие двигатели натужно урчали. Время от времени сквозь какофонию звуков пробивался стрекот выстрелов: там, на улицах, продолжались бои.

Спустя некоторое время они добрались до менее густонаселенных районов. Теперь со всех сторон корабли окружали перерабатывающие заводы и колоссальные градирни, изрыгающие клубы пара, которые тут же смешивались с жирным, грязным дымом из труб. Реактор, питающий окрестные районы энергией, продолжал работать. Это было огромное скалобетонное здание, чьи стены оплетала невероятно сложная сеть труб и силовых магистралей, а усеянную сенсорными панелями крышу заливал яркий свет прожекторов. За ними лежали ядовитые пустоши, где когда-то размещались древние мануфактории, а теперь стояли лишь заброшенные остовы с пустыми провалами окон, оставленные на потеху штормовым ветрам.

Путь лежал на северо-восток над постепенно поднимающимся склоном. Изменения ландшафта на Терре было практически невозможно заметить из-за бесконечного леса стремящихся ввысь башен и шпилей, но Сальватор находился в некоем подобии низины. Основные здания центрального ядра стояли на остатках древней горы. За прошедшие тысячелетия скалистые кряжи были срыты до основания и заключены под множеством слоев стали и скалобетона, но по показаниям альтиметра можно было представить, как когда-то выглядела эта часть столицы Империума.

Дальше на севере на фоне горящего горизонта возвышался Дворец со всеми своими храмами, неприступными стенами и саркофагами административных зданий. Там буря, казалось, бушевала яростнее всего, как будто какие-то древние боги сцепились в жестокой схватке среди облаков.

«Вдовы» повернули на восток, покинули пустошь и направились в глубины нищих районов, где стены полуразрушенных зданий, похожие на гигантские надгробия, возвышались рядом с дешевыми квартирными блоками и жилыми пирамидами. Вскоре из серой дымки показалась и причина запустения: прямо через жилой район проходил огромный рукотворный овраг в километр шириной и около двухсот метров глубиной. Его покрывали ребристые панели из черного чугуна, соединенные между собой. Пучок массивных кабелей, каждый из которых не уступал в обхвате титану класса «Полководец», тянулся по дну каньона, окруженный множеством защитных конструкций. По обе стороны оврага среди руин и остовов старых домов возвышались дозорные башни, ощетинившиеся лазерными турелями. Воздух над оврагом едва заметно мерцал — характерный признак включенного пустотного щита. То тут, то там из стен выступало машинное оборудование с символом Механикус, оплетенное сетью труб и кабелей: энергетические преобразователи, плазменные отстойники, поглотители электромагнитных импульсов и пси-катушки.

Овраг, проложенный прямо сквозь Вечный Город, тянулся на многие километры. Воздух вокруг искрился и шел рябью там, где вуаль пустотного щита соприкасалась с металлом обшивки. В темных глубинах через равные интервалы пульсировали точки красных сигнальных фонарей, очерчивая контуры технических каверн, в которых разместились насосные станции и климатические стабилизаторы. Никто из бунтовщиков не осмеливался даже близко подойти к каньону. Вероятно, дело было во множестве орудийных башен, а может — в ауре нестерпимого ужаса, которую источала каждая заклепка в этой конструкции.

Рев ощущал ее, даже сидя в пассажирском отсеке орбитального челнока. Сердце капитана штурмовиков билось чуть чаще, чем должно было, а руки оказались немного более потными. Колоссальная структура внизу казалась живой. Капитан всем своим существом чувствовал мощный поток энергии, несущийся по кабелям, — он напоминал едва различимую ухом вибрацию, от которой по коже шли мурашки, зубы скрежетали, а пальцы сами собой сжимались в кулаки.

Все знали, где начинался огромный канал. Далеко на западе, за все более величественными и высокими постройками, он пырял под поверхность планеты, в сводчатые залы размером с кафедральные соборы, где кабели соединялись с погребенными в земной коре пси-приемниками.

Но отряд летел в другую сторону — на восток, вслед за петляющим каньоном, туда, где заканчивались кабели. С каждым километром из дымной мглы все четче проступал массивный силуэт.

Рев отвернулся от иллюминаторов и вывел зернистое изображение с фронтальных камер челнока на внутренний монитор пассажирского отсека. Экран замерцал и пошел рябью. Через несколько мгновений картинка стабилизировалась.

Впереди возвышались новые башни — более мрачные, загадочные и причудливые, чем те, к которым капитан привык в Сальваторе. Масса тонких изогнутых шпилей, соединенных сложной паутиной переходов и мостов, поднималась из истерзанного бурей горизонта. В самом центре находились восемь громадных игл из темного металла, значительно превышающих размерами все окружающие постройки. Они пронзали небеса, будто зубцы колоссальной короны, а пространство между ними занимала полночно-черная полусфера циклопических масштабов. Ее глянцевая поверхность была идеально гладкой, и городские кварталы вокруг казались грудами мусора и каменных обломков.

Черный купол будто бы притягивал молнии. Разряды атмосферного электричества били в стеклянистую поверхность и разбегались по ней потоками призрачного света.