Крис Райт - Полая гора

Может, из Хазад вышел бы еще лучший аколит. Что, если судьба хотела от Спинозы только этого — привести ассасина к инквизитору? Возможно, когда все закончится, нужно будет сделать кое-какие перестановки.

— Рана, — бормотал он, ковыляя вперед. — Рана…

— Почему они произносят это слово? — спросила Хазад, освещая коридор золотистым пламенем силового клинка.

Кроул задумался. Его разум работал так быстро, как никогда раньше. В этом месте было так просто думать.

— Их души связаны, — прошептал инквизитор и хмыкнул. — Они видят. Они знают и чувствуют. Они видят даже то, что ускользает от магистра. Рана на теле Галактики. У меня есть сомнения насчет их текущего состояния и надежности. Байан оказался куда большим глупцом, чем его господин. Я слышу голоса тысячи миров. Есть связь. Аномалия. Ксенос. Мертвецы в Астрономиконе.

Хазад не ответила. Похоже, она погрузилась в некий боевой транс и почти перестала разговаривать. Вероятно, на нее тоже влияла пси-энергия, витающая в воздухе. Она подавила все лишнее, и теперь ассасина вела вперед только клятва отомстить смертью за смерть.

Комнаты становились все больше и богаче. Все вокруг было облицовано панелями из темного хрусталя, в которых, будто в зеркалах-усилителях, отражались ужас и боль обитателей этого места. Теперь среди мертвецов попадались и старшие адепты в отороченных мехом окровавленных мантиях. Кто-то вырвал им зубы и выдавил глаза. В одном из залов, предназначенных, судя по портальной арке и ступенчатым помостам, для каких-то церемоний, с потолка свисали десятки освежеванных, растянутых и изувеченных тел. Кто-то написал на зеркальной стене слово «Рана», водя окровавленными пальцами по полированному стеклу.

Одна из убийц все еще была там: растрепанная женщина в обрывках черно-синей мантии со слипшимися от крови волосами пожирала плоть недавних коллег. Ее глаза, как и у всех остальных, были черными, пустыми, лишенными зрачков и белков. Но тем не менее это не мешало ей видеть. Псайкер завопила и принялась вращать посохом из черного дерева, поднимая в воздух кровавый вихрь.

Хазад сделала то, что умела лучше всего, — ринулась на врага и разрубила посох двумя ударами клинка, но тут же отлетела назад: существо, когда-то бывшее человеком, сжало кулак и отбросило ассасина телекинетическим импульсом, после чего немного неуверенно поднялось в воздух.

Кроул выстрелил. И еще раз. И еще. Его прицел был идеален. Время реакции — совершенно. Пальцы кровоточили, а в груди происходило что-то болезненное и, наверное, важное, но в тот момент он не мог придавать значения подобным вещам. Существо согнулось пополам от попадания, задергалось и отлетело к стене, ударившись о черную хрустальную панель с выгравированной охранной гексаграммой. Как только псайкер коснулась оберега, она тут же принялась конвульсивно дергаться и вопить, а мантия вспыхнула синеватым пламенем. Существо не могло вырваться и билось, будто пришпиленное булавкой насекомое. Кроул завороженно наблюдал.

Хазад поднялась на ноги и, хромая, подошла к инквизитору.

— Нужно двигаться дальше, — прохрипела она.

И они продолжили путь, оставив догорающую ведьму позади. Инквизитор и ассасин покинули зал, прошли сквозь такой же следующий, прокрались незамеченными через несколько покоев. В черной броне они легко сливались со стенами Крепости. Кроул обнаружил, что не может прекратить разговор, пусть даже единственным собеседником остался он сам.

— Боевой язык, — бормотал он, вспоминая, как отыскал это место. — Один из многих сотен. Таинственный диалект, в основе которого лежат довандирские лексические формы. Подходит этому месту. Я ведь говорил Палву, что их стоит изучать. Их все. Их происхождение и разновидности. Он не соглашался, и посмотрите, что из этого вышло.

Внезапно он остановился, глядя на вычурный алтарь, покрытый резными изображениями слепых ангелов и стражей с ястребиными головами и львиными телами.

— А где Горгий? — спросил инквизитор, только сейчас осознав, что черепа нет рядом.

— Он не пошел с нами, — ответила Хазад, осторожно ступая по мокрому полу.

— Даже он… — печально произнес Кроул, качая головой.

Они снова устремились вперед, хромая, пригибаясь, сливаясь с тенями и проскальзывая через влажные, пахнущие металлом и жестокостью комнаты. Вибрации в воздухе становились все сильнее. Давление выросло настолько, что кости черепа начали ныть. Гробовая тишина уступила место низкому, размеренному рокоту, от которого дрожали стены и колонны.

Длинный и узкий, похожий на кишку коридор привел в самую большую залу из всех, что они видели в крепости. Настолько большую, что ощущался перепад воздушного давления. Инквизитор и ассасин ползком пробирались вперед, огибая массивные опорные колонны с выгравированными на каменной поверхности оберегами и астрологическими символами, теперь оскверненными и измазанными зловонной жижей. Кроул опять увидел ксеноса, выглядывающего из-за колонны и жутко улыбающегося, — всего на мгновение, после чего тварь растворилась в тенях. Но на этот раз инквизитор почти улыбнулся в ответ.

— Бойцы, — бросила Хазад, неожиданно меняя направление движения в сторону центрального пролета.

Кроул последовал за ней, нащупывая дорогу руками и поскальзываясь на еще теплой крови.

В центре зала обнаружилась груда мертвых тел. Большая их часть принадлежала, как и раньше, аколитам и работникам Крепости — фигуры в черных как ночь одеждах с алебастрово-белой от недостатка солнечного света кожей. Но были среди них и другие — солдаты в качественной панцирной броне. Хазад опустилась на колени рядом с одним из них, освещая мертвеца расщепляющим полем силового меча. Неровный свет выхватил из темноты знакомые темно-серые пластины доспеха без опознавательных знаков и шлем с узкой смотровой щелью.

— Такие же, как раньше, — сказала она, поднимая взгляд на Кроула.

— Хорошо, — кивнул тот, всматриваясь в тени. Оттуда доносились едва слышные звуки боя.

— Они еще сражаются. Отступают, но продолжают биться.

Теперь инквизитор чувствовал: от пола словно исходил запах. Он пропитывал хрустальные стены, а между колоннами будто бы клубился благовонный дым. Ощущения были такими же, как перед Вратами Вечности, но теперь эта энергия вдохновляла Кроула, а не вселяла ужас. Впереди находилось что-то невероятное. Что-то горело, пылало и грохотало, как бесконечный водопад. Перед мысленным взором инквизитора вращалась запомненная до мельчайших деталей гололитическая проекция крепости. Он знал дорогу, но времени почти не осталось. Скоро захлопнутся тяжелые створки, отрезав его цель от безумия, охватившего Запретную Крепость. Те, кого они искали, считали, что замки и двери помогут переждать бурю.