Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

В каменной скульптуре он узнал Натана и Карумана.

— Можно было предположить, что все так закончится, — опечалено проговорил генерал, подоспевший на тревожные возгласы коллеги.

— Они мертвы? — не веря своим же словам, прошептал Стас.

— Да, надо полагать. Каруман обратил их в мрамор, впав в вечный сон.

— Но почему?

— Он убил его.

— Что?.. — вздрогнул Стас и поднял на генерала ошарашенный взгляд.

— Посмотри, у Натана в сердце два кола. Разве тебе не бросилось в глаза?!

Молодой охотник взглянул на изваяние Джулиани. Его руки прикоснулись к каменным осколкам, торчащим из груди вампира.

— Да как же господин Тремерс сумел-то!.. — прошептал он.

— Страшно представить. Лицо Карумана даже в мраморе излучает боль и страдание.

— Натан, ну почему? — дрожащими пальцами Стас огладил очертания волос вампира, сейчас пленных и неживых.

— Впервые вампир убил своего нуклеара. Какая личная трагедия!

— Натан…

— Тебе жаль его? — генерал приподнял бровь, бросив на парня несколько ироничный взгляд.

— Я не поверю, что Натан мертв… Я не хочу, чтоб это было правдой. Без него стало тоскливо и как-то пусто.

— Ты говоришь так даже после того, что случилось с тобой там, в роще? — генерал уже был оповещен Стасом о последних событиях.

— Да, — протянул парень, не спуская глаз с мертвых вампиров, — Натан остался собой.

— Куришь? — Прохоров протянул охотнику сигарету и вновь закурил сам.

— Сегодня да, — Стас шмыгнул носом. В его глазах стояли слезы, и сейчас он впервые в жизни не старался сдерживать чувств.

Видя состояние коллеги, Прохоров нахмурился и философски изрек:

— Они умерли вместе. Должно быть, в этом и заключается суть нуклеаров.

— А что делать мне? — отрешенно произнес парень.

— Ни о чем не думать и жить дальше. Поверь, ты абсолютно нормальный парень, вот и не зацикливайся на своем отношении к вампиру. Время пройдет, ты женишься, обзаведешься семьей, поймешь, что к чему.

— Да, вы правы, — словно сам для себя решил Стас и поднялся с колен, но все же его взгляд остался прикованным к каменным фигурам. Пускай то, что говорит генерал, и лучшее решение, но он, Стас, навсегда сохранит в памяти две фигуры, застывшие в мраморе, сковавшем не только их тела, но и любовь.

— Печальная история, — кивнул военный, прослеживая взгляд Стаса. — Каруман все же потерял своего Натана.

— В смысле? — отстранено ответил парень, плутающий в собственном мраке мыслей.

— Упустил.

— Вы, разве, не считали Натана опасным?

— Считал, конечно. Опасным и очень сильным, а еще непредсказуемым и крайне непосредственным. Но только не безумным!

— Как?

— Он не подчинялся слепому инстинкту убийцы, наподобие Кресо, нет. Натан прекрасно знал, что он творит и что за этим следует. И чем хлеще Каруман реагировал на поступки нуклеара, тем больше Натан хотел нарушить грань дозволенного. Он провоцировал нуклеара, выводил его на эмоции, проверял и мстил, обличая во лжи.

— Какой лжи?

Генерал пожал плечами.

— Кто его знает. У Натана было обострено чувство справедливости к своей персоне. Он был таким… Однако Каруман этого не замечал, даже странно.

— Он любил его.

— Безмерно. Только вот Натан полагал любовь в иных категориях. Он играл с Каруманом, заставлял угадывать и разгадывать себя. Для него было важным, чтобы его поняли и приняли вопреки всему.

— А Каруман не мог?

Генерал хмыкнул.

— Знаешь, когда твой любимый равнодушно лишает жизни людей, как-то не располагает к анализу правильного с его точки зрения поведения. И кровавые расправы трудно посчитать игрой.

— Я не видел в Натане жестокости, мне казалось, она была оправдана.

Генерал с интересом посмотрел на парня.

— Была, только в его системе ценностей. Натан не церемонился с людьми, но при этом, любое убийство он мог объяснить и обосновать в рамках собственной морали. Когда же Джулиани не видел причины, он не убивал. У безумных вампиров не бывает такого.

— Натан… До сих пор на его лице читается столь знакомая насмешка и в то же время боль, — Стас с силой потер лоб ладонью. — Неужели его нельзя было спасти?

— Можно, но Каруман упустил эту возможность. Тогда в гетто, Тремерсу не стоило усыплять Натана. Это мое мнение. Ведь Джулиани жаждал поверить своему новому избраннику, и, если бы Каруман поступил иначе, возможно, сейчас мы бы все вместе отмечали ликвидацию Кресо.

— Не знаю, — пожал плечами Стас. — Как-то не могу себе представить Натана за общим столом с охотниками.

— Ну, это мое личное мнение.

— Зверя можно приручить, но лишить клыков — никогда, — уверенно проговорил Стас, — Каруман же построил клетку, где Натан томился взаперти словно тигр, доведенный до исступления неволей и тоской. Натан отдал все за свободу. А может, у него и не могло существовать иного пути?

— Ладно, — Прохоров выкинул сигарету. — Хватит о вампирах. Мир их душам… Нам с тобой, Стас, предстоит большая работа. Нужно восстановить совет, понесший столь невосполнимые потери. Сейчас там осталось всего три человека. Я, Ульян, кстати, старый засранец, передавал нам поздравления с ликвидацией Кресо. Правительство и впредь станет помогать нам.

— Это все здорово, только кто третий?

— Что третий?

— Ну, в совете. Вы, Ульян и кто третий?

— Ты.

— Что?.. — растерянно произнес Стас.

— Ты заменишь Мирослава. Неужели думаешь, что совет ордена охотников РФ может находиться в нерабочем состоянии?! — возмутился генерал. — Нет, я не могу позволить развала. Ты прекрасно подходишь на место шефа боевых групп, так что все карты тебе в руки. Работай!

— Но… — Стас нервно сглотнул.

— Нам еще предстоит выбрать замену от медицинского и информационного отделов и, конечно же, делегата от церкви.

— А председателем кто?

— Знаешь, я подумал и принял решение, что лучше меня вряд ли кто-то справится. Уж больно много просчетов допустил Никоненко со своей нервозной политикой авторитарного контроля.

Вдали послышались взволнованные возгласы людей.

Стас и Прохоров оглянулись. К ним приближались снегоходы, управляемые охотниками.

— Это за нами! — прокомментировал генерал.

— Быстро.

— Я просил поторопиться.

Стас невольно глянул на мраморную плиту и снова помрачнел.

— А с ними что? Оставим здесь? — пробубнил он.

— Нет, — категорично отозвался Прохоров. — Я считал Карумана другом, да и вообще очень благородным челов… то есть вампиром. Не могу позволить, чтобы кто-нибудь нашел его мемориал и превратил в доску для граффити. Ко всему прочему, это же, по сути, трупы. Пусть хранятся в лаборатории охотников. В назидание, так сказать.

— Я буду к ним приходить, — задумчиво произнес Стас. — Я верю, что они сейчас вместе.