Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

Каруман медленно следовал по коридору опустевшего общежития и прислушивался к каждому шороху. Людей уже эвакуировали, сославшись на пожар, и теперь оставалось найти лишь обезумевшего от ярости нуклеара. Он был где-то рядом, вкус его крови растекался по этажу, смешиваясь с вонью липкого страха, застывшего в тканях убитых им жертв.

Карумана трясла нервная лихорадка. Все самое ужасное, что он мог только помыслить, сбывалось. Теперь основным для вампира было найти Натана раньше элитного подразделения охотников. Каруман поклялся во что бы то ни стало защитить и спасти своего возлюбленного, так грамотно доведенного до исступления расчетливыми партийными тузами.

На этаже совсем не было света, а стены почернели от огненной ярости вампира. Где-то в комнате прорвало трубу, и звук фонтанирующего источника мешал сосредоточиться и успокоить без того больные нервы.

Вампир прислушался, вдалеке раздавался тихий плач. Каруман двинулся на звук и вскоре в тени сломанных дверей, с корнем вырванных с петель, его взгляд поймал фигуру дрожащего человека, а точнее, совсем молодого парня.

— Кто здесь? — громко спросил Каруман.

Человек еще сильнее захныкал. Вампир подошел и повернул парня к себе лицом.

— Лейтенант Прохоров, — выдохнул вампир. — Вы живы… Хорошо.

— Он… — срываясь на истерику, выпалил парень. — Он убил их всех…

— А вам он угрожал?

Лицо вампира стало озабоченным.

— Д…да, он хотел уже укусить, но его отвлекли. Почему? — глаза лейтенанта округлились. — Почему? Я думал… мы стали… друзьями…

— Николай, с меня ужин, — насильно улыбнулся Каруман. — Вы должны успокоиться.

— Как… почему… Я не понимаю, я так любил его.

По щекам молодого охотника потекли слезы.

— Нет, вы были очарованы. Это разные вещи. Его люблю я, и хочу спасти, пока не поздно. Скажите, куда он делся?

Парень выставил вперед указательный палец, показывая на дверной проем в конце коридора.

— Спасибо. Посидите здесь… скоро придут охотники.

Каруман скользнул в комнату, и его сразу же сшиб тяжелый запах смерти. Крест иллюминатов на ошейнике едва смог сдержать волну голода, прокатившуюся по телу вампира.

Когда вампир сумел открыть глаза, то сразу увидел Натана, зависшего посередине комнаты в горе обезображенных трупов. Черная водолазка и черные галифе Джулиани были насквозь пропитаны кровью. На его лице не присутствовало и тени сомнений или сожалений, наоборот, взгляд был пустым и сытым, уже потеряв свой яростный блеск. По подбородку и рукам вампира тянулись извилистые струи чужой крови.

— Натан, — произнес Каруман, печально осматриваясь, — ты уже опьянел…

— Да, — прошептал нуклеар и облизнулся, размазывая по губам густой багрянец.

— Как ты мог… — Тремерс покачал головой, подходя ближе. — Ты убил их, а ведь они были еще детьми, студентами.

Натан нахмурил брови, и в его глазах снова качнулась тень ненависти.

— Они говорили про Есю гадости. Смеялись, шутили и кричали, что, мол, хорошо, что помер тиран и деспот. Они не знали его… Они посмели осквернить память своими жалкими языками. Твари…

— Натан, — Каруман осторожно обнял своего возлюбленного, прижимая к груди, — они были просто студентами… Им заплатили. Они даже не знали, кто ты. Натан… Тебя спровоцировали политиканы, чтобы убрать, как помеху, из борьбы за власть. Ты слишком был близок к лидеру…

— Его убили, Каруман. Я обещал, что защищу, обещал, как и Альберту, но не успел… Я ненавижу людей, Каруман. Я хочу мести…

Тремерс не дал договорить, он перебил речь нуклеара страстным поцелуем в губы.

— Достаточно, Натан, теперь на тебя откроют сезон охоты, — глаза Карумана наполнились болью. — Но я не допущу, я спасу тебя, мой любимый.

— Оставь меня в покое, — произнес Натан, глядя в глаза своему нуклеару.

— Нет, я не могу, я не отдам тебя им на откуп. Да, ты убил их всех, ты совершил страшное преступление, но… Я и подумать боюсь, что ты схлестнешься с охотниками, я не могу представить, что потеряю тебя.

— Что ты несешь? Я убью любого охотника, пусть только сунется, — Натан оскалился.

— Хватит крови, — прошептал Каруман и снова поцеловал нуклеара. — Ты будешь спать… Я обещаю все решить, ты проснешься, когда ничего не будет угрожать тебе.

— Нет! — завопил Натан и хищно растянул губы в усмешке. — Я помешаю тебе! Я стал сильнее!

— Прости…

Натан попытался вырваться, но не смог. Стальные объятия сковали его неистовое тело, не давая и вздохнуть. Острые клыки Карумана коснулись шеи непреклонного вампира, и его кровь начала курсировать в обратном направлении, оставляя вены пустыми.

— Ненавижу тебя, Каруман, — прошептал Натан, лишившись последней капли крови и оседая в руках нуклеара.

— Спокойной ночи, любимый, — произнес Тремерс, беря спящего Натана на руки. — Теперь тебе ничего не угрожает.

Когда охотники ворвались в комнату, их взору представился древний вампир, целующий своего дремлющего бессильным сном нуклеара. А вокруг печальной фигуры плавились стены и мебель унылого советского интерьера, выдавая людям слезоточивую боль высшего существа.

Почта пахла пыльной бумагой и горячими картриджами корпоративных принтеров. Парень с красными волосами, словно кирпич старого здания почтамта, аккуратно наклеивал на посылку марки. Ряд в ряд, край к краю.

— Послушайте, а нельзя ли побыстрее? — поторопила его тучная женщина позади очереди.

— Нет, — спокойно ответил парень.

— Что тебя все должны ждать?! — не унималась она.

— Замолчи, дура. Думаешь, твой базарный жаргон на меня возымеет действие? Ошибаешься.

Парень с удовольствием отвлекся от скучной работы и вступил в спор. Он играл с людьми в последнее время особенно азартно.

— Ты смотри-ка!!! — женщина всплеснула руками и обратилась к окружающим бабкам. — Хам! Только из яйца вылупился, а уже рот открывает!

— Из яиц люди не вылупляются, ну разве только такие идиотки, как ты. Хотя нет… Свиньи относятся к млекопитающим.

— Ах, — женщина обомлела. Но ее замешательство длилось недолго, она быстро нашлась и залепила парню пощечину.

Впрочем, тот не растерялся и, перехватив руку противницы, с силой вывернул. Вряд ли в очереди остались люди, не услышавшие хруст костей, а потом пронзительный вопль женщины. Все замерли в ожидании.

Однако парень, ни на кого не обращая внимания, закончил свою работу и направился к выходу из здания почты.

— Остановись! — его окликнул молодой властный голос.

Парень оглянулся. Позади него стоял его ровесник, высокий молодой человек с абсолютно гладко выбритым черепом. Распахнутый бомпер, желтая майка с немецким орлом и высокие ботинки на шнуровке не оставляли сомнений в его принадлежности к радикально настроенной молодежи.