Алексей Ар - Сезон охоты

Журналисты многоголосым хором рванулись к Охотнику. Сенсационность материала делала их невменяемыми. Николай с тоской посмотрел на Гранатова. Безопасник развел руками:

— Пресса.

— Вы издеваетесь?

— Обижаешь, Ник.

— Здесь небезопасно. Императив не закрыт.

— И то верно. — Мар жестом подозвал троих оперативников. — Придержите народ, пока «Львы» осматривают здание. Полагаю, Ник, ты дождешься результатов осмотра?

— Работа такая. — Николай пожал плечами и устало вздохнул. — Пивка бы… Одна подтвержденная жертва с моей стороны. Теренс Дарт.

— А… — Гранатов, до того изучавший пробитые окна университета, резко повернулся к Охотнику. Мрачно нахмурился. — Полагал, вас учат не винить себя.

— Учат.

— Ты сам сказал: такая работа. Люди умирают, Ник.

Они замолчали — минут на десять, до появления на крыльце студенческой волны, ознаменовавшей приход хаоса встреч. Лавина родственников, высматривая близких, выплеснула по аллею. Тревога, разлитая в воздухе, сменилась радостью узнавания: крики, смех, объятия… И не единого взгляда на березовую рощицу, что приютила белые платформы экспресс-помощи и флайты УКОБа.

Николай посторонился, пропуская маленькую старушку, тараном летевшую к Томасу. И попал в зону досягаемости журналистов. Щурясь от ярких лучей, вскинул руку в попытке закрыться от голокамер. Настырная дамочка, в модной накидке из коричневого синтет-меха, ткнула микрофоном ему в лицо и перекрыла вопли коллег:

— Убиты несколько человек. Вы думаете, что имеете право быть судьей и палачом одновременно? Карать или миловать?

Мгновение Николай изучал женщину. Она — экстракт желания услышать ошеломительную сенсацию. В стороне от толпы проплыли носилки с телом Теренса Дарта, рядом шел старик в кимоно. Он плакал.

Показная сила Управления призвана работать на публику, любить публику. Осознавая это, Гранатов, тем не менее, попытался остановить Ника… И не успел.

— Изыди, душная. — Охотник плавным жестом отодвинул даму. Инструктор из отдела по работе с общественностью неминуемо четвертовал бы его — повесил, расстрелял, растворил в кислоте, а потом надавал по шее.

Поток вопросов резко иссяк.

Николай удалялся с поля боя, миссия завершена.

***

Вечерний фиолет неба подсветило разноцветие городских огней, словно на земле установили десятки прожекторов, разрезавших мир на искристые воздушные полотна. Близость ночи пробралась в окно трелью цикад; промчался невдалеке флайт, чья ярко освещенная кабина приютила парочку влюбленных. Они смеялись на фоне тополиных крон… В отличие от Элики.

Хмурясь, Николай взглянул на девушку. Она сидела, потеряно смотря в никуда, тискала в руках чашку горячего кофе, изредка дыханием отгоняла завитки белесого пара и молчала, как редкий цветок, выдернутый из оранжереи.

Сегодня она увидела смерть. Вопреки реализованному Охотником императиву, созданному, чтобы у жителей свободного мира не было подобных взглядов. За ними будущее — так считало Управление.

— Почему ты спокоен? — очнулась Элика.

Он хрустнул крекером:

— Меня подготовили.

И новый приступ молчания. За те полчаса, что девушка провела у него, Николай привык к тишине.

— Не верится, что ты Охотник. Исчез на четыре года — ни слуха, ни духа — и вдруг вернулся героем. Помнится, я смотрела ролик, а теперь сижу рядом с тобой, Ник, и… — Она отставила чашку, так и не сделав ни одного глотка.

— Идем в гостиную, а то на кухне меня тянет пить. Атавизм, сама понимаешь, — он усмехнулся.

— Зачем ты так…

Малахитовые тона комнаты чуть расслабили Элику. Николай устроился в кресле, потянулся и… принял на колени живой груз; девушка уткнулась ему в плечо. Всхлипнула.

— Теренса нет, совсем нет. Почему?

— Никто не вечен.

Лгал ли он? Николай не знал. Времени на самоанализ не осталось — слезы, на пару с горячим дыханием, опалили ему ухо. Дальнейшие полчаса он пребывал вне жестокой охотничьей реальности — на узорной тахте гостиной, ставшей вдруг очагом нирваны.

Контакт-сигнал прервал идиллию.

— Погоди. — Высвободившись из горячих рук Элики, он натянул форменные брюки, переместился к визору, придал лицу менее сумасшедшее выражение и ответил на вызов.

Взгляд Стэллы Фэль мгновенно разложил его на атомы.

— Привет, я… — Стэлла нахмурилась. Глянула куда-то в сторону.

Николай оглянулся и увидел растрепанную Элику в одной футболке. Она мило улыбалась.

— А ты времени не теряешь, Рос. — Экран погас, так в древности бросали трубки. Не представляй Фэль великое сообщество психологов, могло создаться впечатление, что она ревновала. «Это невозможно, потому что… невозможно», — успокоительное резюме контакта.

— Что она хотела?

— Я не в курсе. — Он досадливо помассировала виски.

— У тебя усталый вид. — Элика чмокнула его в плечо. — Ты ведь в увольнительной, насколько я поняла?

— Пять дней.

— У меня отпуск… — Она потупилась. — Как насчет вместе? Куда-нибудь…

«Перемены. Везде перемены». — Николай улыбнулся своим мыслям.

— Куда и когда? — обращение типичного безопасника. Он отвесил себе условный подзатыльник: разве так разговаривают с женским полом. — Я обеими руками «за».

— Славно. — Она улыбнулась. — Давай завтра, с утра; на Сардосские острова. В девять забегай ко мне…

— Адрес. — Представив себе горячий песок, солнце, разлапистые пальмы и безбрежную синь Восточного океана, Николай кивнул. Возможно, это то, что сейчас необходимо.

***

Мягко шелестел океанский прибой, омывая серповидный берег — полосу белой гальки шириной метров сто, что соединяла аквамарин воды с травяной грядой. Иссушенные солнцем зеленовато-желтые пучки, поблескивая крупинками песка, как могли обрамляли подножия пальм, чьи крестообразные верхушки рвались ввысь — к легким облакам. Природа раскачивалась в такт ветра; под скрип и шорох мелькали среди изумруда пятна неба.

Николай расстегнул еще одну пуговицу на рубахе. Нехватка тени и раскаленные копья лучей земного светила медленно доставали своей изнурительностью. Таковы острова; приходилось терпеть, адаптируясь к климату. Благо персонал отеля создал отменные условия для адаптации.

Номера люкс, заказанные Эликой, представляли собой бамбуковые хижины, эффектно смотревшиеся в рамке близких джунглей. Простота, удобства, в число которых входил и кондиционер, открытость соленым ветрам и просторам…

Тихо скрипнула закрываемая дверь. Миновав порог и тем самым нырнув в царство относительной прохлады, Николай бросил сумку с охотничьими принадлежностями на топчан, еще раз осмотрел убранство комнаты и подошел к окну. Туземный вид… Если бы не диск спасательной службы, висевший над океанской рябью, и не белокаменный комплекс отеля, что сиял меж холмов и пальм, пейзажи могли бы обмануть неискушенного наблюдателя первозданной дикостью.