Алексей Ар - Сезон охоты

— Держись, боец. — Мар кивнул сопровождавшим десантникам. — Уходим.

— Полагаю, все формальности решены?

— Да. — Начальник тюрьмы уставился на полномочного представителя Федерального Собора Справедливости — чешуйчатого агалопода. Негуманоидность судебного исполнителя злила: он — арктурианец — вынужден подчиняться какой-то рептилии.

— Об условиях содержания заключенных в вашей тюрьме мы поговорим отдельно, — не остался в долгу агалопод.

— Где я? — На щеках Николая выступил лихорадочный румянец.

— Мы победили, Ник. — Гранатов стиснул кулаки. — Ты держись…

— Я устал… — Он вдруг увидел демонов, пришедших за ним. Стоя перед обсидиановой аркой врат, твари улыбались; их оскалы в свете огненных фонтанов, бивших из-под земли, смотрелись притягательно для измученного разума.

— Быстрее. — Гранатов спешил. Не для того он преодолел сотню инстанций, чтобы потерять Роса сейчас — в мертвой пустоте коридора. Им бы только достичь космопорта, откуда челнок перебросит на «Витязь» — крейсер земного филиала УКОБа. Там спасение.

— Успеем, Мар. — Ветеран десантник перехватил живой груз. Одна беда — сам он искренне сомневался в благополучном исходе. — Успеем…

В начале была бездна, на смену бездны явился свет, свет вытеснила боль и только потом вспыхнуло золото. Давясь стоном, Николай открыл глаза, попытался выяснить, где он и резко сел на кровати. Он отчетливо видел серую немного шершавую броню карцерной двери, плохо смазанные петли, крохотный пульт замка… Горло готовилось исторгнуть крик, но Николай сдержался, заметив странность обстановки.

Он находился в комнате янтарных тонов. Старинная мебель, кровать, пара кресел, потемневшее от времени трюмо. Великолепной работы ковер, чей ворс казался облаком пуха; журнальный столик, оккупированный антикварным чтивом и современным кристалл-просмотрщиком. И окно, сквозь распахнутые створки которого внутрь помещения проникали запахи нагретой солнцем травы.

Шелест деревьев рассекло птичье чириканье, плеснула вода, застрекотали цикады… Фогос не способен породить столь дивную симфонию. Название планеты ударило Николая раскаленным тараном. Он торопливо сполз на пол и отчаянным усилием принял вертикальное положение. В мышцы точно стекла набили.

Он побрел к окну в надежде ощутить на лице прикосновение свободы — еще раз убедиться в пропаже тюремных стен. Тяжело облокотился на подоконник… Дыхание с хрипом вырывалось из рта — сносная цена за вид на опушку, что полого спускалась к реке. Чуть дальше, на противоположном берегу, мерно раскачивался на ветру еловый лес, грациозный олень спустился к водопою, ворон, хлопнув крыльями, покинул чащу разлапистых веток…

«Летит же». — Николай опустил взгляд. Внимание привлек аккуратный цветник и хрустальный зонтик капель над ним. Шорох поливки удивительно сочетался с фиолетово-алыми цветами. Как и с яблонями, чьи зеленовато-красные плоды неожиданно успокоили Роса. Ну а когда он заметил грядку с поспевшей клубникой…

— Где я? — Он развернулся к зеркалу и не узнал себя: узкое лицо, лихорадочный взгляд, белесые губы. Глаза стали черными, да и сам он весь потемнел.

Мягко отодвинулась дверная панель. Перво-наперво, порог миновала антигравитационная подвеска с диагностом, затем… Стэлла Фэль улыбнулась, поправив растрепанные волосы.

— Привет, Ник. — Она смутилась, поскольку Николай молча вернулся к окну. Не могла же она разговаривать с затылком подопечного. — Хотелось бы напомнить, что это я, Стэлла. И я ничуть не изменилась.

«Верно», — кивнул Николай. Он бы и рад ответить, да только ад держал крепко — резал, ломал, наполнял болью и яростью. Хватит! Он встряхнулся, пытаясь избавиться от наваждения: его так просто не сломать. Пусть рядом с розарием неведомые силы выстроили сортиры — то не повод.

— Привет, — выдохнул он. Чужой голос — хриплый, тусклый, лишенный эмоций. — Что со мной?

— Посттравматический синдром, — объяснила Стэлла. — Неважный термин… Твой организм вспоминает, как жить.

— Сколько я… того? — Он сгорбился.

— Два года. Апелляцию по твоему делу Собор Справедливости утвердил месяц назад: у них там открылся недочет по кисениту, вот арктурианцы и тянули…

«Два года» — Николай яростно стиснул кулаки. Арктурианцы полностью оправдали его ненависть… Но осталась ли ненависть? Неприязнь, пренебрежение, злость — они балансировали на грани более сильных чувств. Увидь он специфические черты выходца с Арктура… Что произошло бы? Ответ таился в страшных тенях.

— Успокойся. — Стэлла чуть испугалась. Она не узнавала человека, который вернулся. Точно тьма ступила на порог. — По графику у нас медосмотр.

— Где я? — опомнился Николай.

— В моем загородном домике: сотня километров от Мега, тишина, покой, общение с природой и все такое.

— Чья идея? Гранатова?

— Психоаналитиков УКОБа. Они рекомендовали подобную адаптацию, — честно ответила женщина. — А у меня как раз случился отпуск, так что ты, дорогой, попал в мои заботливые объятия.

Николай попытался оценить все прелести текущего положения. Он впитывал красоту собеседницы и не находил в ней ничего прекрасного, поскольку в мире существовал только Фогос.

— Такое не говорят днем, — прохрипел он.

— Я… — Стэлла потупилась. Она, конечно, слышала о репутации Охотника Роса, но сразу в галоп…

Николай поморщился: жизнь приняла его, так быть по сему. Он хмуро глянул на медицинский агрегат:

— У вас мания опутывать меня проводами.

— То ли еще будет. — Стэлла облегченно улыбнулась. Контакт состоялся и состоялся на удивление быстро. — У нас обширная программа: тренировки, прогулки, разговоры о вечном, да и новые грядки надо разбить.

— Знаете, как это называется? Эксплуатация… — Николай вздрогнул от холодного прикосновения датчиков. Покрылся испариной. И усилием воли подавил страх; он надеялся, что привитые Управлением навыки не оставили его. «Охотник — навсегда», — припомнил он тост Крейна за третьей специальной.

«Победа». — Фэль активировала диагност. Подобными темпами Ник восстановится даже раньше, чем предполагали эксперты. И тогда останется время… Стоп. Прежде всего она квалифицированный психолог… И женщина.

— Чего? — Николай отступил в угол. На секунду ему показалось, что доктор кинет в него чем-то увесистым. — Может и вас заодно проверим?

— В гостиную. — Она подставила Росу плечо. — Не бравируй, помощь тебе необходима.

— Сам.

— Нет.

— Хрена лысого.

Тут-то врач и пациент поняли: скучать им не придется.

***

С утра Стэлла развернула бурную деятельность, никоим образом не коснувшуюся Охотника, что искренне удивляло. За минувшую неделю, он успел привыкнуть к мысли о неизбежности ультимативного контакта с психологом. А теперь? Подхватив вирус самостоятельности, Фэль контактировала с кем-то по визору, учинила в гостиной полный аврал, задействовала всю доступную автоматику. Ее сиреневый халат мелькал то на кухне, то в коридоре, то среди деревьев…