Алексей Ар - Дороги Средоточия

— Какого черта?!

— Он… попал в мертвые земли? — Чарна удивленно приоткрыла рот. — Там ведь смерть…

Лаони виновато посмотрела на Чета.

— Давай поиграем. — Ийк замер над Михаилом.

Издав короткое шипение, Ласковый полоснул лучом прибрежный откос.

— Абыр. — Четрн рванулся к берегу.

Легкий посвист ветра и непонятное чавканье разбудили Михаила. Он зевнул и окинул взглядом мерно колыхавшиеся стенки шатра. Уют и тепло. И память, хранившая безрадостные образы. Тело пробрала невольная дрожь — слабые отголоски, неразличимые в общей благостной картине. Он раздет, излечен и побрит, ему вновь хотелось есть. Иногда и способность испытывать голод — благо.

Ласковый вновь загремел тарелками. Отыскав нетронутое блюдо, он пододвинул снедь другу и облизнулся. С хитрой мордочки посыпались обильные крошки.

— Успел подкрепиться? Молодца…

Заметив на стоявшем подле сундуке аккуратную стопку одежды, Михаил торопливо оделся, принюхался к ароматным блюдам и подсел к столу. Желудок удивленно пискнул сраженный качеством съестного.

Сквозь посвист ветра пробился звук легких шагов. Треснула ветка.

— Мик?

— На базе, — буркнул Михаил.

— Солий далеко?

— Солий завтракает.

— Привет. — Лаони грациозно ступила в палатку. Ее посох едва заметно светился. — Как ты?

— Жив. Спасибо, что не бросили, — ответил Михаил, пробуя жаркое.

— Не мог бы ты перестать жевать? — Лаони очаровательно смутилась. — Мне неудобно отрывать тебя от завтрака, но посуди сам…

— Не хочу. — Михаил отставил тарелку. Выпил бокал воды. — Не хочу судить. И у тебя посох мигает.

— В самом деле? — Лаони кашлянула. — С посохами такое случается. Знал бы ты, чего нам стоило перенести тебя в палатку. Ласковый никого не подпускал… Мне пришлось выставить гарантом собственную жизнь. Бойцы обходят палатку стороной…

— Правильно делают. — Михаил погладил солия. — Как там Чарна поживает?

— Надеюсь, ты не опустишься до банальной мести?

— Это солий ее недолюбливает.

Ласковый поскреб коготками стол и нарочито широко зевнул.

— Пресветлый, он понимает. — Мистерия изумленно приоткрыла рот. И смутилась. — Надо убрать со стола.

— Ты по делу? Или продолжим светскую беседу?

— Не злись Мик, тебе не идет. — Лаони примирительно подняла руки. — Мы потеряли три дня на ваше ожидание…

— Я уже поблагодарил.

— Собственно, я по другому поводу зашла… — Лаони достала из складок мантии изумрудный кристалл. — Вот… хм… Откуда у тебя сариз — глаз бога?

— Оттуда, — ответил Михаил. — Из болота, леса и тумана. Откуда точно — не помню. К тому времени я уже ох…

— Не ругайся, будь любезен, — на автомате сказала Мистерия. Мыслями она унеслась в неведомые дали. — С саризом у нас есть возможность пройти перевалом Безумцев. Сэкономим дней пять.

— А подробнее?

— Со времен сотворения Паллады воины шли на перевал за благословением Пага — божка средней руки, сулящего удачу в бою. — Лаони передернула плечами. — Далее события развивались по накатанному сценарию — Паг прогневил дарителя жизни Одрона, лишился покровительства, сил, а также глаз и был изгнан с небес.

— Глаз то за что?

— Спроси Одрона, — Лаони хмыкнула. — В качестве мести Паг выковал доспехи и распустил по земле слух, что они достанутся тому, кто вернет ему глаза. С тех пор без малого сотни лет многие безумцы шли к перевалу в попытке заполучить дар Пага и находили смерть. Слепой бог не знал жалости к детям Пресветлого.

Михаил задумчиво изучил тусклую зелень кристаллических граней.

— Не похоже на глаз.

— А ты много богов видел? — Лаони сдавила камень двумя пальцами, и кристалл мгновенно вспух радужной сферой, пульсируя короткими мерными вспышками.

— Впечатляет, — согласился Михаил. — Что требуется от меня?

— Передай мне сариз. Артефакты, знаешь ли, крайне щепетильны в части наследования.

— Камень твой.

— С утра выезжаем к перевалу. — Лаони шагнула к выходу, оглянулась. — Никто не способен в одиночку преодолеть мертвые земли. Ни воин, ни маг… ни димп.

Ласковый возмущенно пискнул.

— Я был не один, — хмуро сказал Михаил.

— Солий — дитя Паллады, а мертвые земли — нет. Посуду сдай Рэе, она заведует хозяйством.

Хлопнул полог. Запахи осеннего леса, звон металла стали отчетливей, насыщенней.

— Выбрала момент для ребусов — Михаил принялся собирать тарелки.

— Мик, — донеслось из-за полога. В шатер заглянула перебинтованная Рэя. — Придержи солия.

— Помочь?

— К тебе… как его… Четрн идет. — Позвякивая стопкой посуды, девушка торопливо удалилась. А могла бы и задержаться — скрасить мимолетной улыбкой аскетичность обстановки. Михаил недоуменно прислушался к себе — какого рожна его потянуло на лирику? Тем более — сейчас. Он осмотрелся в поисках места пригодного для сокрытия пачки сигарет.

— Привет, вырви глаз, — Затянувшись ароматным дымком «Лоры Долл», Чет весело кивнул. — Чего замер?

— Гад. — Михаил выдернул пачку, на которой сидел, и заглянул внутрь. Двух сигарет не хватало.

— Ах да, я забыл. Ты не против?

— Смешно. — Михаил обреченно прикурил, мирясь с неизбежностью.

— Слышал новости?

— А где Ка?

— С Ийком. — Курьер ленивым взмахом отогнал клуб голубоватого дыма. — На перевал идем.

— Спасибо, я в норме.

— Не понял. — Чет недоуменно приподнял брови. — Мне справиться о твоем здоровье? Для димпов столь явный интерес не характерен.

— Для меня характерен, — отрезал Михаил.

— Это пройдет. — Четрн задумчиво потер щеку. — Как-то я спросил Дэма… вижу он тебе знаком, о здоровье… Дэм сломал мне челюсть. Потом извинился… Но челюсть сломал. Здоровый лось.

— Времена меняются.

— Поживешь с мое — поймешь.

— Значит, перевал. Ты не боишься?

— Протри зенки — меня трясет.

— Двести тридцать два года, — Михаил устроился на лежанке. Закинул руки за голову и зевнул. — А по мне, ты все еще не расстался с детством.

— Я могу быть разным. — На миг взгляд Чета потускнел, укрытый многочисленными тенями. — Но мне нравится быть таким, каков я есть, поэтому пошел на хрен.

— Тебе просто больно и одиноко… Руки, чтоб тебя! Я ведь пну…

— Сочтемся. — Четрн с усмешкой потер бок.

Горячая искра пламени клюнула Михаила в щеку. Пробормотав спросонья невнятное ругательство, он схватился за лицо и открыл глаза.

— Подъем, — Из-за деревьев показался Бэрит. Ссыпав у костра ворох сучьев, он пристроился у огня и довольно потер руки. Над ним с воинственным видом летал Ийк, вооруженный сучковатой дубиной. Чуть дальше виднелись проверявшие тауров воины, среди них непринужденно фланировала Чарна.

Михаил нехотя выбрался из-под плаща и поежился от холодного ветерка.