Кристофер Паолини - По ту сторону звезд [litres]

Дверь медотсека открылась, вышла Хва-Йунг.

– У тебя есть минутка? – окликнула ее Кира. – Мне кое-что нужно.

Механик уставилась на нее.

– Чего? – спросила она.

В устах любого другого члена экипажа этот краткий вопрос прозвучал бы грубо, но в устах Хва-Йунг, подумала Кира, это было всего лишь требование предоставить дополнительную информацию.

Кира объяснила, что ей нужно и чего ей бы хотелось (это были две разные просьбы).

– Сюда, – указала Хва-Йунг и зашагала в центр корабля.

Когда они двинулись вниз по центральному трапу, Кира с любопытством глянула на механика:

– Можно спросить, как ты попала на «Рогатку»?

– Капитану Фалькони требовался механик. Мне требовалась работа. Теперь я здесь.

– У тебя есть родные там, на Шин-Заре?

Макушка Хва-Йунг нырнула в кивке:

– Множество братьев и сестер. Родных и двоюродных. Я посылаю им деньги, когда получается.

– Почему ты улетела?

– Потому что, – сказала Хва-Йунг и шагнула со ступеньки на палубу прямо над грузовым трюмом. Она подняла руки, сложила ладони домиком: – Бум! – И развела руки, раздвинула пальцы.

– А! – Кира не поняла, насколько буквальным был этот ответ, и предпочла не уточнять. – Ты там бываешь иногда?

– Один раз была. И все.

Сойдя с центрального трапа, они прошли по узкому коридору в помещение, примыкавшее к внутренней обшивке корпуса.

Это и была мастерская механика, забитая всевозможным оборудованием, в том числе незнакомым Кире: здесь оказалось очень тесно, но все имущество безупречно рассортировано. В нос ударила вонь растворителей, а от запаха озона на языке появился горький, похожий на никель вкус.

– Предупреждение: по сведениям Лиги Союзных миров, некоторые химические вещества вызывают рак, – объявила Хва-Йунг, протискиваясь боком между какими-то механизмами.

– Его нетрудно вылечить, – заметила Кира.

Хва-Йунг прищелкнула языком:

– Но бюрократы все равно требуют предупреждать. – Она остановилась перед высокой стойкой с ящиками в глубине помещения и похлопала по ним рукой. – Вот. Металлические порошки, поликарбонаты, органические субстраты, углеродное волокно и так далее. Материалы на любой вкус.

– Есть что-то, чего лучше не трогать?

– Органические вещества. Металлы раздобыть нетрудно, а органику труднее, и она дороже.

– Хорошо, ее трогать не буду.

Хва-Йунг пожала плечами:

– Можешь брать. Только не увлекайся. И аккуратнее, не занеси частицы из одного ящика в другой. Если появятся примеси, мы не сможем использовать эти вещества.

– Поняла. Буду следить.

Затем Хва-Йунг показала Кире, как отпирать ящики и осторожно открывать упаковки внутри.

– Все поняла? Пойду, попробую напечатать то, что ты просила.

– Спасибо.

Хва-Йунг ушла, а Кира первым делом сунула пальцы в горку алюминиевого порошка, предложив Кроткому Клинку:

– Ешь.

Воспользовался ли он этим предложением – она не могла сказать.

Она запечатала упаковку, задвинула ящик, взяла влажную салфетку из открытого шкафчика на стене, протерла руки и – дождавшись, чтобы кожа просохла, – повторила тот же опыт с порошком титана.

И так, ящик за ящиком, она перепробовала все имевшиеся на корабле запасы. Видимо, «скинсьют» утолил свой аппетит ночью, поэтому к большинству веществ остался равнодушен, однако выказал определенное предпочтение редкоземельным элементам (в том числе самарию, неодиму, иттрию), а также кобальту и цинку. Кира с удивлением отметила, что к биологическим соединениям он не притронулся.

Закончив, Кира ушла из рабочего помещения – Хва-Йунг осталась там, склонившись над монитором главного принтера, – и вернулась в камбуз.

Она приготовила себе поздний завтрак и неторопливо его съела. Дело шло к полудню, а она уже до смерти устала. Тренировка с Воробьем – если это можно назвать тренировкой – серьезное испытание.

Низ живота снова свело, и Кира скривилась. Ну, замечательно! Только этого не хватало.

Она подняла глаза – вошла Нильсен. Помощник капитана что-то вытащила из холодильника и села напротив Киры.

Некоторое время они ели в молчании.

Потом Нильсен сказала:

– Ты отправила нас в странный путь, Наварес.

Проглоти путь.

– Не спорю… Вас это беспокоит?

Нильсен положила вилку на стол:

– Меня не радует, что мы улетаем на полгода с лишним, если ты об этом. К тому времени, как мы вернемся, Лига окажется в очень тяжелом положении, если только эти налеты каким-то чудом не прекратятся.

– Но мы сумеем помочь – если найдем Посох Синевы.

– Да, я в курсе насчет цели экспедиции. – Нильсен глотнула воды. – Подписывая контракт с «Рогаткой», я не рассчитывала участвовать в боях, разыскивать инопланетные реликвии или совершать вылазки в неисследованные регионы галактики. И вот пожалуйста.

Кира кивнула:

– Ага. Я тоже ничего такого не имела в планах… Кроме исследования дальних регионов.

– И инопланетных реликвий.

Кира невольно улыбнулась:

– Ну да.

Улыбнулась слегка и Нильсен. А потом, к удивлению Киры, сказала:

– Я слышала, Воробей выжала тебя сегодня досуха. Ты справляешься?

Вопрос вполне естественный, но забота растрогала Киру:

– Справляюсь. Но нелегко. Все это нелегко.

– Понимаю.

Кира поморщилась.

– А сейчас еще, – она коротко рассмеялась, – вы не поверите…

И она рассказала Нильсен, что у нее восстановился цикл.

Первый помощник сочувственно вздохнула:

– Какая неприятность. Хорошо хоть, не надо беспокоиться насчет крови, прокладок…

– Ага. Спасибо «скинсьюту» за маленькие услуги.

Кира приподняла бокал в шутливом тосте, и Нильсен повторила ее жест.

Затем помощник капитана сказала:

– Послушай, Кира, если тебе понадобится с кем-то поговорить, помимо Грегоровича… приходи ко мне. Моя дверь всегда открыта.

Кира с минуту всматривалась в ее лицо, чувствуя, как набухает в ней благодарность. Потом кивнула:

– Буду это помнить. Спасибо.

Остаток дня Кира помогала то тому, то другому члену экипажа. Перед входом в сверхсветовое пространство многое еще надо было успеть сделать: проверить трубы и фильтры, провести диагностику, общую уборку и так далее.

Против такой работы Кира нисколько не возражала. Ей нравилось приносить пользу, и заодно это отвлекало от лишних мыслей. Она даже помогла Тригу починить койку в своей каюте, поврежденную чужью. И была рада этому, потому что – если все пойдет нормально – ей предстояло провести на этом матрасе несколько месяцев в дремоте, спячке, вызываемой Кротким Клинком.

Мысль эта ее пугала, так что она постаралась работать усерднее и отвлечься от нее.

Наступил вечер по расписанию корабля, и в камбузе собрались все, кроме морпехов. Даже Воробей пришла.