Кристофер Паолини - По ту сторону звезд [litres]

– Было ли это законное применение силы или же реакция опасного, не контролирующего себя субъекта? Решать вам. Позднее видели, как Эллен Камински доставили на крейсер военно-космического флота «Дармштадт». Едва ли она предстанет перед судом по уголовному обвинению. Мы постаралась расспросить пассажиров, которые общались с Эллен. И вот их ответы…

Снова включилась запись, и Кира увидела энтропистов в коридоре где-то на «Мальперте».

– Прошу прощения. Подождите, – попросил их закадровый голос. – Что вы могли бы рассказать нам об Эллен Камински, женщине, убившей медузу на «Рогатке»?

– Нам нечего сказать, узница! – дуэтом ответили Веера и Джоррус и наклонили головы, пряча лица в складках капюшона.

Затем появился Феликс Хофер, который вел за руку племянницу:

– Инопланетянин хотел застрелить Налу, вот ее. Камински помогла спасти Налу, спасти нас всех. Для меня Эллен Камински – герой.

Камера переключилась на Инарё – та стояла на космодроме и стоя продолжала вязать со спокойным и самодовольным лицом. Кот лежал воротником у нее на плечах, укрытый длинными волосами, и высовывал лишь нос и уши с кисточками.

– Кто она? – переспросила Инарё. Улыбка ее могла напугать любого. – Она – ярость звезд, вот она кто такая. – Громко рассмеявшись, она отвернулась от камеры: – Пока-пока, жучок мелкий!

Вернулся голос диктора, а на экране вновь возник кадр с Кирой, пронзающей инопланетянина.

– Ярость Звезд. Кто же эта загадочная Эллен Камински? Новая порода супербойца? И что это за скинсьют? Экспериментальное биооружие? Увы, пока мы не можем сказать. Станет ли это когда-нибудь нам известно? – В кадре увеличенное лицо Киры, темные глаза, грозная гримаса. – Но так или иначе одно мы знаем точно: медузам следует опасаться ее. И уже за это ваш репортер не может не испытывать благодарности. Ярость Звезд или Звездная Ярость – кем бы она ни была на самом деле, приятно знать, что она сражается на нашей стороне… Шимар Абозэ для «Ар-Ти-Си-ньюс».

– Черт бы ее побрал, – проворчала Кира, отключаясь.

– Похоже, мы вовремя свалили, – заметил Фалькони.

– Ага.

Триг, сидевший в другом конце рубки, ухмыльнулся:

– Звездная Ярость! Ха! Можно я так и буду называть вас, мисс Наварес?

– Попробуй – схлопочешь.

Нильсен убрала выбившуюся прядь волос в свой строгий «конский хвост».

– Это не так уж плохо. Чем больше людей знают о вас, тем сложнее будет Лиге упрятать вас и притвориться, будто Кроткого Клинка никогда не существовало.

– Наверное, – откликнулась Кира не слишком убежденно.

Она не очень-то верила в подотчетность любого правительства. Захотят ее «исчезнуть» – так и сделают и не посчитаются с общественным возмущением. Публичность была ей ненавистна. Теперь она не сможет действовать под прикрытием.

«Рогатка» включила двигатели и легла на курс, члены экипажа разбрелись по кораблю продолжать подготовку к дальнему перелету. Как сказал Триг, они «уже сто лет не гоняли на сверхсветовой». Перебрать припасы, проверить работу систем, закрепить все предметы, вплоть до ручек, чашек, одеял, каких-то мелочей, которые морпехи стронули с места, когда обыскивали «Рогатку», – все надежно пристроить с расчетом на длительные периоды невесомости. И еще десятки дел, больших и малых, которыми требовалось заняться.

Шло к вечеру, но Фалькони распорядился делать все не откладывая: «Мало ли что случится завтра. Может, нам уже в затылок дышит очередная стая уродов».

С такой логикой не поспоришь. Киру Хва-Йунг попросила помочь ей в трюме, распаковать ремонтных ботов, которые «Рогатка» приобрела на станции «Мальперт» взамен потерянных при абордаже медузьего корабля. Несколько минут они работали молча, потом Хва-Йунг подняла глаза и сказала:

– Спасибо, что прикончила того гада.

– Медузу?

– Да.

– Не за что благодарить. Рада была помочь.

– Если бы не ты… – вздохнула Хва-Йунг. Она покачала головой, и глубокое волнение отразилось на обычно невозмутимом лице. – Придет день, угощу тебя мясом и соджу, выпьем вместе. Втроем – ты, я и Воробушек.

– Придет день! – подхватила Кира и решилась спросить: – Ты не против, что мы отправились за Посохом Синевы?

Ни на миг не прерывая распаковку ботов, Хва-Йунг ответила:

– Мы окажемся далеко от всех станций, и если с «Рогаткой» что-то случится… Хорошо, что «Дармштадт» с нами, вот что я скажу.

– А сама наша миссия?

– Это нужно сделать. Айш! Что тут рассуждать?

Они заканчивали возню с последним ящиком, когда перед глазами Киры появилось сообщение:

<���Жду тебя в гидропонной оранжерее, как освободишься. – Фалькони>.

<���Пять минут. – Кира>.

Она помогла Хва-Йунг избавиться от упаковки, извинилась и поспешила прочь из трюма. Уже на центральном трапе она спохватилась и спросила:

– Грегорович, где гидропонная оранжерея?

– Следующая палуба. До конца коридора, налево, потом направо – и ты на месте.

– Спасибо.

– Битте [12].

Запах цветов приветствовал Киру на подступах к оранжерее – цветов, трав, водорослей и всякой зелени и поспевающих плодов. Так пахло и в парниках на Вейланде, где отец выращивал Полуночные созвездия. Внезапно ей захотелось оказаться под открытым небом и чтобы вокруг живые растения, а не корабль, провонявший человеческим потом и машинным маслом.

Ароматы усилились, когда гермодверь распахнулась и Кира ступила во влажную атмосферу оранжереи. С потолка свешивались ползучие растения, в темных сосудах в питательной среде прятались водоросли. Все почти как в той оранжерее на Адре, где она провела столько часов наедине с Аланом и ту последнюю, самую важную ночь, когда он сделал ей предложение.

Печаль охватила ее – столь же пронзительная, как иной запах.

Фалькони стоял в глубине помещения, склонившись над столом и обрезая растение с обвисшими, словно воском намазанными лепестками – белыми, нежными. Кире этот вид не был знаком. Капитан засучил рукава, выставив напоказ шрамы.

Для Киры интерес Фалькони к садоводству оказался полной неожиданностью. Но тут она припомнила бонсай в его каюте.

Фалькони срезал с растения лист. Потом другой. Каждый раз ножницы его щелкали весьма решительно. Все растения придется отдать на переработку перед входом в сверхсветовое пространство. Пережить долгое путешествие без пригляда они не могли, к тому же производили слишком много тепла. Несколько самых любимых растений, возможно, отправят в крио (если «Рогатка» располагает соответствующим оборудованием), и только они и спасутся.

Фалькони отложил ножницы и выпрямился, упираясь руками в стол.

– Когда ты проткнула нумериста…

– Его зовут Боб.