Алекс Ферр - Инквизиция и кошка 2: Кровавая жатва [СИ]

— И что делать будем? — спросила я. Сидеть в сером ничто далеко не самая манящая и радужная перспектива.

— Погулять хочешь?

— А чем нам ещё заняться?

— Можно заняться сексом, — невозмутимо ответил Андроктонус, сально оскалившись.

— Знаешь же, что мне по нутру больше женщины, — отбила выпад ифрита я.

— Ты вообще на моей территории, стоило бы проявить хоть немного уважения. Да и принципами всегда можно поступиться, — не сдавался Андроктонус.

— Рисовать себе в воображении ты можешь что угодно. Я на секс с тобой не подписывалась.

— Да ладно, я всего лишь прощупал почву. Нравишься ты мне.

— Стоп, а вы с Мелоди…

— Нет, — отрезал ифрит. — У нас с ней пользовательский договор. Я всегда при ней, а она в нужный момент поможет мне с одной проблемой.

— Какой? — поинтересовалась я, да и признаюсь, начало жечь любопытство.

— Давай об этом потом. Ты же понятия не имеешь, какой он, мой родной мир.

— Не-а, — согласилась я. — Покажешь?

— Обязательно, — закивал Андроктонус. — Но я же почти культурное лицо мужского пола. Позволь уступить тебе право выбора первой прогулки. Куда хочешь? Только учти, энергия, которую влили в тебя ведьмы сейчас и есть твоё тело. Ни больше ни меньше. Именно она удерживает сознание, поэтому осторожно. Плюс — ты можешь спокойно путешествовать в подпространстве, минус — ты всё-таки видима. Сильные маги смогут разглядеть твоё сознание за завесой чистой силы.

— А услышать? — в голове начала зреть глупая, но желанная идея.

— Если тебе нужно будет, я помогу передать звук. Впрочем, как я уже сказал, сильные маги услышат без проблем.

— Да вряд ли он услышит. Поможешь?

Я кратко пояснила, с кем больше всего хочу увидеться.

— Значит, поехали, — ифрит приблизился и поглотил меня, странно было ощущать себя и его единым целым, тем более что управление принадлежало целиком и полностью Андроктонусу.

И мы полетели. Ифрит уверенно ориентировался в едином сером пространстве, для меня же основной точкой опоры стал собранный мною клон. Он отдалялся, уходил то вправо, то влево, а Андроктонус всё нес и нёс меня непонятно куда. Потом мы нырнули в портал. Краски вернулись. Я увидела Солаю и Марианну, проделывающих какие-то манипуляции с моим целым, но окровавленным телом. Чуть поодаль, трясясь как лист на ветру, стояла Мелоди, за плечи её обнимал Себарис, гладя по голове. Время тянулось будто резина: движения инквизиторш были сильно замедлены, будто кто-то не до конца вжал педаль тормоза.

— Для нас время течёт по-другому. Мой косяк, прибудем на место, всё восстановится.

— Хорошо.

Потом в дикой свистопляске замелькали цветные пятна, и через несколько секунд мы оказались среди полей, засеянных злаками. Ранняя весна не торопилась рядить их в колосья: только высокая, не успевшая стать жёсткой трава, матово поблескивающая при свете солнца. Мы подлетели к деревянной перегородке, смутно напоминавшей имитацию забора, но таковой не являвшейся. Две параллельных земле бревна на врытых в почву столбах могли удержать разве что совсем тупоголовое, достаточно крупное животное.

По вытоптанной земле приближалась жалкая фигурка, обряженная в грязную рабочую одежду.

Андроктонус выпустил меня.

— Это он?

— Он. Иди.

И я полетела навстречу опальному инквизитору. Юнг, весь потный, толкал впереди себя тележку, наполненную полужидким свиным дерьмом вперемешку с соломой. На шее красовался уже знакомый подавитель. Он меня не видел, зато я как следует могла разглядеть всё то убожество, в котором он сейчас находился. Запаха я не чувствовала, но опыт жизни в деревне подсказывал, что здесь можно было ещё и задохнуться, несмотря на обильные проветривания. Свинья далеко не самое чистоплотное животное, особенно в условиях скученного содержания.

— Приве-е-е-е-е-т! — проорала я рядом с ухом Юнга, из-за чего тот едва не перевернул тележку.

— Кто здесь?! — ошарашенно спросил бывший каратель, шаря по сторонам головой.

— Твоя роковая кошка, — насмешливо ответила я, отойдя от него чуть в сторону.

— Рийзе?

— Да, Жозеф, это я. Сколько тебе ещё здесь куковать?

Инквизитор вздохнул.

— Лет двадцать точно. Потом обещали перевести на службу полегче. Ри, мне жаль, что так получилось.

Я села на перевёрнутое вверх дном металлическое ведро и приготовилась к тому, что наконец смогу высказать о нём всё, что думаю.

— А девчонок, ни за что проданных в рабство тебе не жаль, скотина?

— Ри, это служба. Что мне приказали, то я и сделал.

— Ты была его ученицей.

— И что?! Сожгли бы меня одну. Ты сломал жизнь моим сёстрам. Чистым, ласковым созданиям. Ты заслуживаешь смерти, ублюдок. Молись всем богам, чтобы вас защитил Пророк. Потому что я снесу и тебя, и твоих грязных работодателей. Останется только пепел.

— Зубы пообломаешь, дурочка, — блаженно подставляя лицо солнцу, сказал Жозеф.

— Посмотрим, убогий. Вы столько лет отравляли жизнь безвинным, поэтому готовьтесь ловить бумеранг.

— Ты ничего не сможешь противопоставить, имя нам — легион.

— На твоём месте не была бы так уверена. Радуйся дерьму, которое сейчас разгребаешь, потому что оно будет последним, что ты увидишь в этой жизни.

— Я доложу инквизиции, что ты приходила. Тебя мигом начнут гонять, проверяя лояльность. Да и вряд ли ты выдержишь…

— Сначала докажи, что к тебе вообще кто-то приходил, ублюдок.

— Зря ты к нему со своей мстительностью сейчас лезешь, — задумчиво сказал Андроктонус, когда мы возвращались в то место, где встретились.

— А почему этот урод думает, что он сейчас несправедливо наказан? — возразила я. — Почему они считают себя вправе ломать другим жизни и не получать никакой отрицательной отдачи?

— Всё сложно, Рийзе. Ты действительно хочешь узнать, что творится в голове работников инквизиции? Придёт время, и они сами тебя посвятят в свою идеологию.

— Хочешь сказать, что там имеет место быть промывка мозгов? По мне, так там просто рассадник умалишённых, которым по ошибке досталось слишком много полномочий.

— Нет, ты не права. Адекватности многих можно позавидовать. Взгляни на свою наставницу, Марианну. С каким знанием дела она соблазняла вельмож Императора, причём многие были сильнее её, для проверки на вшивость, ты бы видела. Тактика этой элитной ведьмы заслуживает уважения.

— Но мотивы-то гнилые! Сколькие отправились на гильотину?

— А сколько народу может сгинуть в гражданской войне? — ответил вопросом на вопрос ифрит. — Ты же понимаешь, что здесь нет абсолютного добра и зла. Мерзость и разврат повсюду, куда не плюнь. Ваши школьные заговоры — всего лишь робкие попытки играть по-взрослому. Но если тебе станет легче, могу сказать, что каждого отдельного инквизитора в несёт совершенно по-разному. Кто-то пьёт, как не в себя, кто-то предается разврату, кто-то находит утешение в благотворительности или азартных играх.