Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

Архаон наблюдал, как челюсти дракона открылись. Купаясь в сиянии прохода, открылся ужас пасти чудовища. В его глубине Архаон увидел еще одну голову — слепую, непристойную челюсть, вставленную в первую. Огромная голова бросилась на воина Хаоса, со всей своей изуродованной плотью и искривленными клыками. Архаон отшатнулся от существа, которое, казалось, вытянулось на собственной ужасной шее. Челюсти раздвинулись, открыв третью пару челюстей внутри второй. Подобно телескопу, ужасный придаток вытянулся, щелкая на Архаона с дикой, ритмичной самозабвенностью. Зверь так сильно хотел его плоти и его души, что Архаон почувствовал это по лихорадочному щелчку вставленной челюсти. Архаон пнул монстра в ответ, его правый ботинок зацепился за чудовищную ловушку для клыков. Челюсти втянулись и протащили темного храмовника немного назад по песку, прежде чем его ботинок освободился. Не имея ничего, кроме обглоданного сапога мародера за свои муки и неприятности, разъяренный Огненный Клык вытащил свои узкие челюсти из входа в пещеру и поднял свои обожженные лавой вопли в небо.

Архаон попытался плюнуть вслед зверю, но в комнате было слишком жарко, а во рту пересохло. Он должен был уйти от адской интенсивности потока лавы. Прихрамывая одним ботинком по острому как бритва вулканическому сланцу, Архаон направился вверх по обжигающему проходу. Когда он пробирался сквозь темноту внутри горы, расплавленное сияние освещало его путь, Архаон посмотрел вниз на свою окровавленную руку, на свои отсутствующие пальцы. Он должен был что-то сделать с этой травмой. Присев на корточки и потянувшись к пузырящейся лаве так близко, как только осмелился, он почувствовал, как жгучая агония вспыхнула снова, когда жар прижег рану. Убрав руку и поработав оставшимися пальцами и большим пальцем, он обнаружил, что они обожжены, но исправны. Оторвав клочок одежды от своего тела, он соорудил и быстро повязал повязку, прежде чем, пошатываясь, двинуться дальше в сиянии пещеры.

Иссушающая пытка, казалось, продолжалась вечно. Проход прокладывал себе путь через раскаленную гору, и Архаон, спотыкаясь, шел по нему, половина его лица и голова были повернуты к расплавленной реке, выжженные до красноты. Воин Хаоса, наконец, почувствовал некоторое облегчение, когда проход открылся и канал расширился. Он на мгновение прислонился к зазубренной черной скале, съежившись от сильного жара, прежде чем поднять взгляд вверх. Только тогда он понял, что достиг конца проклятого Черного Меридиана. Путешествие было закончено. Он пришёл.

Гора Сено

Южные пустоши

Горестные рога: сезон огня

Натянув лохмотья на рот, Архаон обнаружил, что ему трудно дышать. Открывшаяся камера представляла собой яму с жаром и ядовитыми газами. Он оказался внутри колоссального конуса скалистого вулкана. Интерьер казался спящим, если бы не бурлящее озеро лавы, которое доминировало на полу камеры и освещало стены конуса свечением подземелья. Прихрамывая к нему, Архаон обнаружил, что ряд камней, похожих на ступени, вел от бурлящего берега к острову из черной скалы, который занимал середину озера. Оглядевшись, Архаон обнаружил, что все стены внутри конуса были украшены каменными гробами. Покоясь на скалах и отрогах, равноудаленных друг от друга и достигающих внутренней части спящего вулкана, Архаон увидел тысячи саркофагов, грубых и вырезанных из магматической породы. Ковыляя к ближайшему, опирающемуся на зазубренные отроги в скале поблизости, темный храмовник увидел, что на нем была Разрушительная Звезда объединенных Сил Хаоса. Приложив ухо к крышке гроба, воин Хаоса услышал странный звук. Архаон узнал бы его где угодно. Это был звук битвы. Это был звук лязгающих клинков, воинственных криков и умирающих людей. Звук был далеким. Как эхо вечности. Архаон вытащил один из нескольких коротких клинков, которые у него были, а именно — курганский фальчион. Используя расклешенный кончик бедного клинка, Архаон снял крышку с саркофага и отодвинул ее в сторону. Звуки вечной битвы затихли. В гробу не было костей. В нем были только ржавые остатки клинка Хаоса. Прислушиваясь к крышкам саркофагов вновь и вновь, Архаон обнаруживал одно и то же. Далекую какофонию войны. Разные сражения. Разные голоса взывали к победе или смерти. В каждом Архаоне находил разлагающееся оружие — на некоторых все еще были пятна древней резни.

Темный храмовник кивнул сам себе. Он стоял в гробнице. Здесь, в порочных Южных Пустошах, были похоронены возвышенные воины Хаоса — их кости были восстановлены, чтобы увядать в ядовитом сердце этой горы, а их души — чтобы сражаться во славу своих безумных богов.

Оторвав лохмотья от своего туловища, Архаон обвязал ими ногу и зашагал к расплавленному озеру. И снова сильная жара угрожала захлестнуть его. Выйдя на первый камень, Архаон почувствовал, как со всех сторон на него обрушилась ослепляющая ярость озера. Когда он переступал с камня на камень, его воля слабела, колени подкашивались, ядовитые газы камеры наполняли его легкие, а жар обжигал кожу. Все шипело, чавкало и потрескивало. Когда он добрался до последнего камня, тот треснул и начал сползать в лаву. Присев на корточки, вцепившись руками в небольшой камень, а ногой держась за обжигающую поверхность озера, Архаон прыгнул. Он приземлился на сланцевый берег острова и покатился по разбитой скале, порезав себе спину мелкими осколками. Вытаскивая осколки камня из своей плоти, темный храмовник пошел вверх по берегу. Над ним вулкан открывался в раскаленную черноту мрачного неба.

Остров, казалось, поддерживал грубо высеченную архитектуру. Он был опален и посыпан пеплом. Сооружение лежало в руинах, но Архаон узнал некоторые элементы его конструкции. Там, казалось, были очаг и горшок с расплавленным камнем. Впадины содержали затвердевшие остатки расплавленного металла. Различные формы, которые были вырезаны в камне. Архаон даже увидел то, что осталось от молота, погребенного в пыли. Воин Хаоса был совершенно уверен, что он стоял в какой-то адской или демонической кузнице. Когда он прошел через разрушающиеся руины и достиг сердца гробницы-кузницы, его подозрения подтвердились.

Архаон упал на колени в вулканический песок. Он опустил голову в почтении и облегчении. Перед ним стоял каменный помост, на котором были собраны части адских доспехов. Архаон уставился на древнюю броню. В её дизайне было что-то просто чудовищное. Работа безумного гения какого-то демонического мастера. И металлические пластины, и кольчуга были сделаны из какого-то диковинного металла. Бронзовая кираса и наплечники костюма предполагали как стойкость, так и элегантность, в то время как пластины, покрывавшие обе руки и ноги, казалось, накладывались друг на друга для дополнительной защиты, как доски корпуса судна, построенного из клинкера. Прочные бронированные ботинки и замысловатая работа пластинчатых перчаток валялись брошенными в пыли, в то время как укрепленное пространство защитного щита с заклепанной славой восьмиконечной звезды и центральным шипом покоилось неподалеку. Бронзовые черепа были органично вписаны в устрашающий нагрудник. Они, казалось, дополняли злобный, наглый череп, который был страшным украшением шлема. Экстравагантные извержения демонического рога украшали бока шлема, в то время как скульптурные глазницы позволяли адскому свету кузницы проникать во внутреннюю тьму.