Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

Хоррвиц наблюдал, как тусклое сияние жаровни отражается в глазах охотника на ведьм, как безумие.

— Это совместное путешествие. Возьмём его с собой, — сказал Айзенкрамер, направляясь к прикованному Рааноку, стоявшему неподалеку. — Если не считать испорченного мяса вокруг его сердца — где находится его неудачная сделка с Разрушительным пантеоном — он весь мускулистый. Плоть, покрытая шрамами, покрытая чернилами и закаленная временем и жестокой необходимостью. Если вы распутный дикарь, бродящий по Пустошам, сражающийся за свою жизнь и отнимающий жизни других, вам нужно быть таким. Без духовной защиты цивилизованных людей и покровительства богов, которых следует бояться, а не умиротворять, они всего лишь животные, ищущие защиты стаи подобных зверей. Подобно дикому жеребцу, такие существа должны быть сломлены. И когда они появятся, они поведут вас дальше. А, Раанок?

— Он знает, где Архаон?

— Он утверждает, что да…

— Как ты можешь доверять слову развращенных? — бросил вызов Хоррвиц.

Айзенкрамер подошел к алтарю. Используя серебряный ковш, он налил святую воду в чашу.

— Мы с Рааноком через многое прошли вместе, — сказал Айзенкрамер храмовнику, но не сводя глаз с мускулистого воина. — Не так ли, Раанок?

Раанок бросил на генерала Охотников на Ведьм пронзительный взгляд. Айзенкрамер зачерпнул еще один глоток освященной священником воды.

— Да… мой господин, — выдавил из себя Раанок.

— Ты хочешь пить, Раанок? — спросил Айзенкрамер. — Могу я принести тебе еще воды? Чтобы попить? Чтобы промыть твои раны? Чтобы смыть кровь битвы и грязь порчи с твоего тела?

— Ты бы потратил наши скудные запасы воды на этот мешок скверны?! — выплюнул разъяренный Хоррвиц.

— А ты, мастер Хоррвиц, — прорычал Айзенкрамер, держа чашу между ними, — имеешь хоть малейшее представление о том, что делает такая святая вода с плотью развращенных?

Хоррвиц этого не сделал. Но он мог себе представить. Айзенкрамер наклонился вперед.

— Он знает, — вскипел генерал Охотников на Ведьм. Затем он повернулся к своему пленнику. — Да, Раанок? — спросил он.

— Нет, мой господин, — сказал воин, покусывая пересохшие губы. Дрожь пробежала по цепям благословенной стали вокруг его израненного и избитого тела. Металл толстых звеньев уже начал тускнеть и коричневеть.

— Видишь, мастер Хоррвиц, — сказал Айзенкрамер, — даже маленькие милости имеют свое место в арсенале следователя. Мы можем вести себя как цивилизованные люди, даже здесь, в Северных Пустошах.

Хоррвиц наблюдал за лицом Раанока. Он увидел там недавнее воспоминание о невыразимой боли, призрак неповиновения воина, исчезающий перед ними. Он был захвачен укреплением. Кораблём, который был затоплен. Раанок, предатель, который так много раз поворачивался раньше, снова повернулся.

— Кости Господни, — пробормотал Хоррвиц.

— Ты видишь? — сказал Айзенкрамер, отставляя чашу с благословенной водой в сторону и снова раскуривая трубку. — Жеребец… сломан. Мы сожгли всю ложь. Теперь засвидетельствуйте силу Бога-Короля, действующую внутри этого несчастного и заставляющую правду скрываться там, где она скрывалась. Он поклялся в верности почти всем остальным в этом мрачном месте, и теперь он клянется в этом нам.

Айзенкрамер ходил вокруг закованного в цепи воина, попыхивая трубкой, наполняя палатку шелковистым клубом дурно пахнущего дыма. Он подошел совсем близко.

— А теперь, продажная душа, если ты не возражаешь, давай продолжим нашу конференцию. Для мастера Хоррвица — чтобы доказать твою ценность для нашего предприятия.

— Да, мой господин, — ответил ему Раанок хриплым, сдавленным шепотом. — Диомедисс Безликий… — Айзенкрамер вернулся к своей книге. — Безликий, — прохрипел Раанок, его широкая грудь поднималась и опускалась от усилия под тяжестью цепей.

— Да?

— Считал себя Навеки Избранным Темных Богов, — прохрипел Раанок. — Его жестокий хозяин обманул его.

— Продолжай.

— Арашак Вар проследил свою родословную до военачальника Асавара Кула, — сказал воин Хаоса генералу Охотников на Ведьм. — Он думал объединить племена Помазанников.

— Орды Магнуса Благочестивого уже давно отправили их обратно в Царство Теней, — сказал Айзенкрамер с болезненным удовлетворением. — Но как же Архаон? Говори о нем, перебежчик.

— Архаон — восходящая звезда в Пустошах, — признал Раанок.

— И все же ты покинул его отряд, — добавил Хоррвиц. Айзенкрамер пронзил падшего храмовника суровым взглядом. Тому не понравилось вмешательство рыцаря.

— Мрачные небеса севера поражены множеством таких звезд, — кашлянул воин Хаоса. — У Архаона много врагов, более страшных, чем слуги Зигмара вдали от дома. Чемпионы, колдуны и военачальники, которые вырвут у него его судьбу.

— Итак, Диомедисс? Арашак Вар? — спросил Айзенкрамер, властно постукивая трубкой по боку разбитого шлема воина.

— Он натравил одного на другого, — сказал заключенный. — Чтобы схватить самого Безликого и подвергнуть курганцев опасности.

— Он направил их на наш путь! — рявкнул Хоррвиц, потеря сьера Эшенбека и сьера Штрауса все еще горела в его груди. Айзенкрамер одарил тамплиера волчьей улыбкой.

— Холодно, да? — сказал генерал Охотников на Ведьм. — Вот почему нам нужна разведка. Падшие Силы превращают не только тело отвратительного Архаона в живое оружие. Они делают это с помощью его разума. Они культивируют в своем слуге дикую хитрость.

— Он… — сказал Хоррвиц, колеблясь. — Он всегда был одаренным тактиком. Не следует его недооценивать.

— А мы и не недооцениваем, — сказал Айзенкрамер, прежде чем переадресовать свои вопросы негодяю. — Значит, он близок к этому? — Раанок медленно кивнул. — Кроме нас, кто охотится на Архаона в Пустошах?

— Их много.

— Имена.

— Воины, колдуны, демоны…

— Твой рот, кажется, полон вещей, которые я не желаю слышать, миньон, — сказал охотник на ведьм. — Может быть, выпьешь, чтобы прочистить горло?

— Вы это слышите? — спросил Раанок.

Хоррвиц прислушивался к реву полукровок, который, казалось, постоянно доносился с ветром.

— Зверолюди? — спросил храмовник.

— Повелитель Зверей Хазгар из Медного Бивня, — сказал им мародер.

— Так-то лучше, — успокоил его Айзенкрамер. — Он охотится на Архаона?

— Он и его бесчисленные орды, — сказал Раанок, — во имя кровавой славы его падшего бога.

— Мерзость бежит перед этой угрозой? — спросил Айзенкрамер.

— Он не может противостоять числу Хазгара без больших потерь для себя, — сказал Раанок, опуская свой разбитый шлем и пристально глядя сквозь искореженную дыру. — Или же вообще не может позволить себе встретиться с ними лицом к лицу.

Генерал Охотников на Ведьм подошел ближе.