Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

Внезапно лязг металла стих, и рыцари отступили. Кастнер попытался сделать крутой поворот в своей броне. Это было трудно. Терминус был занят тем, что отбивал удары наконечников копий и изогнутых лезвий, и храмовник потерял равновесие. Он обернулся и увидел перед собой Бошковица, борода которого тряслась от праведного гнева. Он почувствовал сокрушительный удар, когда Великий Магистр отбил его шлем в сторону взмахом молота. Мир внезапно закружился. Казалось, Великий Магистр начисто оторвал ему голову. Но это было не так. Он только что отправил тамплиера обратно в стену рыцарей и клинков. Сталь снова заскрипела сквозь его броню. Боль пронзила его спину и бедро.

Стряхнув чувство обратно в свой сотрясенный череп, Кастнер развернул Терминус и вонзил измученный клинок прямо в рыцаря позади. Он вытащил его и воткнул прямо в закованного в броню воина, которому не повезло занять его место. И снова беспорядочная толпа отступила. Подобно кулаку Зигмара, боевой молот Бошковица обрушился на тамплиера. Кастнер опустился на одно колено, будто чтобы получить благословение Бога-Короля, прежде чем поднять пылающий меч, чтобы перехватить невероятную силу оружия. Рукоятка боевого молота ударила по лезвию, Кастнер поднял меч над головой и удержал его от удара о каменные плиты святилища. Сочетание собственной силы Великого Магистра и рассекающего края крестоносного клинка Кастнера сняло с рукояти наконечник молота. Кастнер встал, чтобы воспользоваться своим преимуществом, но Бошковиц ударил его ногой прямо в нагрудник, отбросив назад на рыцарей.

— Держи его! — прорычал Великий магистр сквозь бороду, как лев. — Держи раба Губительных Сил!

Рыцарь Грифона схватил Кастнера за горло рукой, в то время как перчатка схватила его за доспех, крепко держа. Он почувствовал, как его шлем смялся, когда Бошковиц ударил его по шлему своими огромными кольчужными кулаками. Раз-два. Раз-два.

— Убейте его! — услышал Кастнер визг Великого теогониста. — Убей его сейчас же, Бошковиц!

Великий магистр Бошковиц протянул свои могучие кулаки, чтобы принять пару боевых молотов, брошенных ему рыцарями Огненного Сердца по обе стороны от себя. Он стиснул зубы и ударил молотами друг о друга, отчего они заискрились.

— Теперь ты умрешь, — выплюнул Бошковиц, поднимая один из боевых молотов, чтобы сбить с бронированных плеч храмовника потрепанный шлем. Кастнер не сомневался, что на этот раз Великий магистр отправит его голову в полет через всё Великое святилище. Собрав все оставшиеся силы, Кастнер нырнул. Опустив голову, как бык, он рванулся вперед, увлекая за собой рыцарей, державших его сзади. Когда боевой молот Великого Магистра Бошковица пробил черепа рыцарям его собственного ордена, перчатки отпустили Кастнера. Храмовник рванулся вперед, опустив потрепанный шлем и нацелив острие в открытую грудь Великого магистра. Когда его шлем врезался в нагрудник Бошковица, рыцарь захрипел. Острие вонзилось ему прямо в сердце. Опираясь на силу самого Бога-Короля, рыцарь продолжал сражаться, прижимая к себе Кастнера и обрушивая на спину тамплиера другой молот.

Кастнер оторвал голову от шлема, оставив острие в груди Великого Магистра, и встал в боевую стойку. Бошковиц посмотрел на острие, потом снова на Кастнера, направив на него оба боевых молота со всей силой, на какую был способен рыцарь. На этот раз Кастнер был готов к нему, отворачивая в сторону один боевой молот, затем другой, прежде чем снова ударить Терминусом по горлу Великого магистра. В Великом Святилище на мгновение воцарилась тишина. Бошковиц начал было что-то говорить, но его последние слова потонули в ужасном звуке, который издала его шея, когда голова откинулась назад и повисла между плеч. По всему залоу эхом отдался стук его коленей по каменным плитам и грохот бронированного тела о землю.

Еще несколько мгновений царила тишина, пока продолжалось звяканье металлической пластины Великого магистра. Она была нарушена властными воплями Великого Теогониста Лютценшлагера, когда он был удален в безопасное место от зала, трона и всего остального.

— Пушка! — крикнул он в панике, вызванной тем, что только он из всех слуг Зигмара в святилище знал о чрезвычайной важности смерти Кастнера. — Стреляйте из пушки. Уничтожить чужака. Кто-нибудь, прекратите это сейчас же!

Когда Лютценшлагера вытащили через дыру в кирпичной стене собора, Кастнер увидел, как чудовищная морда большой Батильды неуклюже подкатилась к отверстию. Это не имело значения, ответ рыцарей был мгновенным. По приказу Великого теогониста они обрушились на Кастнера неудержимой серебряной волной. Терминус отбил первые удары молотов и алебард, но Кастнер вскоре оказался зажат между бронированными телами рыцарей. Некоторые были движимы простой славой. Другие — горем из-за павших братьев. Иные — ища благословения Бога-Короля. Через несколько секунд всё превратилось в толчею из лат, а наиболее ярые в своих попытках покончить с Кастнером были оттеснены от тамплиеров рыцарями, которые находились дальше, желая сыграть свою роль в падении опасного врага.

Кастнер рвался телом из стороны в сторону, пытаясь создать вокруг себя хоть какое-то пространство, по крайней мере достаточное, чтобы поднять Терминус с того места, где он был зажат между похожими на тиски телами двух рыцарей-зигмаритов. Это было бесполезно. Рыцарей было слишком много, и нескончаемый поток воинов в доспехах вливался в Великое святилище из разрушенного проема и главных дверей. Кроме того, большая Батильда заряжалась и пламенела. Кастнер не сомневался, что Великий теогонист прикажет как можно скорее пустить в ход великую пушку и не позволит такому решению помешать такому соображению, как жизнь его рыцарей. Нужно было убить человека, который станет Вечноизбранным Хаоса и повелителем Конца Времён.

Кастнер почувствовал, как в него вонзилось лезвие алебарды. Зловещее острие копья вонзилось ему в плечо, прорезая горячий путь сквозь мясо и кости. Острия мечей пробивались между суставами и разрезанными кольчужными кольцами, чтобы вонзиться в его плоть. Эти горячие мучения и многое другое Кастнер ощущал через свою пойманную в ловушку форму. Он тяжело вздохнул. Он толкнул. Он попытался вытащить широкий клинок Терминуса, погасший между спинами двух столь же неподвижных рыцарей, но меч не поддавался. Кончик меча крестоносца яростно вонзился ему в лицо, оставляя глубокие порезы на лбу и щеке Кастнера, но храмовник не смог даже вытянуть шею. Внезапно стало трудно дышать, когда наконечник алебарды, вонзившийся в его торс, пробил пластину и вонзился в бок.

Кастнер потянулся к разноцветному свету, проникавшему сквозь витраж. Кончики его пальцев царапали пыльные балки. В последние мгновения жизни даже такой монстр, как Кастнер, мог оценить эту красоту. Он смотрел и ждал. Ждал смертельного удара сквозь столкновение тел. Дождавшись грома огромной пушки, повернулся на обезумевшую толпу рыцарей. Ждал заслуженной смерти.