Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

В Стране Троллей отряд делал ножны из низких зверей — существ из рога и клыка, некоторые из которых ходили на четырех ногах, а некоторые — на двух. Хотя чудовища обладали всеми преимуществами численности и грубой природы, они лишь слегка купались в темноте севера. Несмотря на то, что победа была одержана с трудом, победы отряда были победой выживания против стай и хищников, и, как таковые, были убогими подношениями пантеону ужаса. Как ни странно, для места с таким названием, отряд так и не столкнулся с таким существом как «тролль».

На протяжении всего их путешествия, с древними лесами Империи позади и жестокой кислевитской зимой в недавнем воспоминании, Дагоберт продолжал свои переводы. Заставив несчастную Жизель взять поводья повозки, в то врем как ветер и зверолюди выли сквозь рваный полог, Дагоберт пытался раскрыть тайны их назначения и судьбы. Как и всё, что сообщил Либер Каелестиор, всё, кроме самых важных деталей, было расплывчатым и открытым для интерпретации. «Нарочно», — подумал священник. Некродомо Безумный обладал темным даром, но он был не меньшим шарлатаном, чем другие пророки его рода. Иногда Некродомо подстраховывал свои ставки. Для такого предсказателя, события, происходящие в течение часа, дня, года или целой жизни, были подобны каплям воды в реке, протекающей мимо. Иногда вода была кристально чистой. В другое время воды были белыми от бурного вспенивания их течения или мутными от илистого бремени прошлых блужданий.

Архаон обычно расспрашивал жреца о книге и ее секретах. В то время, как раньше Дагоберта интересовало спасение Архаона и возможности, которые мог предоставить том, теперь чтение откровений Некродомо стало его обязанностью. Пока кони отряда взбирались вверх, а повозка с трудом пробиралась по тяжелому снегу перевала Черной Крови, Дагоберт читал о засаде северян. Лавина льда и камней, обрушившаяся перед отрядом, преградила ему путь и всадникам, которые ехали позади них. Жирные мародеры Эдрика Ульфенсбейна сидели на своих косматых скакунах, вырезая силуэты из рога, меха и топора в ослепительном сиянии Гор Края Мира. Северянин был известен в Йоттенхейме как Рыжий Эдрик, и говорили, что он и его норскийцы взимали большую пошлину с тех, кто путешествовал по Перевалу. Один путешественник — одна жизнь. Конина сопровождающих коней считалась дополнительным бонусом за хорошо выполненную работу, а люди Рыжего Эдрика растолстели на диете из конины и смерти.

Мародёры в 4 раза превосходили по численности Архаона и его Мечей, но это не имело большого значения. Убийцы Ульфенсбейна не могли сравниться с темным храмовниками и его рыцарями Хаоса. Архаон украсил снег их отрубленными конечностями и лиловыми фонтанами. С убитыми зимними скакунами и убитыми братьями-по-топору, последние из северян оставили своего лидера воинам Хаоса, решив спрыгнуть со скалы, на которой Архаон загнал их в угол. Рискуя силой тяжести, а не уверенностью в ужасной и немедленной смерти от руки Архаона, северяне могли бы совершить ужасное падение, если бы снег внизу был достаточно глубоким. Этого не было, и мародеры превратились в кровавые пятна на камнях и льду на склоне ниже. Эдрик Ульфенсбейн не пошел бы на такой трусливый поступок и подарил Архаону свои покрытые сосульками топоры. Скользнув дымящимся клинком Терминуса в сугроб, воин Хаоса с хрустом двинулся по скале к нему. Читая северянина, как охотник читает по следам дикого зверя, Архаон отступил назад и в сторону, вне досягаемости диких и убийственных замахов Рыжего Эдрика.

— Утопишь меня в снегу, северянин? — Архаон закипел, прежде чем нырнуть под дугу оружия норсканца и схватить его за шкуры. Бросив его в сугроб, Архаон продолжил хоронить человека заживо, топя его, как мог бы утопить в ручье или реке. Руки и ноги Рыжего Эдрика болтались, когда он задыхался в снегу, зажатый в лихорадочной хватке Архаона. Оставив тело северянина замерзать, Архаон отыскал Терминус и потащился мимо Дагоберта и Жизель, которые наблюдали за происходящим из фургона.

— Эта проклятая книга сегодня заслужила хлопоты по ее хранению, — сказал ему Архаон, указывая своим клинком крестоносца на проход, перекрытый небольшим морем оседающего снега. Дагоберт кивнул, содрогнувшись при мысли о том, каково было бы им, погребенным под лавиной. — Продолжай читать, — сказал Архаон. — Я хочу знать больше о несчастьях, которые нас постигнут… прежде, чем они действительно произойдут, конечно.

— Так не бывает, — немного резко сказал Дагоберт. Архаон повернулся к жрецу. Розовые от мороза щеки Дагоберта побледнели, а Жизель, прикованная к повозке, даже не взглянула на воина Хаоса. — Я имею в виду, милорд, — сказал Дагоберт, — что большая часть перевода — это просто догадки и интерпретации.

— Тогда угадай хорошенько, жрец, — сказал ему Архаон, шагая по снегу, — иначе мы все умрем ради секретов, уже находящихся в нашем распоряжении.

Воззвав сквозь кристально холодный воздух, Архаон приказал Цваю и Драю найти им альтернативный путь через Перевал. На обратном пути вниз по склону горы отряд и повозка столкнулись с обмороженным Горстом, флагеллантом, отягощенным цепями, только что догнавшим их.

Иеронимус Дагоберт сделал так, как велел ему хозяин. Когда отряд прошел над самым хребтом мира, проклятый том поведал Дагоберту о смерти с небес в виде стаи гарпий, гнездящихся на северо-восточных склонах, и о человеческой плоти, которую они намеревались извергнуть для своих визжащих, привязанных к скалам детенышей. В нем не говорилось о клане хобгоблинов Пронзенного Черепа, который выскочил из предгорий Темных Земель на длинноногих боевых дворнягах. Предгорья были частью их рабских угодий. Однако попытка поймать и заключить Архаона в тюрьму была более глупой, чем попытка убить его, поскольку хобгоблин-полухан и его клан обнаружили это слишком поздно. Отряд истребил клан до последнего всадника и долговязого волчьего скакуна, навсегда стерев клан Пронзенного Черепа и его каганат с лица Темных Земель.

Оставив рабские угодья для какой-то другой зловонной породы зеленокожих, Дагоберт отвел Архаона от различных типов гибели, которые можно было найти в крепости Узкулак с Хашутом, Отцом Тьмы, и оспариваемой цитаделью гномов Карак-Дума. Либер Каелестиор также предположил, что печально известная Дорога Черепов не содержала ничего, кроме врагов, недостойных клинка Архаона, и вела в Восточные Степи, где люди сходили с ума из-за отсутствия ориентиров на бесконечном пространстве горизонта. Поэтому по слову Дагоберта отряд отважился добраться до Разрушенного Берега, где земля и лед были неразличимы, а мир выглядел так, как будто его разбил кулак разгневанного бога.