Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

Архаон закрыл глаз. Он вздохнул. Его сердце замедлилось до колющего ритма ненависти. Он стал единым целым с тьмой. Потом до него дошло. Военачальник улыбнулся.

— Твой хозяин предлагает награду? — спросил Архаон. Он не потрудился повернуться, чтобы обратиться к демоническому колдуну.

— Возможно, — сказал Шириан. Затем задумчиво: — Архаон, дай ему что-нибудь достойное награды. Какое-нибудь предложение или предположение, что его интерес к твоей судьбе оправдан.

— Тебя послали с секретами, колдун, — сказал Архаон, его голос зловеще разнесся по пещере. — Заклинания. Этот Огненный Клык…

— Дикий дух змея, древний и давно ушедший, — сказал ему колдун. — Чудовище из клыков и пламени, перед которым не устояли бы ни одна стена или Великий Бастион. Ужас Великого Катая поражал восточные империи большую часть тысячи лет. Знаю, о чем ты просишь, воин Хаоса. Ты хочешь, чтобы я еще раз послал бурю перемен лорда Тзинча, обрушившуюся на мир однажды?

— Я бы так и сделал, — с безмятежной уверенностью сказал ему Архаон, прежде чем шагнуть в тень.

— Да, — прошипел Хезула Шириан — демонический колдун Тзинча, как уходящему Архаону, так и себе самому. — Да-с-с…

Черный Меридиан

Великий Восточный океан

Фестиваль призраков — Год шакала

Архаон слышал пушечную стрельбу. Это началось. Весть о его очевидной смерти распространилась, как болезнь, заражая умы чемпионов и безумцев фантазиями о кратком кровопролитии и о том, чтобы занять место Архаона во главе Разрушительной орды. Отрезанные от влияния других чемпионов, воины-капитаны судов, составляющих рейдовую флотилию Архаона, первыми заявили о своих взрывоопасных намерениях для своих покровителей и для самих себя. Месяцы беспокойного мира и пугающего единства взлетели на воздух, как бочка с порохом. Военные джонки, мародеры, пиратские шебеки и работорговцы — все стреляли друг в друга в упреждающих ударах, а абордажные и убойные команды сражались за вражеских богов.

Для Архаона, стоявшего в каюте Дравика Вейна на борту элегантного рейдера корсара-капитана, ничто не говорило о государственном перевороте лучше, чем смотреть сверху вниз на свой собственный труп. Человек-личинка, которым его заменила ведьма Нургла, был мерзок. Тёмный храмовник наполнился отвращением, когда узнал, что на борту «Злобы» были другие, которые наслаждались мускулами и рефлексами, закаленными десятилетиями сражений, и страшными чертами их военачальника. Двойник теперь носил посмертную маску: лицо, с которого исчезли заботы о командовании, с которого спал ужас неожиданного конца. Вейн перерезал его горло от уха до уха своим злым клинком и позволил крови стекать каскадом по нагруднику своей жертвы. Лицо воина было спокойным и невозмутимым. После смерти Архаон, казалось, познал покой, которого никогда не знал при жизни. Даже до того, как отрекся от своего слабого Бога-Короля и принял в качестве своих хозяев капризные Силы Хаоса.

Он ограбил свой собственный труп. Его зараженная броня и кольчуга. Его шлем. Его сапоги и перчатки. Его щит. Осквернённый клинок, Терминус. Сорвав с бедер изодранные в клочья обноски «Бури Плоти», он скользнул в свой запятнанный кровью камзол и липкие от крови доспехи. Он с ворчанием взвалил щит на плечо. С темнотой, извивающейся вокруг него, и тяжестью доспехов на теле, воин Хаоса чувствовал себя завершенным. Вложив свой двуручный меч в ножны за спиной, Архаон выхватил из каюты фонари дручии и разбил их о свое мёртвое подобие. Через несколько мгновений человек-личинка превратился в бушующий ад пламени, питаемого маслом, которое быстро начало распространяться по каюте.

Он уставился на свой собственный погребальный костер. Это был не только конец, но и начало. Он начнет все сначала. Он научится на своих ошибках и станет глашатаем, которого апокалипсис действительно заслуживает. Лейтенанты, зверолюди и мародеры, которые предали его, заплатят за это своими жизнями. Несчастные, которые подвели его, не заслуживали жизни. На борту плавучей крепости было только двое из сотен и сотен тех, в ком он нуждался. Кого он хотел бы взять с собой. Девушка Жизель, которая когда-то пыталась спасти его от самого себя, и отец Дагоберт, чье знание как его прошлого, так и открывающихся перспектив его будущего делало священника незаменимым. Кроме того, с ними был Либер Каэлестиор. Архаону понадобилась бы тайна его завтрашнего дня, содержащаяся в проклятом томе.

Взяв пару скрещенных корсарских сабель с того места, где Вейн выставил их на стене, Архаон пинком распахнул дверь. Он избавился от скрытности, которую использовал, когда входил в каюту рейдера из готической пасти заднего окна.

Солнце село над Великим Восточным океаном. Моррслиб еще не поднялась, но великий Маннслиб был низким и тяжелым на горизонте, отбрасывая свой кровавый двойник на темные воды, которые катились под ним. Дыхание Архаона затуманилось перед ним. Было холодно. Его поиски сокровищ Хаоса привели Злобы в самые дальние уголки южных морей. За пределами Затерянных островов. За континентальными мысами Люстрии и Хуреша. За пределами судоходных путей древних рас и досягаемости карт и таблиц. Небо было кристально чистым, а вода пронизывающе холодной.

Паруса рейдера дручии были свернуты на треугольных крюках. Наверху, затмевая крошечный корабль, виднелся горный силуэт Цитадели Злобы, ее изогнутые башни, похожие на полуночный коготь, жадно тянущийся к небесам. Замешательство корсаров на палубе рейдера было безжалостно использовано воином Хаоса, который вонзил шипастые гарды своих сабель в изможденные лица первых двух темных эльфов, которых он встретил. Душераздирающие крики боли привлекли корсаров и команду рабов к Архаону, который вскрыл их жестокими взмахами своих изогнутых клинков. Один из корсарских командиров Дравика Вейна был пронзён саблей насквозь, а затем превратился в импровизированный щит из чешуи и черной кожи, когда Архаон побежал к строящейся линии Осколков Ужаса дручии, которые всадили град гибких болтов из их арбалетов в труп офицера. Швырнув в них искалеченное болтами тело, темный храмовник проскользнул сквозь их ряды, отрубая конечности, насаживая головы в шлемах и разрезая плоть дручии.