Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

В таких случаях Шосс улыбался своей чарующей улыбкой, которая так шла к его лицу, а Басс пила и клялась, что из Росс в лучшем случае получится какой-нибудь провинциальный священник.

Биотехнос Пращ, слуга Дартина, с достоинством принял выпавшую на его долю удачу. Он получал еду и был ласков и внимателен к своему господину.

Когда над квартирой на улице Флайтов Империи начали скапливаться тучи, другими словами, когда кредиты императора растаяли почти без остатка, Пращ стал рассыпаться в жалобах, которые Шосс находил придурошными, Басс вредными, а Росс пагубными. Шосс посоветовал Дартину отформатировать этого получеловека, Басс предлагала предварительно изувечить, а Росс же изрекла, что хозяин просто не должен слышать ничего, кроме лести.

— Всем вам легко, — с досадой выразился Дартин. — Вот, к примеру, вам, Шосс. Когда вы животе с Мо в полном молчании, запрещая биотехносу разговаривать, и поэтому никогда не слышите от него дурного слова. Или вам, Басс, — парень принимал игру когда речевые обороты затрагивали пол собеседников, — когда вы ведете роскошный образ жизни и вашему Роберту представляетесь божеством. Или наконец, вам, Росс, всегда увлеченному богословскими занятиями и тем самым уже умеющему внушить величайшее почтение вашему биотехносу Эшу, киборгу, кроткому и благочестивому. Но как мне, не имея ни почвы под ногами, ни средств, не будучи ни Клериком, ни даже Адептом, — как мне внушить любовь, страх или почтение моему Пращу?

— Вопрос серьёзный, — хором ответили трое друзей. — Это дело внутреннее, домашнее. Биотехносов, как и дам сердца, надо уметь сразу поставить на то место, на котором желаешь их видеть, — заметил один из друзей. — Поразмыслите над этим.

Не то, чтобы всё были согласны с этими словами, но остальные оставили свои мысли при себе.

Дартин, поразмыслив, на всякий случай решил избить Праща и выполнил это с той добросовестностью, какую вкладывал во всё, что делал. Отодрав его как следует при случае, он запретил биотехносу покидать дом и службу без разрешения.

— Запомни и отведи в памяти целый кластер, — добавил парень, — что будущее не обманет меня. Придут лучшие времена, и твоя судьба будет устроена, если ты останешься со мной. А я слишком добрый хозяин, чтобы позволить тебе загубить свою судьбу, и не соглашусь отпустить тебя, как ты просишь. Короче, вникай в сказанное! Я тебя не отпущу.

Этот способ внушил Клерикам глубокое уважение к дипломатическим способностям Дартина. Пращ также исполнился восхищения, или же просто боясь побоев, уже больше не заикался об уходе.

Молодые люди постепенно зажили общей жизнью. Дартин, не имевший никаких привычек, так как впервые прилетевший в столицу из провинции и окунувшись в совершенно новый для него мир, усвоил привычки своих друзей.

Вставали в восемь часов зимой, в шесть часов летом и шли к Вельеру узнать пароль и попытаться уловить, что нового носится в воздухе. Парень, хоть и не был Клериком, но с трогательной добросовестностью исполнял службу. Он постоянно бывал в карауле, так как всегда сопровождал того из своих друзей, кто нёс службу. Его знали в казармах легионеров, и все считали его добрым товарищем. Лау Вельер, оценивший его с первого взгляда и искренне к нему расположенный, неизменно расхваливал его перед Императором.

Все три легионера тоже очень любили своего молодого товарища. Дружба, связывавшая этих четырех людей, и постоянная потребность видеться ежедневно по несколько раз, то по поводу какого-нибудь поединка, то по делу, то ради какого-нибудь развлечения, заставляя их целыми днями гоняться друг за другом. Всегда можно встретить этих неразлучных, рыщущих в поисках от Бансиона до площади перед резиденцией Лау Вельера, или от улицы Флайтов Империи до монастыря Рок.

Обещания данные Вельером, между тем, постепенно осуществлялись. В один прекрасный день Император приказал кавалеру Лау Эссару принять Дартина кадетом в свою роту. Парень со вздохом надел мундир Адепта. Юноша готов был бы отдать большую часть своей жизни за право обменять его на плащ Клерика. Однако Вельер обещал оказать ему эту милость не ранее, чем после двухлетнего испытания. Срок, который, впрочем, мог быть сокращен, если бы Дартину представился случай оказать услугу Императору или каким-либо другим способом особо отличиться. Получив это обещание, грегорианец удалился и на следующий же день приступил к несению службы. Молча и не сетуя на судьбу.

Наступил черед Шосса, Басса и Росса ходить за компанию в караул вместе с ним, когда тот бывал на посту. Таким образом, рота Лау Эссара в этот день, когда в нее вступил Дартин, приняла в свои ряды не одного, а четырех воинов.

Тем временем кредитам императора Легг Валтимора, как и всему хорошему на белом свете, имеющему начало, пришел и конец. И с этой поры для четырех друзей наступили трудные дни. Вначале Шосс содержал всю компанию на свои средства. Затем его сменила Басс, и благодаря одному исчезновению, к которым все уже привыкли, он еще недели две мог удовлетворять все их насущные потребности. Пришел наконец черед и Росс, которой, по её словам, удалось продажей своих богословских книг выручить несколько полноценных кредитов.

Затем, пришлось прибегнуть к помощи самого полковника Вельера, что выдал аванс в счёт причитающегося содержания. Но на эти деньги не могли долго протянуть три легионера, у которых накопилось немало неоплаченных долгов, и Адепта, у которого долгов ещё вовсе не было.

В конце концов, когда стало ясно, что скоро почувствуется недостаток в самом необходимом, они с трудом наскребли еще восемь или десять десятых кредита, с которыми Басс отправилась играть. Но девушке в этот день не везло. Она спустила всё и проиграла еще двадцать пять сотых кредита на честное слово.

И вот тогда стесненные обстоятельства превратились в настоящую нужду. Можно было встретить изголодавшихся легионеров, которые в сопровождении биотехносов рыскали по улицам и по пешеходным лабиринтам столицы в надежде, что кто-нибудь из друзей угостит их обедом. Ибо, по словам Росс, в дни процветания нужно было расшвыривать обеды направо и налево, чтобы в дни невзгод хоть изредка пожинать таковые.

Шосс получал приглашения четыре раза, и в каждый из них приводил с собой своих друзей вместе с их биотехносами. Басс была приглашена несколько раз и предоставила своим друзьям воспользоваться этим. Росс была звана больше всех.

Эта девушка, как можно было уже заметить, производила мало шума, но много делала.

Что же касается Дартина, у которого ещё совсем не было знакомых в столице, то ему удалось только однажды позавтракать каким-то шоколадом у священника родом из Грег и однажды получить приглашение на обед к Адепту корнету. Он привёл с собой всю свою армию и к священнику, у которого они уничтожили целиком весь его двухмесячный запас, и к корнету, который проявил неслыханную щедрость.