Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

— О чем? — Дартин насторожился.

— Нет, это уже не моя тайна! Я не могу раскрыть её вам.

— Кстати, — заметил Дартин, — простите, сударыня, что, хоть я и Адепт, все же вынужден призвать вас к осторожности. Мне кажется, место здесь неподходящее для того, чтобы поверять какие-либо тайны. Сыскари, которых я уделал, очень скоро вернутся с подкреплением. Если они застанут нас тут, то мы погибли. Я, правда, послал уведомить трех моих корешей, но кто знает, застали ли их дома…

— Вы правы! — с испугом проговорила лии Бон, озираясь. — Бежим, скроемся отсюда!

С этими словами она схватила Дартина под руку и потянула его к выходу на гравиплатформу.

— Эм-м. А куда бежать? — вырвалось у парня. — Куда скрыться?

— Прежде всего подальше от этого мегахолла. Потом видно будет.

Даже не активировав за сбой биометрические замки, они, выйдя, побежали по улице Флайтов Империи, завернули на Имперскую магистраль и остановились только у площади Ен Пис, где находилась крупная развязка всех магистралей столицы.

— А что же нам делать дальше? — поинтересовался юноша. — Куда мне сопроводить вас?

— Право, не знаю, что ответить вам… — прошептала госпожа Бон. — Я собиралась через моего мужа вызвать господина де Лау Орта и от него узнать, что произошло в Имперском дворце Гартмане за последние три дня, и не опасно ли мне туда показываться.

— Но ведь я могу пойти и вызвать господина де Лау Орта, — предположил Дартин.

— Конечно. Но беда в одном, в том, что господина Бон в Гартмане знали, и его бы пропустили, а вас не знают, и двери для вас будут закрыты.

— Пустяки! — возразил юноша. — У какого-нибудь из входов, верно, есть преданный вам привратник, который, услышав пароль…

Госпожа Бон пристально поглядела на молодого человека.

— А если я скажу вам его, тот заветный пароль? — прошептала она, — забудете ли вы его тотчас же после того, как воспользуетесь?

— Честное слово, слово дворянина! — произнес Дартин тоном, не допускавшим сомнений.

— Ладно. Я верю вам. Вы, кажется, славный молодой человек. И от вашей преданности, быть может, зависит ваше светлое будущее.

— Я не требую обещаний и честно сделаю все, что в моих силах, дабы послужить императору и быть приятным императрице, — воодушевлённо заявил Дартин. — Располагайте мною как лучшим другом.

— А куда вы спрячете меня на это время? — она сделала изумление.

— Нет ли у вас человека, к которому бы господин де Лау Орт мог за вами прибыть?

— Нет, я не хочу никого посвящать в это дело.

— Стопэ, — осёк девушку юноша. — Мы рядом с домом Шосса… Да, правильно.

— Кто это? Шосс, — проговорила имя.

— Один из моих друзей.

— Но если он вдруг увидит меня?

— Его нет, и, пропустив вас в квартиру, я ключ унесу с собой, — обнадёжил юноша.

— А если вернется? Так, вдруг раз и…

— Он не вернется. В крайнем случае ему скажут, что я привел девушку и она находится у него.

— Но это может меня очень сильно скомпрометировать, понимаете ли вы хоть это?

— Какое вам дело! Никто вас там не знает. И к тому же мы находимся в таком положении, что можем пренебречь приличиями. Делов? Интим без свидетелей и всё.

— Да? Так просто… — задумалась. — Пойдемте к вашему другу. Где он живет вы сказали?

— На улице Еру.

— Едем. Нечего терять время!

И они поймали гравикар, что бы помчаться дальше по хитросплетениям гравинаправляющих трасс. Это дешевле лайтфлая.

Шосса, как и предвидел парень, дома не оказалось. Дартин взял ключ-карту, которую ему как другу, всегда беспрекословно давали, поднялся по лестнице и впустил лии Бон в маленькую квартирку, уже описанную нами выше.

— Располагайтесь, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях, — пошутил он. — Стойте, заприте дверь и никому не открывайте иначе, как если постучат три раза… вот так. — И он стукнул три раза, два подряд и довольно сильно, третий раз после паузы.

— Поняла, — подтвердила девушка. — Теперь моя очередь дать вам наставление.

— Слушаю.

— Отправляйтесь в Гартман и постучитесь у калитки, выходящей на улицу Ель. Попросите Ремена.

— Хорошо. А дальше?

— Он спросит, что вам угодно, и вместо ответа вы скажете два слова: «Тор и Сееле.» Тогда он исполнит ваше приказание.

— А приказывать что?

— Вызвать господина де Лау Орта, камердинера императрицы.

— А когда он вызовет его и он выйдет?

— Вы пошлете его ко мне.

— Великолепно. Но где и когда я увижу вас снова? — парень забросил удочку надеясь на более интимное свидание.

— А вам очень хочется встретиться?

— Не верите?

— Тогда предоставьте мне позаботиться об этом и будьте спокойны.

— Я полагаюсь на вас, — парень хитро прищурился.

— Можете положиться.

Дартин поклонился молоденькой госпже, бросив ей самый томный взгляд, каким только можно было охватить всю её притягательную фигурку, и, пока спускался на эскалаторе, услышал, как дверь позади него захлопнулась и сработал биометрический замок. Мигом доехал до Гартмана. Подходя к невзрачной двери с улицы Ель, он услышал, как хронометр пискнул. Десять часов.

Все события, только что описанные нами, промелькнули за какие-нибудь полчаса.

Все произошло так, как говорила Бон. Услышав пароль, Ремен поклонился. Не прошло и десяти минут, как Лау Орт стоял в комнате привратника. Дартин в двух словах рассказал обо всём, что произошло, и сообщил, где находится девушка. Лау Орт дважды повторил адрес и поспешил к выходу. Но, не сделав и двух шагов, вдруг вернулся.

— Молодой человек, — молвил, обращаясь к юноше, — разрешите дать вам совет.

— Какой же, даже интерес вызывает?

— То, что произошло, может доставить вам неприятности. Это мягко, — заявил покровительственным тоном.

— Вы так думаете?

— Я в этом уверен. Нет ли у вас друга, у которого отстают часы?

— Ну, а дальше?

— Навестите его, с тем чтобы потом он мог засвидетельствовать, что в половине десятого вы находились у него. Юристы называют это алиби.

Дартин нашёл совет благоразумным и что было сил помчался к Лау Вельеру. Но, не заходя в гостиную, где, как всегда, было много народу, он попросил разрешения пройти сразу в кабинет. Так как Дартин часто бывал здесь, просьбу его сразу же удовлетворили, и слуга отправился доложить полковнику, что его молодой земляк, желая сообщить нечто важное, просит принять его. Минут через пять Вельер прошёл в кабинет. Поинтересовался у грегорианца, чем он может быть ему полезен и чему он обязан его посещением в столь поздний час.

— Простите, — молвил Дартин, который, воспользовавшись минутами, пока оставался один, успел переставить часы аж на три четверти часа назад. — Я подумал, что в двадцать пять минут десятого еще не слишком поздно заявиться к вам.