Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

Предаваясь любовным мечтам, разговаривая со звёздным небом и улыбаясь искрам отдалённых светил, Дартин просто брёл. Оказавшись поблизости от дома, где жила Росс, он решил зайти к своему другу, чтобы объяснить ей, зачем он посылал к нему Праща с просьбой немедленно прийти в мышеловку. Если Росс у себя, когда пришёл биотехнос-слуга, он, без сомнения, поспешил на улицу Флайтов Империи и, не застав никого, кроме разве что двух товарищей, не смог понять, что всё это должно было значить. Необходимо объяснить, почему Дартин позвал своего друга. Вот что постоянно бубнил себе под нос парень.

В глубине души он видел в этом удобный повод поговорить о прелестной девушке лии Бон, которая целиком заполонила если не сердце его, то мысли уж точно.

Не от того, кто влюблен первый раз и чистой душой, можно требовать молчания. Первой любви сопутствует бурная радость, и ей нужен исход, иначе она задушит влюбленного окончательно.

Уже два часа, как Гранж погрузился во мрак, и улицы его начинали пустеть. Мегагород живёт и миллионы транспортов продолжают сновать тут и там, но пешеходные рукава и переплетения магистралей пустеют, избавляясь от горожан.

Все часы Луавильского предместья отчеканили одиннадцать и синхронизация коммуникаторов прошла автоматически. Тепло и тихо. Дартин шёл переулком, воздух был наполнен благоуханием, которое ветер доносил с улицы Жирар, из подвесных в гравитационном поле садов, насыщенных свежестью вечерней росы и прохладой ночи.

Издали, хоть и заглушенные плотными ставнями, доносились песни гуляк, веселившихся в каком-то кабачке. Дойдя до конца переулка, Дартин свернул влево. Дом, где жила Росс, располагался неподалёку.

Парень пересёк улицу и издали увидел дверь дома друга, или подруги, над которой ветви, переплетенные густо разросшимся диким виноградом, образовывали плотный навес. Внезапно Дартину почудилось, что неопознанная тень свернула с улицы Дони. Тень была закутана в плащ, и юноше сначала показалось, что это мужчина. Но низкий рост, неуверенность походки быстро убедили его, что перед ним не кто иной, как женщина. Словно сомневаясь, тот ли это дом, что она ищет, женщина поднимала голову, чтобы лучше определить, где она находится, останавливалась, делала несколько шагов назад, снова шла вперед. Дартина заинтриговало такое поведение.

«Не предложить ли ей свои услуги? Судя по походке, она молода… возможно, хороша собой. Ну да! Однако женщина, бегающая по улицам в такой поздний час, могла выйти только на свидание со своим возлюбленным. Твою роту в пекло к инсэктам! Помешать свиданию, это так себе способ завязать знакомство».

Молодая женщина между тем продвигалась вперед. Это, впрочем, не требовало ни особого труда, ни времени. В той части улицы было только три подходящих дома с выходом на пешеходные направляющие. Панорамное окно небольшой пристройки, параллельной старинному флигелю, который занимала Росс, второе было окно самой Росс.

«Клянусь чем угодно! — подумал Дартин, которому вдруг вспомнилась племянница богослова. — Было бы забавно, если б эта запоздалая голубка искала дом нашей подруги! Ну, дорогая моя Росс, на этот раз я добьюсь правды!

И Дартин, стараясь занимать как можно меньше места, укрылся в самом темном углу подле отделанной в стиле камня скамьи, стоявшей в глубине какой-то ниши.

Молодая женщина подходила всё ближе. Сомнений в том, что она молода, уже не могло оставаться. Помимо походки, выдавшей её почти сразу, обличал голос. Она слегка кашлянула, и по этому кашлю грегорианец без труда определил, что голосок у неё свежий и звонкий. И тут же он подумал, что кашель этот, ни что иное, как условный сигнал.

То ли на этот сигнал было отвечено таким же сигналом, то ли, наконец, она и без посторонней помощи определила, что достигла цели. Только женщина вдруг решительно направилась к окну Росс и трижды с равными промежутками постучала согнутым пальцем в ролл-ставень.

— Ну точно, она стучится к Росс, — прошептал Дартин. — Вот оно что, госпожа лицемерша! Знаю я теперь, как вы изучаете богословие!

Не успела женщина постучать, как внутренняя створка раскрылась, и сквозь ролл-ставни мелькнул свет.

— Ну, что и требовалось… — проговорил подслушивавший парень у окна, — ага, посетительницу ждали. Сейчас раскроется ставень, и дама заберется через окно. Превосходно! К чему так заморачиваться?

Но, к великому удивлению Дартина, ролл-ставень оставался закрытым.

Свет, мелькнувший на мгновение, исчез, и все снова погрузилось в темноту.

Грегорианец решил, что это ненадолго, и продолжил стоять, весь превратившись в зрение и слух.

И оказался прав. Через несколько секунд изнутри раздались два коротких удара.

Молодая женщина, стоявшая на улице и озиравшаяся, стукнула в ответ единожды, и ролл-ставень раскрылся, подавшись вверх.

Можно себе представить, как жадно юноша смотрел и слушал, внимая всё как губка лунного камня.

К несчастью, источник света перенесли в другую комнату, однако глаза молодого человека успели привыкнуть к темноте. Да, кроме того, глаза грегорианцев, как уверяют, обладают способностью, подобно глазам лунных кошек, видеть в абсолютном мраке, и без дополнительных тактических наворотов.

Дартин заметил, что молодая женщина извлекла из кармана белый сверточек и поспешно развернула его. Это был платок. Развернув, она указала своему собеседнику на уголок платка.

Юноше живо представился платочек, найденный им у ног миленькой лии Бон и заставивший его вспомнить о платке, который обронила Росс.

Какую, чёрт дери за ногу, роль играл этот платок?

С того места, где стоял молодой грегорианец, он не мог видеть лицо Росс. Но ни на минуту не усомнился, что именно она беседует с дамой, стоящей под окном. Любопытство взяло верх над осторожностью, и, пользуясь тем, что внимание обоих действующих лиц этой сцены было целиком поглощено предметом, парень выбрался из убежища и с быстротой молнии, однако бесшумно, пересёк улицу. Прильнул к такому месту стены, откуда взор его мог проникнуть в глубину комнаты Росс.

Заглянув, Дартин чуть не вскрикнул от удивления. Не Росс разговаривала с ночной посетительницей, а другая женщина. К сожалению, парень, хотя и мог в темноте различить контуры фигуры, не смог разглядеть лица.

В эту минуту женщина, находившаяся в апартаментах боевого товарища и подруги, вынула из кармана другой платок и заменила им тот, который ей подали. После этого обе женщины обменялись несколькими словами. Наконец ролл-ставень закрылся. Женщина, стоявшая на улице, обернулась и прошла в трех-четырех шагах от Дартина, опустив на лицо капюшон своего плаща. Но предосторожность эта запоздала. Юноша успел узнать госпожу Бон.