Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

«Бедный Шосс! — думал он. — Он не поймет, что все это значит. Наверняка уснул ожидая меня, или же отправился домой, а там узнал, что у него была женщина. Женщина у Шосса! Впрочем, была ведь женщина у Росс несмотря на пол подруги. Все это очень странно, и мне очень хотелось бы знать, чем всё это закончится».

— Плохо, плохо! — послышался голос, в котором Дартин узнал голос биотехноса Праща.

Дело в том, что, разговаривая с самим собою вслух, как это случается с людьми, чем-либо сильно озабоченными, незаметно для себя очутился в подъезде своего дома, в глубине которого поднималась автоматическая лестница, ведущая к коридору и его квартире.

— Что значит плохо, бездельник? Что ты хочешь этим сказать, дурак? — предсказуемо отреагировал грегорианец. — Что произошло?

— Всякие несчастья, — сокрушался киборг.

— Тезисно и подробнее?

— Во-первых, арестовали господина Шосса.

— Арестовали? Шосс арестован? За что?

— Его застали у вас. Его приняли за вас и это прискорбно, — Пращ скрестил руки и поднял глаза вверх.

— Кто его арестовал? Ну?

— Полиция. Их позвали на помощь те люди в чёрном, которых вы так удачно прогнали.

— А почему он не назвался, не объяснил, что не имеет никакого отношения к этому делу?

— Он бы ни за что этого не сделал. Вместо этого он подошел поближе ко мне и шепнул: «Сейчас необходимо быть свободным твоему господину, а не мне. Ему известно всё, а мне ничего. Пусть думают, что он под арестом, и это даст ему время действовать. Дня через три я скажу им, кто я, и им придется меня выпустить».

— Браво, Шосс! Благородная душа! — прошептал Дартин. — Узнаю его. Что же сделали полицейские?

— Четверо из них увели его, не знаю куда. Может и в Бастион или в Форвек. Двое остались, те которые всё перерыли и унесли все бумаги. Двое других в это время стояли в карауле. Затем, закончив свое дело, они все ушли, опустошив дом и оставив двери раскрытыми.

— А Басс и Росс?

— Я не застал их, или они не приходили.

— Они могут прийти с минуты на минуту. Ведь ты попросил передать им, что я их жду?

— Да, господин.

— Отлично. Тогда оставайся на месте. Если они придут, расскажи им о том, что произошло. Пусть они ожидают меня в нашем кабачке. Здесь оставаться небезопасно. Возможно за домом следят. Я бегу к господину Вельеру, чтобы поставить его в известность, и приду к ним.

— Слушаюсь, — подтвердил Пращ.

— Но ты побудешь здесь? Не сдрефишь? — спросил Дартин, возвращаясь назад и стараясь ободрить своего биотехноса-слугу.

— Будьте спокойны, — ответил киборг. — Вы еще не знаете на что я способен. Я умею быть храбрым, когда постараюсь, поверьте мне. Вся штука в том, чтобы постараться. Кроме того, я из Кардии.

— Итак, решено, — подвёл итог Дартин. — Ты скорое дашь убить себя, чем свалишь отсюда? Да?

— Да, именно так. Нет такой вещи, которой бы я не сделал, чтобы доказать моему господину, как я ему предан.

«Изумительно! — подумал парень. — По-видимому, средство, которое я применил к этому получеловеку, удачно. Придется пользоваться им чаще, при надобности».

И со всей скоростью, на которую были способны его ноги, уже порядочно за этот день утомленные беготней, он направился на улицу Древнего Линкора пешим порядком.

Господина Вельера не оказалось дома. Его Клерики несли караул в Гартмане и он находился там. Необходимо во чтобы то ни стало добраться до полковника, так как его нужно уведомить о случившемся.

Дартин решил попробовать, не удастся ли проникнуть в Гартман. Пропуском ему должна была служить форма Адепта роты Лау Эссара в которой служил.

Пошел по улице и дальше по набережной, рассчитывая пройти через Новый мост. Мелькнула у него мысль воспользоваться автоматической гравиплатформой, но, уже спустившись к реке, он машинально сунул руку в карман вытащил только пустую карту банка и убедился, что у него нечем заплатить за перевоз.

Дойдя до улицы Эго, он вдруг заметил людей, выходивших из-за угла улицы Фина. Их было двое, мужчина и женщина. Что-то в их облике поразило Дартина.

Женщина фигурой и статью напоминала лии Бон, а мужчина был поразительно похож на Росс.

Женщина к тому же была закутана в черную накидку, которая в памяти парня запечатлелась такой, какой он видел её на фоне окна на улице Жирар и у двери на улице Гарп. Мужчина же был в форме имперского легионера, Клерика императора.

Капюшон накидки низко опущен на лицо женщины, мужчина прикрывал свое злосчастным носовым платком. Эта предосторожность доказывала, что оба они старались не быть узнанными.

Они пошли по грави-мосту. Путь Дартина также вел через него, раз он собирался в Гартман, и он последовал за ними.

Не прошел и десяти шагов, как уже был твердо уверен, что женщина лии Бон, а мужчина — Росс.

И сразу же все подозрения, порожденные ревностью, вновь проснулись в его душе.

Он был обманут, обманут другом и обманут женщиной, которую любил уже как любовницу. Девушка клялась ему всеми богами, что не знает Росс, и менее четверти часа спустя он встречает ее под руку с ним или с ней.

Дартин даже не подумал о том, что с хорошенькой домоправительницей он познакомился всего каких-нибудь три часа назад, что она ничем с ним не связана, разве только чувством благодарности за освобождение из рук сыщиков, собиравшихся похитить её, и что она ему ничего прямо не обещала. Парень чувствовал себя любовником, оскорбленным, обманутым, осмеянным. Бешенство охватило его, и кровь горячей волной залила его лицо. Он решил узнать всю правду не смотря ни на что.

Молодая женщина и её таинственный спутник заметили, что за ними следят, и ускорили шаг. Дартин почти бегом обогнал их и затем, повернув обратно, столкнулся с ними ровно в тот миг, когда они проходили мимо изваяния, освещенного фонарем, который отбрасывал свет на всю эту часть моста.

Парень остановился перед ними, и они также были вынуждены остановиться.

— Что вам угодно? — спросил, отступая на шаг, Клерик, иностранный выговор которого заставил юношу понять, что в одной части своих предположений он, во всяком случае, ошибся.

— Это не Росс! — изумился он.

— Нет, милейший, не Росс. Судя по вашему восклицанию, вы приняли меня за другого, потому я прощаю вам.

— Вы прощаете? — усмехнулся грегорианец.

— Да, — величаво произнес незнакомец. — Разрешите мне пройти, раз у вас ко мне нет никакого дела.

— Вы правы, однако, — проговорил парень, — у меня к вам нет никакого дела. Но у меня есть дело к вашей даме.

— К даме? Вы же не знаете её! — удивился незнакомец.

— Вы ошибаетесь, я её прекрасно знаю.

— Чёрт, — воскликнула с упреком лии Бон, — вы же дали мне слово дворянина и военного, я надеялась, что могу положиться на вашу честь!