Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

— Тише! — чуть слышно проговорил Дартин, сильнее сжимая её руку.

— Как это, «не поздно»? — спросил человек в плаще.

— Я отправлюсь в Гартман, вызову жену, скажу, что передумал, что все сделаю.

— Хорошо. Я скоро вернусь, чтобы узнать, чего вы достигли.

Незнакомец и домовладелец вышли.

— Подлец! — сказала девушка, награждая этим эпитетом своего супруга.

— Тише! — повторил парень.

— А теперь, — сказала она, — раз его нет, очередь за вами уходите. Будьте мужественны и в особенности осторожны. Помните, что вы принадлежите императрице.

— Ей и вам! — поправил Дартин. — Не беспокойтесь, прелестная моя. Я вернусь, заслужив её благодарность, но заслужу ли я и вашу любовь?

Ответом послужил лишь яркий румянец, заливший щеки молодой женщины.

Через несколько минут Дартин, в свою очередь, вышел на улицу, закутанный в плащ, край которого воинственно приподнимали ножны длинного плаща.

Госпожа Бон проводила его тем долгим и нежным взглядом, каким женщина провожает человека, пробудившего в ней любовь.

Но когда он скрылся в переплетениях городских магистралей, она упала на колени.

— О, провидение! — прошептала она, ломая руки. — Защити императрицу, защити и меня!

Дартин прежде всего отправился к Лау Вельеру. Он знал, что не пройдет и нескольких минут, как кардинал будет обо всем осведомлен через проклятого незнакомца, который несомненно являлся доверенным лицом его преосвященства. И он с полным основанием считал, что нельзя терять ни минуты.

Сердце молодого человека переполняла радость. Ему представлялся случай приобрести в одно и то же время и славу и деньги, и, что самое замечательное, случай этот к тому же сблизил его с женщиной, которую он обожал. Провидение внезапно подарило ему больше, чем то, о чем он когда-либо смел мечтать.

Господин Вельер находился у себя в гостиной, в обычном кругу знатных друзей. Дартин, которого в доме все знали, прошёл прямо в кабинет и попросил слугу доложить, что желал бы переговорить с полковником по важному делу.

Не прошло и нескольких минут ожидания, как вошёл Лау Вельер. Одного взгляда на сияющее радостью лицо молодого человека стало достаточно, что бы дочтенный полковник понял, что произошло нечто новое.

В течение всего пути Дартин задавал себе вопрос: довериться ли Лау Вельеру или только испросить у него свободы действий для одного секретного дела? Но Лау Вельер всегда вел себя по отношению к нему с таким благородством, он так глубоко был предай императору и императрице и так искренне ненавидел кардинала, что молодой человек решил рассказать ему все.

— Вы просили меня принять вас, мой молодой друг, — спросил Вельер.

— Да, — ответил Дартин, — и вы извините меня, что я вас потревожил, когда узнаете, о каком важном деле идет речь.

— В таком случае, говорите.

— Дело идет, — понизив голос, произнес Дартин, — не более и не менее как о чести, а может быть, и о жизни императрицы.

— Что вы говорите! — понизил голос Вельер, озираясь, чтобы убедиться, не слышит ли их кого-нибудь, и снова остановил вопросительный взгляд на лице своего собеседника.

— Я говорю, — ответил Дартин, — что случай открыл мне нечто важное…

— Что вы, молодой человек, будете хранить, даже если бы за это пришлось заплатить жизнью.

— Но я должен посвятить в неё вас, ибо вы один в силах мне помочь выполнить задачу, возложенную на меня ее величеством.

— Эта тайна разве ваша? — вскинул брови полковник.

— Нет, это тайна императрицы, — повинился Дартин.

— Разрешила ли вам её величество посвятить меня в неё?

— Нет, даже напротив! Мне приказано строго хранить её.

— Почему же вы собираетесь открыть её мне?

— Потому что, как я уже сказал, я ничего не могу сделать без вашей помощи, и я опасаюсь, что вы откажете в милости, о которой я собираюсь просить, если не будете знать, для чего я об этом прошу.

— Сохраните вверенную вам тайну, молодой человек, и скажите, чего вы желаете.

— Я желал бы, чтобы вы добились для меня у господина Эссара отпуска на две недели.

— Когда?

— С нынешней ночи.

— Вы покидаете Гранж?

— Именно, чтобы выполнить поручение.

— Можете ли вы сообщить мне, куда вы отправитесь?

— В Роклэнд.

— Заинтересован ли кто-нибудь в том, чтобы вы не достигли цели?

— Кардинал, как мне кажется, отдал бы все на свете, чтобы помешать мне.

— И вы отправляетесь в одиночку?

— Я отправляюсь один.

— В таком случае вы не доберетесь, ручаюсь вам словом Вельера!

— Почему?

— К вам подошлют убийц.

— Я умру, выполняя свой долг!

— Но поручение ваше останется невыполненным.

— Это правда… — посетовал Дартин.

— Поверьте мне, — продолжал Вельер, — в такие предприятия нужно пускаться четверым, чтобы до цели добрался хоть один.

— Да, вы правы, — воспрянул духом Дартин. — Но вы знаете Шосса, Басс и Росс и знаете также, что я могу располагать ими.

— Не раскрыв тайны?

— Мы раз и навсегда поклялись слепо доверять и неизменно хранить преданность. Кроме того, вы можете сказать им, что доверяете мне всецело.

— Я могу предоставить каждому из них отпуск на две недели: Шоссу, которого все ещё беспокоит его рана, — чтобы он отправился на воды в Орж, Басс и Росс — чтобы они сопровождали друга, которого не могут оставить одного в таком тяжелом состоянии. Отпускное свидетельство послужит доказательством, что поездка совершается с моего согласия.

— Благодарю вас. Вы бесконечно добры, поклонился Дартин.

— Отправляйтесь к ним немедленно. Отъезд должен совершиться сегодня же ночью… Да, но сейчас напишите прошение на имя господина Лау Эссара.

Возможно, за вами уже следует по пятам убийца или следит кто-то, и ваш приход ко мне, о котором в этом случае уже известно кардиналу, будет оправдан.

Дартин составил прошение, и, принимая его из рук молодого грегорианца, Вельер объявил, что не позже чем через два часа все четыре отпускных свидетельства будут на квартирах каждого из четверых участников мероприятия.

— Будьте добры послать мое свидетельство к Шоссу, — попросил Дартин. — Я опасаюсь, что, вернувшись домой, могу натолкнуться на какую-нибудь неприятную неожиданность.

— Не беспокойтесь. До свидания и счастливого пути… Да, подождите! — крикнул Вельер, останавливая Дартина.

Парень вернулся.

— Деньги у вас есть?

Дартин щелкнул пальцем по малому кофру с наличными, которая была у него.

— Достаточно? — спросил Вельер.

— Три десятых полноценного кредита.

— Отлично. С этим можно добраться на край света. Итак, отправляйтесь!

Дартин поклонился Лау Вельеру, который протянул парню руку. Молодой грегорианец с почтительной благодарностью пожал её. Со дня своего приезда в Гранж он не мог нахвалиться этим прекрасным человеком, всегда таким благородным, честным и великодушным.