Владимир Сухинин - Закон долга [СИ с издательской обложкой]

– Уже перетащили. Смол с домовым их охраняет. Разрешите идти?

– Иди.

Солдат слегка прихрамывая ушел.

– Артам? Ты узнал что это за меха?

– Конечно, брат! – голос сожителя был возбужден. – Тридцать шкур северных лис, пятьдесят шкур боров, триста беличьих и сорок четыре шкурки горностая. Вот это удача! Если сами продадим, выручим больше трехсот баретов. Не стоит продолжать сотрудничество с тем хозяином постоялого двора. Жулик он.

– А ты сможешь их продать?

– Конечно! Надо это богатство отвезти в столицу. Тогда заработаем в два раза больше. Ты сможешь это организовать?

Артем задумался.

– Пока не знаю. А там посмотрим.

– Хорошо, я буду ждать, – отозвался Артам и скрылся.

Он подошел к берегу и увидел останки девушки.

– А девушку то забыли! Непорядок, – негромко и с легкой ноткой осуждения высказался он. – Посмотрел на лодки, где среди тюков уже сидели воины и ждали его, приказал: – Соберите останки. Передадим старосте. Негоже ей тут так оставаться.

Встречали их практически все новые жители поселения и солдаты. Двое выживших солдат вынесли на берег убитого солдата и останки девушки. На некоторое время на берегу установилась мертвая тишина. Был слышен даже плеск волн о речную гальку.

– Это ее так медведь? – послышался несмелый вопрос кого-то из поселенцев и тут же раздался многоголосый женский плачь. Не может женское сердце стойко как загрубелое мужское переносить потери. Жалости и скорби нужно вырваться наружу, чтобы принести облегчение страдающей от эмоциональных мук душе. У мужчины все остается внутри и выжигает его, оставляя глубокие рубцы на сердце и скорбные морщины на лице.

Турган, перед грудой костей и окровавленных тряпок, с закаменевшим лицом опустился на колени. Осторожно немного дрожащей огрубелой рукой провел по волосам и закрыл глаза. Так он просидел около минуты.

Артем ему не мешал. Он распорядился отнести тюки с мехами в лагерь и похоронить солдата. Воины разошлись, оставив поселенцев и Артема. Тот ждал когда староста придет в себя. Бабий крик стал смолкать.

Турган оказался крепким мужиком, он потер глаза и поднялся с колен. Взгляд его был спокоен, хотя Артем чувствовал какого невероятного напряжения воли это ему стоило.

– Спасибо, мессир. Кхм, кхм, – откашлялся староста и только этим показал свою боль. Комок подступал к горлу, мешая говорить. – Кхм. Не каждый отправился бы на поиски крестьянки… – Староста кинул взгляд на останки дочки. – Я ваш должник… Вы знаете что произошло? – спросил он.

– Примерно, Турган. Ее у реки захватил шаман из диких племен и провел обряд вызова демона. Мы нашли ее уже мертвой. Шаман содрал с нее кожу с лица и с тела… в общем страшная картина… я соболезную Турган. Мы сражались с демоном и погиб мой боец… Но демона победили.

Артем не стал рассказывать все ужасы того, что он видел и испытал. Не надо всем знать такие подробности, иначе могут просто разбежаться. Это север. Спрячутся по поселениям и никто их не найдет.

– Турган, есть еще одно, что я хочу тебе сказать. Тут север. Понимаешь?

Турган пристально посмотрел в лицо мага.

– Поясни? – попросил он.

– Здесь нет церкви и ее власти, но есть злые колдуны. Вам нужен новый хранитель, который будет оберегать вас и ваши жилища.

Староста по въевшейся привычке – боятся церковь, осторожно огляделся.

– Вы, мессир, знаете такого хранителя? – осторожно спросил он.

Артем порадовался выдержке старосты. Не раскис, продолжает думать о поселенцах. Крепкий мужик и авторитетный руководитель. С таким можно иметь дела и не важно, что он почти дворянин, а староста простой крестьянин.

Север как смерть, всех уравнивает.

– Знаю, Турган, – тихо ответил Артем. – Этот хранитель всех отлученных, изгнанников и бродяг. Он имеет здесь власть на севере и защищает своих последователей. Но не надо забывать и хранителя дракона. Чтите одного и второго. Ласковый теленок двух маток сосет.

– Это я понимаю. И как звать этого хранителя? – продолжая в тон Артему говорить шепотом, спросил староста.

– Иль. Он хочет тебя сделать своим жрецом.

– Вы тоже ему поклоняетесь, мессир?

– Да. Я тоже его жрец.

– Хорошо, раз вы его чтите, я согласен. Но что мы должны сделать?

– Сначала прими сан жреца. Потом он скажет тебе, что надо делать.

– Я принимаю сан жреца, – согласно кивнул Турган и тотчас рядом с ними появился Иль.

Староста вздрогнул и опасливо огляделся.

– Меня кроме вас двоих никто не видит, – успокоил его Иль. – Ты, Артем, иди занимайся своими делами, а я поговорю с моим новым последователем.

Артем пожал плечами и пошел к своему лагерю. Задачу, поставленную Илем, он выполнил и теперь ему ничего не должен. По своему опыту уже понял, что быть должником богов дело опасное и хлопотное. Теперь его видимая дорога вела на костер, а куда вели еще тысячи дорог, не знали даже боги. Но об этом он сейчас не думал. Первоочередных дел накопилось много и все надо было решать быстро. А что будет завтра, то будет решать следующий день.

Как это уже вошло в привычку, рядом с ним незаметно оказался Козьма.

– Мессир, кушать будете?

– Нет, Козьма, не буду. – Артем понял, что еда сейчас ему в горло не полезет, слишком много он пережил за последний час, Был на волосок от смерти и чудом спасся, весь вымок, а запасной одежды у него уже не было. Не до еды ему. – Собери сержантов, Козьма, и найди мне что-нибудь сухое, чтобы переодеться.

Вскоре напялив на себя запасную одежду рейтаров, что очень кстати оказалась в одном из фургонов, Артем раздавал указания.

– Козьма, скажи Тургану, чтобы дал девок… думаю пяток хватит, пусть вымоют казармы.

– Гронд, твои люди пусть набьют матрасы новым сеном.

– Мозырь твой десяток пусть чинит крыльцо и двери.

– Стерг и Шпонка ваши люди возят в крепость бревна, что напилили в просеке. Воржек на тебе охрана и патруль на местности. Пошли два разъезда на правый берег, пусть все тщательно высматривают. В бой не ввязываются. Увидят опасность и пусть удирают. Все странности подмечают и потом доложат. В лес и в кусы пусть не лезут, сами видите, какая тут чертовщина творится. Все понятно? – Увидев молчаливые кивки, распустил капралов. – Тогда за дело.

Вечером он усталый и немного «раскисший» (не такой он представлял себе жизнь на севере) сидел в хорошо протопленной комнате командира погранзаставы. Вся обстановка комнаты состояла из широкой деревянной кровати, стола, шкафа и трех табуретов. У двери была выложена и обмазана глиной печь, которая сейчас приносила в полумрак комнаты тепло и непритязательный уют. Ее обновили, побелив известью. Одно небольшое окно в виде бойницы было приоткрыто, впуская в комнату свежий воздух. Низкий потолок, непривычному к такой тесноте Артему, давил на голову. Лампа светила над потолком, освещая стол и письменные принадлежности. На кровати лежал матрас, набитый свежим сеном, которого оказалось в крепости много, а на нем лежала бурка.