Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

— Они сделали это с тобой? — спросил Тирион.

— Да. Они делают это с каждым потомком великого Аэнариона. Существуют всевозможные пророчества относительно тех, кто принадлежит к нашей крови, некоторые из них хорошие, некоторые плохие. Иногда присутствующие провидцы имеют видения относительно будущего тех, кто был до них, и говорят, когда на них находит побуждение пророчествовать.

Тириону это не очень понравилось. Он представлял себе что-то смутно постыдное и зловещее, и ему не нравилось, что его выделяют таким образом из-за того, кем он был и от кого происходил. Teклис, с другой стороны, был очарован. Конечно, он немногое знал об этом процессе из своего чтения, но его отец никогда не говорил об этом.

— Они произносят заклинания? — спросил он.

— Всякие гадания, — сказал отец. — От самого простого до самого сложного. Тогда я их не понял, но позже узнал, что это такое.

— Было ли какое-нибудь пророчество о тебе? — спросил Тирион.

— Они говорили, что я был отмечен судьбой за величие, — кисло сказал их отец. — Он обвел жестом пустую гостиную в холодном и полуразрушенном особняке. Выражение его лица было ироничным. — Они сказали, что мои дети причинят мне сильную боль.

Лицо Тириона вытянулось. Теклис принял непроницаемое выражение лица, которое, как ему всегда казалось, скрывало его чувства. Их отец рассмеялся.

— Так и было. Ваша мать умерла в ту ночь, когда вы родились, и это было самой большой болью в моей жизни. Но вы никогда не причиняли мне никакой другой боли, ни один из вас, только бессонные ночи. Вы оба были хорошими мальчиками, насколько это возможно.

Это было не совсем громкое признание в любви или гордости. Их отец не мог заставить себя смотреть на них, пока говорил. Вместо этого он продолжал смотреть на портрет их матери над камином.

— Я не сожалею, — сказал он очень тихо и почти извиняющимся тоном, и Тириону потребовалось много времени, чтобы понять, что он говорит ей об их рождении. Ему пришла в голову любопытная мысль, что принц Арафион мог бы избежать большой боли если бы никогда не стал их отцом. Он был волшебником. Он знал способы предотвратить зачатие, если бы захотел.

А может быть, судьба приложила бы руку и зрение, и они все равно бы родились. В конце концов, какой смысл в пророчестве, если оно не сбудется?

Возможно, дело было просто в том, что их отец не знал, какую форму примет боль, которую они собираются причинить. Интересно, подумал он, принял бы принц Арафион такое же решение, если бы знал, что это будет стоить ему жены? Он задумался, каково это — жить с такой мыслью, и только в конце концов ему пришло в голову, что его родители все равно зачали их обоих, даже зная, что это будет иметь ужасные последствия.

Как мало он знал об этой тихой, не от мира сего эльфийке, с которой делил дом всю свою жизнь.

Отец покачал головой и перевел взгляд с Теклиса на Тириона и обратно.

— Вы оба уезжаете, а я мало что могу вам дать, кроме своего благословения. Я бы хотел дать больше.

— Ты дал нам достаточно, — сказал Тирион.

— Я так не думаю, сын мой. И вы не можете этого знать, потому что никогда не видели Лотерн таким, каков он есть на самом деле, только глазами детей. Это прекрасное место, но оно также может быть ужасным для таких, как вы. Это место зависти и злобы, а также чудес и величия. Леди Мален обещала мне, что будет заботиться о вас, но я не уверен, насколько она способна на это.

— А что будет с нами, если они решат, что мы прокляты? — спросил Теклис. Он всегда лучше, чем Тирион, угадывал ход мыслей их отца.

— Вы вовсе не прокляты, — сказал отец.

— А что будет, если они подумают, что мы такие?

Их отец улыбнулся тонкими губами:

— Ты всегда очень быстро соображал, Теклис. Это меня всегда радовало.

Тирион почувствовал укол ревности.

— Конечно, есть вероятность, что они скажут, что ты такой, даже если это неправда. Среди эльфов политика может быть очень неприятным делом. Я рад, что ты это понимаешь.

— И ты все еще не ответил на мой вопрос, — мягко сказал Теклис.

— Я не знаю ответа, сын мой. Мне бы хотелось верить в лучшее.

— Но…

— Но я боюсь, что может произойти что-то ужасное.

— Мы не прокляты, — сказал Тирион. Он тоже так считал, и ему не нравилось, как развивался этот разговор. Возможно, это была последняя ночь, которую они проводили с отцом за всё время, и он предпочел бы, чтобы она была более счастливым воспоминанием.

— Конечно, нет, и я уверен, что вы оба заставите меня очень гордиться вами.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — сказал Тирион.

— Мы пройдем их испытания, — сказал Теклис.

— Как только ты это сделаешь, Теклис, леди Мален начнёт обучать тебя основам магии. Я бы сделал это сам, но у меня есть великая работа, которую нужно продолжать.

Тирион посмотрел на своего отца и подумал, насколько же он на самом деле не от мира сего. Он определенно выбрал самый лучший способ отвлечь Теклиса от своих расспросов. Лицо его близнеца сияло от удовольствия. Он очень давно хотел начать свои занятия Искусством, и теперь, похоже, они должны были начаться.

— И еще, Тирион, Корхиен Айронглайв предложил проследить, чтобы ты изучил обычаи воина. Он говорит, что у тебя есть большой дар к этому, и мало кто из эльфов знает так много об этих вещах, как он. Обратите внимание на то, что он вам говорит. Я слышал, что он, возможно, самый великий воин в Ултуане. Я не специалист в таких вещах, но слышал это из уст тех, чье дело — знать.

Сердце Тириона подпрыгнуло. Он не мог придумать ничего, чего бы ему хотелось больше, чем научиться быть воином под опекой Корхиена. Принц Арафион улыбнулся, увидев счастье, написанное на лицах его сыновей.

— Я буду скучать по вам обоим, — сказал он. — То, что вы оба здесь, было светом всей моей жизни.

Близнецы были слишком взволнованы, чтобы заметить печаль в его голосе, хотя Тирион должен был хорошо запомнить ее в последующие годы.

— Мы тоже будем скучать по тебе, — сказал он со всей искренностью шестнадцатилетнего юноши, который видит впереди только радость и удачу.

— Желаю вам обоим спокойной ночи, — сказал отец и вернулся в свою мастерскую. Свет горел там до глубокой ночи.

— Лотерн, — сказал Теклис так, словно не мог до конца поверить в это слово. — Это не Хоэт, но это только начало. Там находится одна из самых больших библиотек во всем Эатейне. А у Инглориона Звездного Ткача и Халадриса там есть особняки.

— Там Морская Стража, — сказал Тирион. — Возможно, мне удастся найти место в одном из полков. Кто знает, может быть, когда-нибудь я даже стану одним из Белых Львов, если представится возможность завоевать славу.

Теклис выглядел таким счастливым, каким Тирион никогда его не помнил. — Наконец-то у меня будет шанс увидеть мир немного раньше…