Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

Он не закончил свою фразу. Да ему и не нужно было этого делать. Тирион знал, что он думает о своих болезнях и возможной смерти. Это всегда лежало на его брате, как тень, даже когда он был в самом хорошем настроении.

— Может быть, нам удастся сесть на корабль, — сказал Тирион, подыгрывая фантазиям брата, — и отправиться в Старый Свет, в Царство Людей.

— Катай и Башни Рассвета, — сказал Теклис, называя место, которое, как они оба знали, он никогда не увидит. Теклис рассмеялся. Он был счастлив, и это было заразительно. Тирион уже не помнил, когда в последний раз слышал от брата искреннее веселье. Смех прекратился так же внезапно, как и возник.

— По правде говоря, я буду счастлив снова увидеть Лотерн, — сказал он. — Просто посмотреть… бывали времена, когда это желание казалось неосуществимым.

— Как ты думаешь, что с нами будет? — спросил Тирион, также внезапно посерьезнев. Он чувствовал себя так, словно их жизнь только что подошла к какому-то огромному темному перекрестку. Это было все равно, что быть путешественником, заблудившимся в темноте в горах, который внезапно осознает, что стоит на краю пропасти, не имея ни малейшего представления о ее глубине. Скоро они покинут единственный дом, который они когда-либо знали, и отправятся в страну чужаков.

— Не знаю, — ответил Теклис. — Но мы встретим это вместе.

Тут до него дошло, что его брат вовсе не так уверен в себе, как кажется, что он ищет успокоения, делая сильные заявления.

— Да, конечно, — улыбнулся Тирион. С уверенностью юности он не мог представить себе ничего, что могло бы разлучить их. — Ты станешь великим волшебником.

— И ты станешь великим воином, — Теклис говорил так уверенно, словно видел все своими глазами.

Тирион надеялся, что он доживет до этого момента.

Время уже почти настало, Н'Кари чувствовал это. Древние заклинания ослабевали. Страшные призраки были утомлены. Что-то происходило. Где-то далеко, на самом краю этой огромной магической сети, что-то начало распутываться. Мир снова менялся. В последние столетия потоки темной силы становились все сильнее. Что-то происходило там, в мирах за пределами миров, что-то, что снова притягивало силы хаоса к этой грязной планете.

Возможно, древние дремлющие врата на Крайнем Севере уже пробудились. Возможно, это был просто каприз Могуществ, что они вернутся в это место и некоторое время будут развлекаться. Для Н'Кари не имело значения, что это было. Для него важны были только результаты.

Он принюхивался ноздрями, которые не были ноздрями, и втягивал испорченную магию в легкие, которые не были легкими. Он ждал в центре этой паутины силы тысячи лет, оставаясь неподвижным, не привлекая к себе никакого внимания, накапливая крошечное количество магии всякий раз, когда мог и знал, что она не привлечет внимания к его присутствию.

Он уже был знаком со странными линиями заклинания и еще более странными путями, оставленными древней расой, которая лежала под ними. Было очевидно, что главные волшебники среди эльфов знали о существовании древних путей под тканью времени и пространства, созданных первоначальными хозяевами этого мира. Они включили некоторые из них в свой грандиозный замысел. Это была одновременно и сила, и слабость.

Сила заключалась в том, что они могли подключаться к энергетическим колодцам Древних, использовать их древние решетки для усиления своей собственной магии. Слабость заключалась в том, что Пути Древних были испорчены и медленно распадались, позволяя элементам Царств Хаоса и Царств Демонов, в которых был рожден Н'Кари, просачиваться в них.

Н'Кари питался этой испорченной энергией и восстановил небольшую часть своей первоначальной силы. В каком-то смысле он оказал эльфам услугу, на которую никогда не рассчитывал. Он помогал поддерживать их конструкцию, поглощая большую часть хаотической магической энергии, просачивающейся в нее. Он помог уменьшить порчу древнего заклинания, хотя и был уверен, что призрачные волшебники не будут смотреть на вещи таким образом.

Он проецировал свое сознание в различные точки вдоль промежутков вихря, где стояли Путевые Камни. Он нанес на карту всю огромную систему. Он знал её так же хорошо, а может быть, и лучше, чем любой из эльфийских волшебников. Он знал, где она была сильна и где хорошо держались защитные заклинания. Он знал, где она была слаба, а древние оборонительные сооружения разрушались.

Теперь он переместил часть своего сознания в выбранную им область. Это был Путевой Камень, который смотрел с вершины горы вниз, в скрытую долину. Это было далеко от любого другого места, где жили обитатели Ултуана, и никто не приходил сюда в течение многих столетий, чтобы совершить обряды, которые укрепили бы его.

Сам Путевой Камень рушился. Лишайник рос в каналах резных рун, несмотря на заклинания, которые должны были предотвратить его рост и сжечь. Сам узор камня был разрушен ветром и непогодой, и это было важно, потому что форма камня была такой же частью заклинания, как и потоки магической энергии вокруг него или руны, высеченные на нем. Каждый аспект был частью его конструкции, каждый элемент вносил свой вклад в то, что он делал. Теперь он был похож на ржавый гвоздь, с которого свисала тяжелая картина. Он медленно изгибался и соскальзывал со своего первоначального положения, и долго ему не продержаться. Все, что потребуется, — это чтобы что-то подтолкнуло его, приложило немного дополнительного давления, и эта часть заклинания рухнет. Барьеры, которые содержали огромные энергии вихря, будут пробиты. Что-то могло попасть в него, и, что более важно с точки зрения Н'Кари, что-то могло выйти из него.

Он знал, что должен быть осторожен. Призраки по-прежнему следили за своей работой и чинили ее там, где могли. Они заметят коллапс любой маленькой его части, и если они подумают, что за ним стоит какая-то разумная сущность, особенно та, что попала в ловушку в их царстве, они уничтожат ее.

Великий Демон знал, что есть только один шанс сделать то, что нужно сделать. В лучшем случае, если он потерпит неудачу, это будет означать, что придется потратить еще много веков, чтобы накопить энергию для новой попытки побега.

В худшем случае это означало бы полное и абсолютное уничтожение. Н'Кари знал, что если разрушить энергетические структуры, из которых состояло его сознание в вихре, то он будет уничтожен навсегда. У него не было физической формы, чтобы закрепить его, и его связь с Царствами Хаоса все еще была заблокирована сложными защитными кругами вихря.

У него был только один шанс. Лучше бы он все сделал правильно. Он сместил фокус своего сознания как можно дальше, куда-то вглубь океана земель, которые когда-то были частью Ултуана, но теперь утонули под волнами.