Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

Тирион подумал обо всех людях, которых он видел во время своих странствий по чужеземному кварталу. Некоторые из них были более дряхлыми, чем любой эльф.

— Мы стареем медленнее и, возможно, по-другому. Я не знаю достаточно о вашем роде, чтобы сказать.

— И я насчет твоего тоже.

— Похоже, вы уклонились от ответа, сир, — сказал Тирион. — Почему этот человек был идиотом?

— Потому что он был пьян, и потому что, напав на тебя, он мог бы изгнать всех нас из Ултуана, и это было бы настоящим идиотизмом, потому что в торговле с эльфами можно заработать кучу золота, слишком много, чтобы рисковать из-за пьяной глупости одного невежественного дурака.

— В этом есть смысл, — сказал Тирион.

— Совершенно верно, господин, — сказал незнакомец. — Совершенно верно. Всякий раз, когда я говорю, мне хочется думать, что я разумный человек, господин эльф.

— Думаю, это так.

— Благодарю вас, господин. Это действительно комплимент, что вы так говорите.

Тирион заметил, что мужчина почти незаметно вывел его из лабиринта базара, пока они шли. Он находил забавным, что им так ловко манипулировали, причем в своих собственных интересах. Очевидно, этот человек не хотел говорить, что существует вероятность того, что присутствие Тириона создаст еще один беспорядок на базаре, и так же очевидно, что он пытался избежать такой возможности. С ней обращались очень ловко. Тирион понял, что ему придется пересмотреть свое мнение о людях. Они были явно умнее и способны на большее изящество, чем полагали большинство эльфов. Ему не терпелось поделиться этой информацией с Теклисом. Он знал, что это позабавит его брата.

— А потом с величайшей легкостью он вывел меня с рыночной площади и повел к воротам. Он прощался так естественно и непринужденно, что мне казалось вполне естественным, что я пройду через них и вернусь в Лотерн.

Теклис рассмеялся, но рядом с весельем на его худом лице было написано что-то еще, задумчивость, которая заставила Тириона понять, как сильно его близнец завидовал этому маленькому приключению.

— Кто бы мог подумать, что у тебя может быть такая гостиная? — сказал Тирион, чтобы сменить тему. Комната была обставлена впечатляюще. Стол был массивным, сработанным из богатого ароматного дерева из Катая и украшенным переплетенными нимфами и божествами. На двух стенах висели тяжелые гобелены самого богатого сорта. В окнах был хрусталь, а ставен не было, только толстые занавески, способные прогнать любой сквозняк.

На противоположной стене висела картина, изображавшая торговые суда в море, источник огромного богатства их родственников. Рядом со столом стояло отдельно стоящее зеркало, в котором Тирион мог видеть свое отражение и отражение Теклиса. Он стоял в свете фонаря, Теклис был частично скрыт в тени.

— Я думаю, что у слуг такие же хорошие комнаты, как и у нас, — едко заметил Теклис.

— Мне все равно, — сказал Тирион. — Я никогда не видел такой роскошно обставленной комнаты, как моя.

— Это потому, что тебе не с чем сравнивать. В Лотерне есть и другие дома, такие же богатые, как этот, и с комнатами, обставленными в десять раз лучше.

— Откуда ты уже так много знаешь об этом месте?

— Потому что я читаю, брат, и потому что я расспрашиваю горничную, которая приходит убирать мою комнату и заботиться о моих нуждах.

Тирион представил себе расспросы брата и немного пожалел служанку. Теклис был прямолинеен, почти как человек, и в нем было что-то совсем не эльфийское.

— Меня не волнует, что кто-то намного богаче нас. Я, например, намерен быть здесь счастливым.

— Ты будешь счастлив где угодно. Это твой характер — быть таким, позорно ярким, оптимистичным, солнечным.

«Как я могу не быть таким, когда у меня есть этот великий город, в котором так интересно гулять?» — хотел было ответить Тирион, но понял, что это только сделает Теклиса еще более озлобленным и завистливым. Тут до него дошло, и он был поражен собственной недогадливостью, что причина, по которой его близнец критиковал своих кузенов, заключалась в том, что он злился на Тириона за его приключения, но не мог заставить себя сказать об этом.

Теклис давал волю своему гневу другими способами, несправедливыми по отношению к их родне и недостойными его. На мгновение Тирион почувствовал себя почти виноватым, но отогнал это чувство. Он был тем, кем был, не по своей вине, он не собирался извиняться за это перед своим братом.

— А тебе приходится горько, брат, — сказал Тирион. — Хотя я могу понять почему…

— Честно говоря, я сомневаюсь в этом, Тирион. Ты понятия не имеешь, каково это — застрять здесь, зная, что там, снаружи, жизнь продолжается, и большой город занимается своими делами, а ты в ловушке и ничего не можешь сделать… ничего.

— Я могу попытаться, — слабо сказал Тирион. И за всей этой горечью он почувствовал еще более глубокую. Теклис недолго наслаждался несколькими неделями крепкого здоровья, прежде чем у него случился рецидив. Это был жестокий удар для него. Неудивительно, что он был зол.

— Ага, давай.

— Что это за книга на ночном столике? — сказал Тирион, чтобы снова сменить тему.

— Это книга заклинаний. У леди Мален здесь целая библиотека таких вещей.

— Значит, ты бывал в этой библиотеке?

— Мара, горничная, рассказала мне об этом, и я должен был посмотреть.

Тирион представил себе, как его брат ковыляет по коридору, чтобы добраться до такого приза. Он просмотрел все книги в доме их отца, кроме тех, которые отец держал запертыми в своем магически запечатанном шкафу, потому что они были слишком опасны для любого, кроме опытного колдуна. Тирион хорошо помнил одержимость брата этим шкафом. Похоже, здесь ничего не было заперто. Он предположил, что заклинания должны быть безвредными, иначе они будут храниться под замком.

— И ты… оу… одолжил вот это?

— Да.

— А леди Мален знает?

— Взгляни-ка на это, — сказал Теклис, в мгновение ока превратившись из горького и едкого в возбужденного. Он открыл книгу, и Тирион увидел строки слов, разделенные несколькими прямыми линиями, отмеченными чем-то похожим на музыкальные ноты.

— Похоже на музыку со словами, — сказал Тирион. — Это что, песня?

— Нет, это заклинание. Слова — это заклинание, первая строка символов ниже показывает жесты правой руки, строка ниже — жесты левой руки, последняя строка показывает интонацию.

— Интонацию?

— Это своего рода поворот ума, который вы должны выполнить, чтобы правильно прикоснуться к силе заклинания — насильственный, печальный, пассивный и так далее.

— Как настроение?

Теклис скорчил гримасу, по которой было видно, что он думает о предложении брата.

— В некотором смысле…