Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

— Такова твоя жизнь, — сказала она с некоторой уверенностью. — В этот момент.

— Это что, угроза?

— Нет. Я имею в виду твой жизненный путь. Я могу научить тебя или сообщить во дворец Короля-Феникса, и ты будешь связан до тех пор, пока не пройдешь испытание.

— Это несправедливо.

— Жизнь несправедлива, принц Теклис. Я сожалею, что ты так рано познакомился с этим понятием, но ты мудр не по годам, поэтому я уверена, что тебе будет нетрудно понять его.

— Я не нуждаюсь в банальностях или иронии.

— Нет. Ты нуждаешься в обучении, это совершенно очевидно. Ты будешь экспериментировать самостоятельно, если не будешь его проходить, и сдерживаться ты явно не будешь. Но одной твоей силы недостаточно для управления Искусством. Это может быть опасно.

— Я не забываю об опасностях магии.

— «Огонь мне не повредит», — говорит ребенок, который еще ни разу не касался рукой каминной решетки.

— Я уже не ребенок.

— Тогда не веди себя как ребенок и не говори так раздраженно. Ты ничего не знаешь об опасностях магии… Ничего! Твоя сила может сотворить множество неправильных вещей.

— Например, что? — теперь он был скорее любопытен, чем сердит.

— Ты можешь перерасходовать свою силу и сжечь ее навсегда. Поверь мне, что это не та судьба, которую хотел бы иметь любой, рожденный для Искусства. Смерть была бы предпочтительнее.

Теклис понимал, что это может быть правдой, но почувствовал в ее поведении неуверенность. Было что-то такое, о чем она ему не говорила и не хотела говорить. Конечно, он должен был знать.

— Ну и?

— Что «и»?

— Что еще может пойти не так?

— Разве этого недостаточно?

— Есть и другие опасности, о которых вы не упоминаете.

— И не должна, пока твои исследования не станут намного более глубокими, чем сейчас.

— Как я могу избежать опасности, если не знаю, что это такое? Вы говорите, что боитесь того, что я могу сделать. Помогите мне избежать этого.

Она посмотрела на него настороженно и с чем-то вроде уважения. До этого момента он был для нее всего лишь одаренным подростком. Она никогда не рассматривала возможность обращаться с ним как с равным, хотя должна была знать, что однажды ей придется это сделать. Казалось, она пришла к какому-то решению.

— Ну ладно. Для твоего же блага я скажу тебе. Внимай моим словам, и внимай им хорошо, ибо от них может зависеть не только твоя жизнь, но и душа.

Тогда он почувствовал волнение, и совсем не то, что она ожидала от него. Он был на грани темного и тайного знания и чувствовал его неумолимое притяжение. Это было нечто такое, что, как он знал, имело над ним власть и, вероятно, всегда будет иметь. Возможно, он думал, что именно так действует на него проклятие Аэнариона.

— Говорите, — сказал он.

— В работе с Искусством есть что-то такое, что привлекает внимание демонов. Есть что-то такое в душах тех, кто может использовать магию, что привлекает их, что-то такое, чего демоны желают так же, как гурманы жаждут жаворонков в меду. Если ваша душа не защищена должным образом, если вы бездумно произносите заклинание и не защищаете себя, вы можете привлечь их зло к себе.

— Это одно из тех суеверий, в которые верят люди, — сказал Теклис.

— Это не что иное, как правда. Когда ты будешь работать с великой высшей магией, ты узнаешь это. Ты почувствуешь присутствие Хаоса и его приспешников вокруг себя. Ты будешь иногда чувствовать их голод и их ярость, даже когда будешь творить малое заклинание. Это в порядке вещей.

— Вы говорите это, чтобы напугать меня.

— Да. И ты должен быть напуган! Ибо есть магия, которую ты никогда не будешь использовать, не подвергая опасности свою душу и жизни всех окружающих тебя людей. Вот почему то, что ты сделал сегодня, было глупо и неправильно. Ты рисковал не только своей жизнью, но и жизнью своего брата. Ты подверг риску меня и охранников, которые пришли сюда для расследования. Если бы что-то вышло из великой бездны и завладело тобой, оно могло бы использовать твое тело и твой талант, чтобы сеять великое зло. Чем большей природной силой обладает маг, а у тебя ее больше, чем у кого-либо из тех, с кем я когда-либо сталкивалась, тем больше тебя будут ценить силы Хаоса.

Она говорила спокойно, авторитетно и с полной убежденностью, и Теклис, к своему великому удивлению, начал стыдиться самого себя.

— Я больше не буду этого делать, — сказал он наконец.

— Это было бы разумно. На вашем пути будет много искушений, принц Теклис, и некоторые из них очень тонкие. Лучше всего быть осторожным, когда вы являетесь студентом этого искусства. Всегда помни об этом. Всегда!

— Я так и сделаю.

— Так и сделай. Сегодня в мире происходит нечто очень странное. Демоны снова пришли на Ултуан, и я не хочу, чтобы ты привлек их к себе.

Н'Кари чувствовал себя сильным. Впервые с тех пор, как он вырвался из проклятого Вихря, он начал чувствовать себя самим собой. Он хорошо питался кровью и душами, агонией и экстазом. Он купался в Крови Аэнариона, пировал их сердцами и глазами, а затем использовал их трупы для своего удовольствия.

Его последователи превратились в настоящую армию. Культисты со всего Ултуана присоединились к ним, когда распространилась весть о том, что они делают, отряд отступников темных эльфов пришел отдать дань уважения, а команда потерпевших кораблекрушение норска была соблазнена и сломлена его волей. Он вызвал еще больше демонов и привлек к себе еще больше монстров. Его легионы могли противостоять целой армии на поле боя, но он еще не был уверен, что это необходимо.

Конечно, существовала и проблема еды. Возникла постоянная проблема снабжения армии на ходу. Н'Кари решил ее традиционным способом. Некоторые из пленников были использованы в качестве рабов для удовольствий, некоторые были взяты в качестве рекрутов, другие стали скотом, чтобы быть съеденными его солдатами.

Он научил своих последователей изысканным эпикурейским удовольствиям темного пиршества и подозревал, что теперь им будет трудно вернуться к более скромной пище, даже если он позволит им это. Он наполнил пряное эльфийское мясо частью своей собственной темной магической силы и был очень доволен, что некоторые смертные начали проявлять признаки мутации. Они уже далеко ушли по пути Хаоса и пойдут еще дальше, прежде чем закончатся их приключения.

— Там внутри есть волшебники, — сказал Элрион. Вождь его последователей выглядел безумным. Его рассудок не улучшился оттого, что кожа на руках и груди начала твердеть, придавая ему некоторую естественную броню ценой некоторого уменьшения его личной красоты. Н'Кари скорее нравился эффект его дикого пристального взгляда, а также резкость, которая появлялась в его голосе, когда он пытался произнести определенные слова. Его зубы превратились в клыки, а с языком и горлом что-то происходило. Н'Кари не мог дождаться, чтобы увидеть, что именно.